Английская армада 1589 года: симметричный ответ с аналогичным результатом
Posted by byakin 

Все знают про неудачу испанской Непобедимой Армады в августе-сентябре 1588 года. Во всех советских/российских учебниках пишут:

«Гибель Непобедимой Армады подорвала морское могущество Испании».

На самом деле это не так. Совершенно не так! Вообще Непобедимая Армада – это только эпизод войны 1585-1604 гг., и судить по нему о ходе всей войны – это примерно так же, как делать выводы о Великой Отечественной на примере только одного сражения, скажем, Смоленского. Поэтому хотелось бы рассказать, что же было дальше? Давайте же перенесемся в год 1589-й и посмотрим...

Сразу же после того, как плавание Непобедимой Армады завершилось провалом, в кабинете королевы Елизаветы возникла мысль не почивать на лаврах, а нанести ответный, как казалось – решающий, удар. Секретарь королевы Френсис Уолсингем писал о

«редчайшей, прекраснейшей возможности»

– ведь Испания практически осталась без флота, соответственно, побережье Иберийского полуострова беззащитно. Остатки испанской Армады были сконцентрированы в Сантандере и Сан-Себастьяне, рейды этих портов были слабо укреплены, и ситуация благоприятствовала возможности добить и дожечь все то, что осталось от флота Медины-Сидонии. Уолсингем отмечал:

«Остатки гигантского флота расположены на стоянке в двух портах, и при этом корабли беспомощны. На них нет достаточного количества матросов и солдат, чтобы укомплектовать их; нет достаточного количества рабочих, чтобы отремонтировать их; они на много месяцев остались недвижимы и беззащитны, неспособные ни к борьбе, ни к плаванию».

К этому следует добавить, что Испания нуждалась в сильном военном флоте, поскольку без него слабо укрепленные американские колонии Империи остались бы уязвимы перед нападениями извне.

Таким образом, Елизавета и Уолсингем планировали:

а) добить остатки Непобедимой Армады в Сантандере и Сан-Себастьяне;
б) атаковать испанский «серебряный флот», оставшийся после поражения Армады без защиты, и захватить его;
в) произвести сеть десантов в Португалии, выгнать оттуда испанцев, и посадить на престол приора Крату дона Антониу.

В общем, планов было много, один другого масштабнее и героичнее. Однако быстро укомплектовать флот помешали два обстоятельства: сыпной тиф, который выкосил половину экипажей английского флота, а также скупость королевы Елизаветы, которая после боев с Непобедимой Армадой «забыла» рассчитаться с матросами. Более того английская казна, только что оправившаяся после трех десятилетий настоящего дефолта [1], была просто не готова к финансированию столь масштабного предприятия. Поэтому добровольцев и волонтеров постарались привлечь обещаниями будущих захватов. Особенно рассчитывали на взятие конвоя с серебром из Америки, поскольку это позволяло расплатиться с арматорами и командами. Но количество добровольцев в Англии оказалось смехотворным: все прекрасно помнили, как расплатилась королева с моряками в 1588 году. Поэтому Уолсингем пошел на поклон к голландцам, где, согласно заключенным договорам, потребовал помощи финансами и людьми в предстоящей экспедиции. Голландцы были не против помочь, но попросили внести в планы пункт о захвате Азорских островов. Таким образом, количество целей достигло четырех, а планы стали еще более размытыми.

Уже на этом этапе начала сказываться проблема первоочередности задач – с точки зрения стратегии, основной целью и для голландцев, и для англичан был полный разгром испанского флота в баскских портах, однако коммерсанты и бизнесмены обеих стран, вложившие в экспедицию немалые деньги, требовали сосредоточить все усилия на захвате «серебряного флота». В то же самое время голландские купцы были более заинтересованы в ударе по Португалии, поскольку таким образом уничтожали своего торгового конкурента.

