Африканский гектар
Монархии Залива нашли непаханые возможности
22 мая 2018

Борьба в Восточной Африке, в первую очередь в регионе Африканского Рога, местных и региональных игроков при заметной активизации там США куда меньше обсуждается в СМИ, чем перевод американского посольства в Иерусалим и выход Вашингтона из ядерной сделки с Ираном.

Между тем последствия происходящего не менее важны для международной безопасности. Статья о происходящем в регионе основана на материалах эксперта ИБВ А. Быстрова.

Сомалийский поход Пентагона

Спецназовцы США помогли задержать в провинции Нижняя Шабелле на юге Сомали трех полевых командиров террористической группировки «Аш-Шабаб», сообщила пресс-служба Африканского командования ВС США (АФРИКОМ). Пентагон в 2017 году увеличил контингент в этой стране с 200 до более чем 500 военнослужащих за счет спецназовцев: армейских «зеленых беретов» и «морских котиков» – диверсантов ВМС. Их задача – охотиться на главарей и боевиков «Аш-Шабаб». Наращивание началось после писем президента Сомали Формаджо в Пентагон и ЦРУ с просьбой о срочной помощи перед угрозой экспансии сторонников этого формирования.

Американские спецназовцы здесь играют вспомогательную роль. Новая тактика ЦРУ США и их сомалийских партнеров включает подкуп низовых лидеров и рядовых бойцов исламистской группировки. Это позволило сомалийским спецслужбам (43-й батальон разведки генерала Исмаила) с помощью ЦРУ создать сеть информаторов из сомалийских кланов в центре и на юге страны, где в основном вербуются рекруты «Аш-Шабаб». Некоторые из перебежчиков предоставили важную информацию. Одним из таких источников является бывший лидер «Аш-Шабаб» Мухтар Рубо Абу Мансур. Благодаря его сведениям сомалийцам и удалось захватить полевых командиров.

Спонсируемая ЦРУ предыдущая операция против «Аш-Шабаб» в начале года состояла во внедрении туда диссидентов, завербованных через кенийскую резидентуру ЦРУ в лагерях сомалийских беженцев, чтобы развалить группировку изнутри. Она провалилась в марте: верховный эмир «Аш-Шабаб» Ахмед Дирийе выявил и казнил агентов. Этой операции предшествовала неудачная попытка американцев с помощью БЛА ликвидировать главу «Аш-Шабаб» 3 декабря 2017 года. После этого за четыре месяца сотни боевиков, которых подозревали в связях с ЦРУ, были казнены, а в отрядах группировки созданы новые группы смертников. В апреле они подорвали базу миротворцев АМИСОМ, погибло более ста солдат.

По имеющейся информации, Дирийе намерен отомстить, усилив террор в Кении. Граница с Сомали со стороны Джубаленда открыта, несмотря на усилия кенийцев и американцев ее укрепить. Попытки США использовать местных сторонников «Исламского государства» (запрещенного в РФ) во главе с Абдул Кадиром Мумином из клана мажертан для сдерживания «Аш-Шабаб» провалились.

Так что говорить о серьезных успехах в ликвидации боевого потенциала группировки рано. В Сомали «Аш-Шабаб» активизируется. После ее перехода к действиям с помощью отрядов смертников из молодых рекрутов все акции с их использованием надо полагать делом этой группировки. Такую тенденцию американцы пока переломить не могут.

Финансовые караваны

Аналитики американской компании «Стратфор» отмечают, что экономика останется основой политики государств – членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по отношению к Африке. Они также отмечают, что Турция конкурируют там с ОАЭ и Саудовской Аравией. Соперничество между членами ССАГПЗ и другими региональными державами разыграется по всей Африке, осложняя усилия стран Персидского залива в деле укрепления связей с государствами континента в сфере безопасности.

Страны, входящие в ССАГПЗ, за последнее десятилетие расширили экономические и политические связи на всем материке. Для трех самых мощных стран блока – КСА, ОАЭ и Катара – Африка является главным компонентом при осуществлении агрессивной внешней политики для усиления влияния на континенте, расширения числа торговых партнеров там и превращения ССАГПЗ в крупного игрока на континенте. При этом африканские просторы становятся площадкой для конкуренции не только между членами ССАГПЗ, но и Турции, Ирана.