В феврале 1589 года в Плимуте удалось собрать 6 кораблей, 60 зафрахтованных торговых судов, 60 голландских каперских судов (по-испански такой тип назывался паташ, по-голландски – флибот) и 20 пинасов в качестве вспомогательных судов – всего 146 единиц. На корабли было принято 16 275 солдат, из которых львиная часть – голландцы и немецкие наемники-ландскнехты. Эту англо-голландскую эскадру обслуживало пять тысяч моряков и 1100 мушкетеров (в качестве морской пехоты). Командовали флотом Френсис Дрейк и Джон Норрис.

Однако сначала противные ветра, а потом недопоставки продовольствия и неудовлетворительное финансирование помешали вовремя выйти из гавани. Эта задержка дала испанцам лишние два месяца, которые позволили Филиппу II отремонтировать корабли и снабдить их экипажами. Елизавета, понимая, что Дрейк и Норрис просто теряют время, дополнительно вложила в предприятие 49000 фунтов из своих личных средств. Недовольство королевы еще более усилилось, когда молодой граф Эссекс, ради нападения на один из портов Португалии, 5 апреля по-дон-кихотски ускользнул из Плимута на «Свифтшуре». Что касается Дрейка и Норриса, они лишь 19 апреля вышли из Плимута и взяли путь на побережье Испании.

Здесь надлежит сделать небольшое отступление. Мы помним, что основной стратегической целью, ради которой и затевалась «анти-Армада», было уничтожение уцелевших испанских кораблей в Сантандере и Сан-Себастьяне. Два этих порта, расположенные, соответственно, один в Кантабрии, другой – в Гипускоа, практически прижались к юго-восточному углу Бискайского залива. Дрейк, будучи довольно опытным и знающим моряком, знал, что в апреле-мае в Бискайском заливе господствуют северо-западные ветра (именно эти ветра привели остатки Непобедимой Армады в сентябре 1588 г. в эти порты), поэтому добравшись до Сантандера и Сан-Себастьяна, англичане оказывались бы запертыми в глубине Бискайского залива, поскольку без изменения ветра поход в Лиссабон и на Азоры был бы невозможен. Таким образом, Дрейк как моряк понимал, что задача уничтожения кораблей в баскских портах несовместима с другими задачами экспедиции.

Кроме того, англичане были извещены, что Филипп II сполна воспользовался проволочками в лагере своих противников. Уже в феврале 1589 года 11 самых больших кораблей были переведены в Лиссабон на защиту американских конвоев. К марту в Сантандере и Сан-Себастьяне было вооружено и укомплектовано 20 военных кораблей. Верфи Кадиса, Картахены, Лиссабона, Порту, Ла-Коруньи, Севильи были загружены работой – согласно «большой кораблестроительной программе 1589 года» Испания должна была спустить на воду не менее 100 галеонов и паташей. Таким образом, это уже было не нападение на беззащитные корабли в испанских портах, а полноценная военно-морская операция, на которую каперский флот королевы Елизаветы был просто неспособен.

Ну и последнюю по значимости для Англии, но явно приоритетную по значимости для Дрейка причину забывать не стоит – сэр Френсис вложил в дело кругленькую сумму, а деньги (как известно) должны делать деньги. В случае нападения на полунищие баскские порты взять там будет нечего, соответственно, экспедиция для Дрейка становилась убыточной. Дрейк же относился к своим морским приключениям именно как к бизнесу, он заработал и приумножил свое состояние в море и, естественно, не хотел оказаться в дураках из-за каких-то соображений высокой стратегии.

Исходя из этих причин, Дрейк решил просто игнорировать Сантандер и Сан-Себастьян и взял курс на Ла-Корунью, столицу Галисии. Выбор этот также диктовался несколькими причинами.

Причина первая: Ла-Корунья была богатым торговым портом, расположенным на северо-западном побережье Испании. Город торговал с Фландрией и Германией, был одним из центров вывоза великолепного испанского вина и шерсти.

Причина вторая: в Ла-Корунье Филипп II почти не оставил военных кораблей (один галеон и шесть брандвахт), поскольку основные силы были стянуты к Лиссабону и Кадису, то есть к самым угрожаемым направлениям.

Наконец, причина третья: из Ла-Коруньи Дрейк мог легко, миновав мыс Финистерре, дойти до Лиссабона, и далее – до Азор, соответственно, нападение на Ла-Корунью не мешало выполнить вторую и третью цели экспедиции.

4 мая 1589 г. английские корабли были обнаружены дозорными башни Геркулеса [2]. К этому моменту город имел всего 300 солдат, 700 милиционеров, а также около 500 человек дворянского ополчения – всего не более 1500 воинов. При необходимости губернатор города маркиз Серальбо мог привлечь к обороне города два зафрахтованных нао – «Сан-Бартоламью» и «Сан-Хуан» – и две галеры – «Принцесса» (капитан Пантойя) и «Диана» (капитан Паломино), – однако ко времени вторжения ни один из кораблей не был приведен в боеготовое состояние и полностью укомплектован. Тем не менее, 4 мая нао «Сан-Хуан» и галеры вместе с батареями замка Сан-Антонио обстреляли английский флот, причем огонь был довольно точен: англичане потеряли два пинаса и отступили.

На военном совете Дрейк и Норрис решили высадить восьмитысячный десант на пляже Санта-Мария-де-Оза, напротив замка Сан-Антонио. Это позволило бы создать береговые батареи и отрезать испанские корабли от города. Видя такое развитие событий, испанские моряки затопили «Сан-Хуан» и «Сан-Бартоламью» на рейде, а экипажи влились в гарнизон города. Галеры ночью увели в порт Бетансос, их команды также перевели в Ла-Корунью в качестве морской пехоты.

Высадившиеся около Сан-Антонио английские войска занялись разбоем, пьянством и мародерством. Вообще, все английские осады испанских городов, как правило, очень похожи. Точно так же, как позже в Кадисе образца 1625 и 1702 годов, бравые лайми нашли запасы великолепного испанского вина и просто вусмерть перепились малагой. Дебош продолжался неделю. В разгар пьянки, по приказу своих не менее перепившихся командиров, англичане пошли на штурм «верхнего города», окруженного крепостной стеной. Атака была отбита, причем потери англичан составили до 700 человек. Стоит отметить, что этот штурм, произведенный 12 мая, так и остался единственным штурмом Ла-Коруньи. 18 мая, услышав, что к испанцам приходят подкрепления, Норрис решил погрузиться на корабли и отплыть к Лиссабону. На следующий день англичане ушли. Потери испанцев во время обороны Ла-Коруньи оцениваются в 1000 человек – в основном ополченцы, а также женщины и дети, жившие в пригородах. Английские потери – 3 пинаса, 4 мелких судна, 1300 убитыми и умершими от алкогольного отравления, кроме того, Норрис, уплывая, перессорился с капитанами, и 10 малых судов бросили эскадру и решили возвратиться в Англию.

Для оправдания атаки Ла-Коруньи вместо Сантандера и Сан-Себастьяна Дрейк отписал королеве о том, что у него практически не было осадной артиллерии. Объяснение это выглядит просто смешно – Ла-Корунья укреплена гораздо лучше баскских городов, да и главной целью Елизавета видела именно уничтожение испанской морской силы, чтобы обезопасить себя от новых «Непобедимых Армад» на ближайшее будущее.

В любом случае, поскольку экспедиция была профинансирована не только короной, но и голландцами, Дрейком, Норрисом и частными пайщиками, Елизавета имела право голоса только согласно своему паю в предприятии, а это 25% от общей стоимости экспедиции.

Тем не менее, следующей целью своей экспедиции Дрейк избрал атаку Лиссабона. Здесь странным образом сошлись интересы как частных пайщиков, так и целых государств. Прежде всего, Лиссабон был крупным торговым портом и богатым городом, поэтому Дрейк и компания надеялись взять с него жирную контрибуцию. Во-вторых, претендент на португальский престол Антониу, приор Крату, внушил лидерам Голландии и Англии мысль, что, поскольку испанская власть в Португалии непопулярна, при высадке иностранных контингентов португальцы без сомнения поддержат агрессоров. В-третьих, Лиссабон и Порту являлись крупнейшими верфями Испании, и удар по ним был сильнейшим ударом по испанскому флоту. Ну, и на сладкое – взамен на свою поддержку приора, голландцы сумели выторговать у Антониу право заниматься коммерцией с португальской Индией. То есть, в случае удачного исхода вторжения в Португалию, Голландия еще и крупно набивала свой карман.