ССАГПЗ не монолит. Говорить надо о конкуренции на африканской площадке между альянсами, которые к единой позиции ССАГПЗ отношения не имеют. Это прежде всего ОАЭ – АРЕ, Катар – Турция, КСА и Иран. Все они будут конкурировать между собой, поскольку имеют разные цели.

Для ОАЭ – АРЕ и Катара – Турции главное – закрепиться, создавая военные базы на побережье Индийского океана с менее активным проникновением на запад континента. Такая тактика определяется решением главной задачи – установлением контроля над основными путями морской логистики и портовыми мощностями, поскольку именно это ключевой фактор для экономик названных стран. На западе континента такое проникновение определяется инвестициями в телекоммуникации и логистику. Важнейшим направлением конкуренции остается Магриб, прежде всего Ливия.

Основа отношений ССАГПЗ с Африкой – торговля. По данным Дубайской торговой палаты, с 2007 по 2017 год государства – члены блока вложили в африканские предприятия около 30 миллиардов долларов. Только в ОАЭ насчитывается более 10 тысяч таких компаний.

Саудовская Аравия, Катар, Оман, Кувейт и Бахрейн также установили торговые связи с континентом. Африканские торговые фирмы в большинстве завязаны на портовую инфраструктуру в государствах ССАГПЗ. Рынок континента для стран Персидского залива играет важную роль в диверсификации их экономики.

Саудовская Аравия заключила телекоммуникационные контракты со странами Африки к югу от Сахары, иногда в сотрудничестве с китайскими компаниями. Катар также имеет телекоммуникационную фирму, работающую на континенте, это облегчает мобильный банкинг и финансы. Также катарцы уделяют большое внимание проектам в культурной и туристической сферах.

Оман использует исторические связи с Восточной Африкой для увеличения инвестиций и объемов торговли с Танзанией, надеясь использовать это для поддержки туризма и воздушных перевозок. Объединенные Арабские Эмираты участвуют в проектах развития логистики и портовых мощностей в Руанде, Эритрее, Джибути и Сенегале.

Сельское хозяйство – приоритетный сектор для аравийцев, которые импортируют 80–90 процентов продовольствия. С 2008 года члены ССАГПЗ заключили стратегические соглашения в этой сфере с Суданом, Марокко, Мали, Мозамбиком, Танзанией и Мавританией. Упор на покупку пахотных земель. Так, одна компания из ОАЭ в настоящее время пытается приобрести около миллиона гектаров пашни в Судане с тем, чтобы добавить их к 160 тысячам га, которыми уже владеет.

По мере расширения экономических связей с Африкой страны Персидского залива столкнутся, по оценке американцев, с конкуренцией, главным образом со стороны турок, которые работают в тандеме с катарцами. Анкара постоянно расширяет здесь сеть проектов, используя опыт в строительстве, финансировании развития и образовании. Преследуется цель снизить уровень присутствия саудовцев в этих сферах и расширить свое влияние на суннитское население Африки.

Аналогичные усилия прикладывает главный конкурент КСА и ОАЭ, Катар. Визиты катарского эмира в Сенегал, Гвинею, Гану и Кот-д’Ивуар в декабре 2017 года продемонстрировали, что Доха пытается увеличить прямые инвестиции в Африке, чтобы бросить вызов Саудовской Аравии.

Частью стратегии стран залива на континенте является обеспечение безопасности и заключение военных сделок. Переговоры между Африканским союзом и блоком ССАГПЗ, начавшиеся в 2013 году, привели к подписанию соглашений об углублении сотрудничества в этой области. Развиваются и двусторонние связи. ОАЭ, Турция и АРЕ предложили поддержку федеральным войскам в Сомали. Катар планирует построить военную базу в Уганде. ОАЭ уже имеет такие базы в Сомалиленде и Эритрее. ОАЭ и КСА поддержали антитеррористическую операцию стран «африканской пятерки» в зоне Сахеля, выделив им 130 миллионов долларов.