Итак, 26 мая 1589 г. корабли Дрейка и Норриса появились у португальского города Пениши, где бросили якоря и начали высадку войск. Несмотря на отсутствие какого-либо противодействия десанту, англичане умудрились потерять 80 солдат и 14 барж, которые просто перевернулись в довольно спокойном море. Пениши сдался без боя. Норрис во главе отряда в десять тысяч человек двинулся в сторону Лиссабона (расстояние между городами составляет 90 км), а Дрейк отплыл с кораблями к устью реки Тахо (Тежу). По плану, выработанному на военном совете, Дрейк должен был заблокировать столицу Португалии с моря и произвести нападение на испанский флот, тогда как Норрису ставилась задача атаки города с суши.

Узнав о высадке англичан и голландцев, генерал-губернатор Португалии эрцгерцог Альберт (племянник Филиппа II) приказал использовать по маршруту Пениши-Лиссабон тактику выжженной земли. Кроме того, малые испанско-португальские отряды постоянно беспокоили своими атаками армию интервентов. Ситуация для англичан усугублялась тем, что на десятитысячный отряд у них было только 44 лошади, а запасы провизии очень малы. В результате, поход к Лиссабону превратился для англичан в настоящий ад и затянулся на целых десять дней. Не хватало пищи, были проблемы с водой, лошади скоро пошли под нож. Из-за нападений испанских войск быстро уменьшался запас пороха и пуль.

Более того: Лиссабон не проявлял никаких попыток сдаться. Надежды на восстание в португальской столице оказались тщетными. Гарнизон в 7000 солдат, на благонадежность которого эрцгерцог Альберт рассчитывал мало, оказался в полном составе

«приверженцем престола и веры».

На рейде Тахо стояли 40 военно-торговых кораблей под командованием Маттиаса де Альбукерки и 18 португальских галер капитана Монтрюи, которые устроили непростое житьё двигавшимся по побережью войскам Норриса. Отряд англичан подвергался постоянным обстрелам с моря. В 15 километрах от города британцы взяли штурмом монастырь Санта-Катапина, где надеялись разместиться на отдых и привести себя в порядок, но огонь галер оказался просто убийственным: ядра смогли разрушить часть стены монастыря, а угроза атаки с суши заставила англичан покинуть крепость и идти далее под непрерывным мушкетным и пушечным огнем.

6 июня сильно обескровленные войска Норриса подошли к городу и попытались атаковать его со стороны пригорода Алькантара, однако галеры в качестве канонерских лодок, совмещенных с десантными кораблями, оказались просто бесподобны – они постоянно терроризировали английские войска пушечным огнем, высаживали небольшие десанты, которые налетали на врага и возвращались обратно на борт, чтобы атаковать в другом месте.

У стен Лиссабона войска Норриса насчитывали не более 8000 бойцов, и тот всерьез надеялся на помощь Дрейка. Однако... Дрейк безмолвствовал. При зрелом размышлении сэр Френсис понял, что Лиссабон отлично укреплен как с суши, так и с моря, и что атака его не даст результатов. Нет, погибнуть со славой за флаг Святого Георгия, конечно, тут можно, только вот прибыли с этого никакой. А геройство без денег Дрейку было не нужно.

11 июня в Лиссабон, который с моря никто не блокировал, вошло 9 кораблей генерал-капитана дона Мартина де Падильи с 1000 солдат на борту. Это оказалось переломным моментом в сражении за Лиссабон, Норрис дал сигнал на отступление. Уходили тяжело, бросая по пути раненых и заболевших, оставляя обозы и дипломатическую переписку (благодаря последней, Филипп II узнал списки приверженцев Антониу в Португалии). Общие потери англичан составили до 5000 человек и около 20 малых судов. Потери испанцев и португальцев – 300 человек.

Очередная задача, которую страстно желал не провалить Дрейк – это захват «серебряного флота». Англичане вышли из Лиссабона и начали спускаться к Кадису, но испанцы организовали преследование. Дон Мартин де Падилья, капитан-генерал галер, назначенный командиром группы преследования, имел 12 галер. Падилья был ветераном войн в Средиземноморье против турок и берберийских пиратов, имел 20-летний опыт и знал все плюсы и минусы своих кораблей. В море галера гораздо слабее, чем парусный корабль, у которого и борт выше, и артиллерии больше, однако у галеры есть одно преимущество – она не зависит от ветра.

20 июня Падилья вышел из Лиссабона в погоню. Свои силы он разделил на два отряда. Первым отрядом из семи галер командовал он сам, вторым – из пяти – Хуан де Портокарерро. 21 июня испанцы вошли в соприкосновение с флотом Дрейка, но держались в стороне, а 22 июня на море спустился штиль. Весь парусный флот Дрейка в одночасье стал уязвимым, чем воспользовались испанцы. Падилья построил свои галеры строем фронта и на небольшом расстоянии начал обстрел замыкающих английских кораблей, стараясь держаться с кормы. После тридцатиминутного обстрела галеры пошли на абордаж и один за другим захватили четыре английских корабля (водоизмещением от 300 до 500 тонн), один паташ (60 тонн) и 20 весельных лодок. Потери в людях у англичан составили 570 человек убитыми и 130 пленными, среди последних – 3 капитана, 1 лейтенант, 4 штурмана. Испанские потери в бою – 2 человека убитыми, 10 ранеными.

Дрейк в отчаянии следил за развивающейся вакханалией – он ничего не мог сделать, и, судя по всему, скоро должна была наступить очередь его корабля. Учитывая «заслуги» Дрейка перед испанцами – виселица была бы легкой смертью. Но на счастье сэра Френсиса задул легчайший бриз, и он сумел увести оставшиеся корабли подальше в океан, где галеры уже не могли действовать. В 17:00 задул сильный зюйд, и англичане взяли курс на север. В погоню ринулись 20 галеонов дона Алонсо де Базана (брата знаменитого маркиза де Санта-Круза) и в течение трех дней сумели захватить еще три британских корабля.

Дрейк же отплыл к Азорским островам, последней цели своей экспедиции, где попытался произвести высадку десанта, однако, потеряв 500 человек, ушел восвояси. Он попытался высадиться, чтобы снабдить корабли водой и провиантом, в Порту-Санту на Мадейре, но и здесь был отбит. 27 июня 1589 г. он высадился в Виго. Здесь проявилась такая отвратительная черта сэра Френсиса, как жестокость. В то время Виго был простой рыбацкой деревушкой на 600 жителей. Отряды оголодавших головорезов Дрейка высадились в этой деревне и предали все огню и мечу. Однако испанские рыбаки оказали, как ни странно, отчаянное сопротивление англичанам: если потери жителей деревни оцениваются в 500 человек, то потери Дрейка – в 700 человек. Не успели агрессоры начать сбор провианта в Виго, как к деревушке прибыл отряд местной милиции (1000 человек) под командованием дона Луиса Сармьенто, который заставил англичан убраться обратно на корабли.

На флоте тем временем дела шли совсем плохо – из-за недоедания и долгого нахождения в море произошла вспышка тифа, что еще более уменьшило боевую ценность отряда Дрейка и Норриса. На военном совете командиры решили поступить следующим образом: Дрейк берет 20 лучших кораблей и идет к Азорским островам еще раз в попытке перехватить «серебряный флот», а Норрис с остальными судами и больными возвращается в Англию.

Однако вскоре Дрейк отказался от планов перехвата конвоя из Америки и также взял курс на родину. 30 июня на траверзе мыса Финистерре сэру Френсису удалось-таки перехватить торговый флот Ганзейской (читай – Имперской, австрийской) Лиги из 28 судов, и Дрейк подумал уже, что удача к нему возвращается. Однако после возвращения в Англию разгорелся жуткий скандал по поводу захвата нейтральных торговых кораблей, и Елизавета от греха подальше возвратила все суда законным владельцам.

Но вернемся к Норрису и Дрейку... Судьба напоследок решила посмеяться над ними. Из Сан-Себастьяна и Сантандера вышли 30 отремонтированных и укомплектованных галеонов Армады и атаковали корабли британцев. Командующий испанским соединением дон Диего Арамбуру сумел перехватить два судна из состава отряда Норриса. После появления призраков Армады англичане просто впали в панику. Капитаны, не слушая указаний своих командующих, старались как можно быстрее достичь нейтральных или дружественных портов и укрыться там. Флот превратился в неуправляемую толпу.

10 июля оставшиеся корабли Дрейка в страшной давке вошли на Плимутский рейд. Напомним, что флот англичан составлял 146 кораблей, не считая мелочи, и 22 375 моряков и солдат. Так вот: из этого состава вернулось около 8000 человек и не более 70 кораблей. Испанцам удалось потопить или захватить не менее 40 судов, остальные просто разбежались.

Сразу же по прибытии в Плимут разгорелся крепкий скандал. Дело в том, что Дрейк (естественно!!!) не смог выплатить командам их деньги (по 5 шиллингов на человека), и экипажи взбунтовались. Добрейшей души человек, коим без сомнения был сэр Френсис, безмерно возмутился такому «вероломству» своих верных матросов, и решил повесить семь произвольно выбранных моряков для острастки. Несчастных вздернули на реях флагманского корабля Дрейка. Этим и закончился поход «анти-Армады».

Сразу же по прибытию остатков флота в Плимут была создана правительственная комиссия по расследованию причин провала экспедиции. Дрейк и Норрис свалили все на голландцев: мол, эти гады, ну такие гады, в общем, не было бы их – ух бы мы испанцам задали.

Королева потеряла примерно 100 тысяч фунтов личных денег. Личные потери Дрейка и Норриса – порядка 10 тысяч фунтов. Кроме того, королева поняла, что у нее нет флота. Есть большой партизанский отряд в большинстве своем каперских судов, с командирами-анархистами, которые произвольно меняют планы, врут, трусят, подсиживают друг друга. Соответственно, надежда на то, что такой флот сможет еще раз защитить Англию, слаба и эфемерна. Собственно, Елизавета проявила чисто английский юмор, когда назначила Дрейка командиром береговой обороны Плимута с запретом выходить в море.

Но самое главное было в другом – из-за отказа атаки Сантандера и Сан-Себастьяна уже к осени 1589 г. флот короля Филиппа II был полностью восстановлен, а в 1590 г. даже превзошел по количеству 1588-й.

Как показала сама история англо-испанской войны 1585-1604 гг., королева Елизавета совершенно правильно и трезво оценивала ситуацию начала 1589 г. и не была дурочкой, когда пожертвовала на это предприятие 100 тысяч фунтов стерлингов. Мы уже упоминали, что с момента вступления Елизаветы на престол долг Англии сократился с 3 миллионов до 100 тысяч фунтов стерлингов. Напряжение 1588 г., когда выделялись средства для отражения Непобедимой Армады, было очень велико, к следующему году королевская казна, которую наполняли без малого 30 лет, была пуста. Уже при снаряжении «анти-Армады» королева широко пользуется частными инвестициями и взносами иностранных государств. Поскольку в 1589 г. попытка быстро выбить Испанию из войны не удалась, в поисках займов пришлось идти на поклон к немецким и итальянским банкирам. Нынешние люди, имеющие кредитные отношения с банками, знают: уж что-что, а кровушку пить банкиры умеют покруче любого вампира, что данные особи с удовольствием и проделали с английским бюджетом.

Естественно, погода также не осталась в долгу: 1591 и 1592 гг. были годами засухи и неурожая. В результате королевство все больше и больше влезало в кредитную кабалу, торговля и ремесла все уменьшались, и вместо быстрой и легкой победы началась затяжная война на истощение.

послесловие

В 1603 году, когда Елизавета передавала власть шотландскому королю Якову Стюарту, тот уже открыто говорил, что продолжающаяся 18 год война «иссушила английскую торговлю и сделала страну нищей». В результате сразу же по приходу к власти новый король подписывает мир с Испанией, причем – ирония судьбы – на тех же самых условиях, которые предлагал Филипп II Елизавете в 1585 году – отказ от нападений на испанские корабли, и отказ от поддержки голландцев.

Что же касается испанцев – 1589 год стал годом реформ испанского флота. Во-первых, была введена система конвоев и эскорта, тот же бой «Ривенджа» у острова Флорэс – это нормальная конвойная битва охранения с рейдером, пытавшимся прорваться к конвою. С 1589 года успехи англичан резко сходят на «нет» (исключением может быть, пожалуй, только атака Кадиса в 1596 году). Так, уже в 1591 году Алонсо де Базан перехватывает «Ривендж» Гренвилла; у островов Берлангас 5 испанских галер Франсиско Колома захватывают на абордаж 3 из 5 кораблей корсара Ее Величества Джорджа Клиффорда; в конце 1595-го Дрейк и Хоукинс гибнут в своем Карибском вояже.

2 августа 1595 года в Корнуолле высадился Карлос ди Амисгута с 3 ротами арбалетчиков, которые навели ужасного шороху на побережье Англии. Дрейк и Хоукинс попытались заблокировать его с моря, однако к английскому побережью подошел испанский флот из 46 кораблей под командованием брата Карлоса – Аугуста ди Амисгуты. В 1596 году у острова Пинос (Куба) сэр Томас Баскервилль вчистую проиграл сражение Бернардино де Авелланеде – 13 галеонов испанца смогли потопить 2 корабля противника из 14, при этом был потерян только один испанский корабль. Вобщем все потуги каперов добиться какого-то результата чаще всего блокировались модернизированным и прошедшим работу над ошибками испанским флотом.

Но главной площадкой англо-испанского соперничества после 1589 года стала Ирландия. Ирландское восстание О’Доннелла и О’Нилла было прямым следствием неудачи Дрейка и Норриса. Ирландцы решили взять сторону Испании, и в сражениях 1596-1601 годов раз за разом методично наголову разбивали английские контингенты и армии. В 1603 году лорду Моунтджою удалось заблокировать О’Нилла в Кинсейле, однако тот вырвался и организовал против англичан настоящую партизанскую войну. Непрекращающийся конфликт в Ирландии полностью выматывал Англию, требуя денег, людей, ресурсы… К 1604 году Англия взлетала на волне аж трех кризисов – финансового, демографического и военного. Только девять лет войны в Ирландии стоили Британии 3 миллиона фунтов, и это не считая трат на воинские контингенты в Голландии, на каперские операции и т.д.

У промаха 1589 года и его последствий есть еще одна гадкая подноготная – поскольку королева теперь тратила больше, чем получала, в Англии резко возрос авторитет Парламента, который постепенно начал прибирать к рукам реальную власть. Позже это аукнется Гражданской войной и казнью короля Карла I. Уже в 1590 году парламентарии вступили в открытый конфликт с Елизаветой. Парламент настойчиво требовал заключить мир с Филиппом II и сосредоточиться на внутренних проблемах королевства, которое нищает год от года.

Уже Яков I как король был сильно зависим от Парламента, ну а Карлу I конфликт с Парламентом стоил головы.

Ну и еще один аспект – при удаче с добиванием кораблей Непобедимой Армады вся английская колониальная политика могла пойти по-другому. Вполне возможно – гораздо раньше у англичан появились бы колонии в Карибском море и на побережье Южной Америки.