Битвы за порты

Власти Джибути аннулировали контракт компании DP World из ОАЭ на управление контейнерным терминалом Doraleh в своем порту. Они, возможно, рассчитывали на то, что главный союзник Абу-Даби – КСА воздержится от солидарного ответа. Годичной давности скандал между Абу-Даби и Джибути, спровоцированный сложными отношениями между эмиратовским военным атташе и командующим ВВС Джибути по поводу строительства там военной базы ОАЭ, продемонстрировал, что Эр-Рияд занимал неоднозначную позицию. Он не стал отказываться от предложений построить военную базу и обещал серьезные вложения в инфраструктуру страны. Теперь реакция Эр-Рияда противоположна. Наследный принц КСА Мухаммед бен Салман через саудовского посла в Джибути Абдул Азиза Абдаллу Дауда открыто угрожал президенту Джибути Исмаилу Омару Гелле ответными действиями, если тот будет упорствовать в проведении жесткой линии в отношении эмиратовского оператора порта. Как ответные меры Эр-Рияд предусмотрел отказ в выдаче въездных виз или продлении разрешений на работу гражданам Джибути. Еще одна санкция – эмбарго на импорт живого скота из Джибути в КСА. При этом Джибути выплатило 70 миллионов долларов китайской China Civil Engineering Construction Corp для строительства в Дамержоге портового терминала, специализированного на этом виде экспорта.

Фото: avax.news

Острая реакция аравийцев, в данном случае выступивших единым фронтом, вызвана региональной экономической и политической конкуренцией с Китаем, ведущим сейчас переговоры с Джибути об усилении своего присутствия в портовой инфраструктуре страны, и Катаром, старающимся минимизировать присутствие в Африке ОАЭ и КСА. Порт в Джибути – прямой конкурент порта, который строится (и будет управляться) DP World в Бербере в Сомалиленде.

23 апреля власти ОАЭ информировали президента Сомалиленда Мусу Бихи Абди о том, что хотят увеличить импорт скота из страны. Они пообещали, что будут договариваться с саудитами о том, чтобы те сняли эмбарго на поставки из Сомалиленда, что тяжело сказывается на экономике непризнанного гсоударства. В тот же день Абу-Даби начал официально принимать просьбы о выдаче виз от владельцев сомалилендских паспортов, отказывая при этом в аналогичных просьбах сомалийским гражданам. Это попахивает открытой войной между Абу-Даби и Могадишо. Вопрос в данном случае в неопределенном статусе порта в Бербере, который Могадишо полагает своей собственностью и требует, чтобы все сделки о нем согласовывались с центральным правительством, чего ОАЭ в свое время не сделали.

Сейчас отношения между Сомали и ОАЭ фактически заблокированы. 23 апреля на военной базе ОАЭ, предназначенной для подготовки сомалийских военных, произошли боестолкновения, спровоцированные эмиратовскими инструкторами. Бунтовщики обвиняли оппонентов в грабеже. Инцидент произошел после вооруженного рейда сомалийских секретных служб в аэропорт Могадишо, когда был захвачен самолет ОАЭ, на борту которого находились 30 эмиратовских военнослужащих. Тогда сомалийцы захватили дипломатическую вализу ОАЭ с 9,6 миллиона долларов, выделенных на выплату сомалийским военнослужащим и повышение боевого потенциала армии в автономном районе Пунтленд. Этот эпизод наложился на отставку в Могадишо в апреле спикера парламента Мохамеда Османа Джавари, считавшегося главным лоббистом интересов ОАЭ, причем последним во власти.

До этого провалилась попытка Абу-Даби поднять в парламенте мятеж против действующего президента Формаджо. Все это произошло при прямом участии Катара, чье влияние после этого в Могадишо серьезно усилилось. Основным толкачом комбинации и возможным преемником спикера называют сторонника Дохи – экс-министра обороны Мохамеда Мурсала Абдирахмана. Союзники Катара надеются восстановить контроль над армией Сомали, которая, по их мнению, находится на довольствии ОАЭ.

Абу-Даби также пытается расширить влияние в Сомалиленде, бросающем вызов центральному сомалийскому правительству и утверждающем свой суверенитет. Президента Сомалиленда Мусу Бихи Абди проинформировали о том, что будет получать военную технику из Абу-Даби. Опасность катарской экспансии вынуждает Эр-Рияд выступать солидарно с ОАЭ. Одновременно саудовцы хотят сближения с эмиратовцами в Йемене. Так, спикер Минобороны КСА объявил, что саудовские военные переброшены на йеменский остров Сокотру для проведения совместных учений с эмиратовскими военнослужащими. Эта акция согласована с «законным йеменским правительством» и призвана успокоить волнения среди местных жителей, которые недовольны присутствием на острове контингента из ОАЭ. Вряд ли это успокоит сокотрийцев, но ясно, что КСА пытается сгладить углы во взаимоотношениях с ОАЭ.

Правительство Эритреи 14 мая подтвердило обвинения о том, что Судан, Эфиопия и Катар оказывают поддержку оппозиционным джихадистским группам «Эритрейского сопротивления» для дестабилизации обстановки. В марте 2017 года в Министерстве информации этой страны обвинили Судан и Катар в создании военного учебного лагеря для эритрейской оппозиции во главе с исламистом Мухаммедом Джуммой. Асмэра заявила, что Доха предоставила Судану три истребителя МиГ и финансировала объединенные суданско-эфиопские силы, развернутые вдоль границы с Суданом. В Хартуме отвергли эти обвинения.

Активизация военных приготовлений, в том числе тайной войны в виде подготовки и стимулирования эритрейских мусульманских групп (50 процентов населения страны – сунниты) началась суданцами и эфиопами в начале года, после того, как в Эритрее появились египетские военные. Это было расценено суданцами (с учетом обострения старого территориального спора с АРЕ) и Эфиопией (в связи с противоречиями с Каиром в отношении строительства плотины «Возрождение» на Голубом Ниле) как прямая угроза национальной безопасности.

Каир пошел на такой шаг, пытаясь сдержать растущую турецко-катарскую активность при реализации планов строительства военной базы в Суакине на берегу Красного моря. Кризис удалось разрешить, договорившись о выходе египтян из Эритреи и о демилитаризации границ.

Тем не менее даже после деэскалации спецслужбы Судана при поддержке катарцев (в первую очередь финансовой: Доха финансировала ремонт трех МиГов, а не поставила их) продолжают держать эти группы под ружьем, что беспокоит Асмэру. Впрочем, эритрейцы также не остановили у себя тренировку антихартумских групп.

Премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед Али находился в Хартуме 2 и 3 мая, сроки и темы переговоров согласовали еще в апреле. Основным предметом консультаций была просьба Аддис-Абебы к Хартуму отвести суданские войска, развернутые вдоль границы. За два дня до этой встречи жители провинции Гондар провели манифестации, во время которых публично критиковали нового премьера за «вялость» Аддис-Абебы в урегулировании пограничного спора с Хартумом и призывали защитить их пастбища и свободу передвижения.

Насколько известно, Омар аль-Башир признал претензии Эфиопии, но в ответ потребовал, чтобы Аддис-Абеба провела демаркацию границ, которую откладывает из-за земельного спора в суданском районе Аль-Фашага. Премьер-министр Эфиопии согласился с этим. Таким образом, стороны решали вопросы не совместных усилий на ниве поддержки оппозиционных эритрейских групп, а проблемы своих животноводов, традиционно возникающие при сезонных перегонах скота на пастбища.

Новые обвинения Асмэры (и стоящих за ней Каира и Абу-Даби) надо рассматривать исключительно в контексте публичной активизации катарского присутствия в Суакине. 14 мая министры транспорта Судана Маккави Мухаммед Авад и Катара Джассим Саиф Ахмед аль-Сулейти обсудили реализацию соглашения о развитии порта Суакин на Красном море в восточном Судане. В марте прошлого года страны подписали соглашение о партнерстве на сумму четыре миллиарда долларов для развития и управления портом Суакин.

На встрече в Дохе министры обсудили инвестиционные возможности между двумя государствами в различных областях, включая порты, авиацию и морское судоходство, пути содействия транзитной торговле для соседних стран, а также развитие торговли в свободной зоне порта Суакин. Было обсуждено создание портовой инфраструктуры Суакина для активизации его деятельности и превращения в главные торговые ворота региона. По итогам консультаций суданский министр подчеркнул, что порт считается стратегическим проектом не только для Судана, но и для всего региона, высоко оценив постоянную поддержку Катара Судану.

Аль-Сулейти поблагодарил суданское правительство за «неограниченное сотрудничество и большое содействие», которое оно оказало в ходе осуществления первого этапа развития порта на Красном море. Проект, включающий свободную зону и инфраструктуру, планируется завершить к 2020 году. 500 миллионов долларов закроют первый этап. Катар будет финансировать проект, но Судан держит 51 процент его акций, а катарцы получат 49. Эта попытка Хартума и Дохи создать конкурента аналогичным проектам ОАЭ на Африканском Роге при поддержке АРЕ и вызывает озабоченность Эритреи.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока