Всем памятны слова Александра III о том, что у России есть лишь два союзника – армия и флот. В военно-политическом смысле это, вероятно, так – и так, судя по всему, будет до конца. Но несомненно и то, что у России были, есть и будут друзья: Россию любят... Хотя, к печали нашей, в последние годы мы больше слышим и видим её ненавистников. Некоторых мы знаем в лицо, знаем их должности, знаем географические координаты государств, которые их вдохновляют. При всём этом нам грех забывать тех, кто в тяжёлые для Отечества времена многим жертвовал, спасая русских людей (точнее сказать – людей расколотого Русского мира), утверждая, что Россия ещё «принесет Европе не только материальное спасение, но и духовное обновление».

Таким человеком был Фритьоф Нансен…

Он родился 150 лет назад, 10 октября 1861 года. Своей многогранной даровитостью, своей всемирной славой Нансен сумел распорядиться так, что после его смерти было признано: «Он был велик как полярный исследователь, более велик как учёный, ещё более велик как человек».

Всемирную известность, которую норвежский исследователь снискал своим путешествием во льдах Северного Ледовитого океана, можно сравнить, пожалуй, лишь с будущей славой Юрия Гагарина, совершившего, так совпало, свой полёт в год столетия Нансена.

Вспомним человека.

«Фрам» это значит – «Вперёд»!

План Нансена покорения Северного полюса был необыкновенен. Из Норвегии его парусно-паровому «Фраму» предстояло пройти водным путём вдоль побережья России – через три моря – до Новосибирских островов, где судно бы специально было вморожено в лёд. Второй этап – дрейф «Фрама» во льдах на северо-запад – к точке, максимально близкой к Полюсу. Третий этап – два человека, покинув «Фрам», на собачьих упряжках отправляются к Северному полюсу. Четвёртый – пешее возвращение…

Тщательность, с которой Нансен готовил свою экспедицию, может быть примером для любого проекта. Парусный корабль, оснащённый хорошей паровой машиной, создавался лучшим корабелом и рассчитывался для автономного пятилетнего плавания в вечных льдах. Яйцеобразная форма корпуса (по расчётам и эскизам Нансена) замыслена была так, что корабль не мог быть раздавлен льдами, но лишь вытеснен на поверхность. Состав команды из двенадцати человек (желающих было – шестьсот!) подбирались с большим знанием дела. Список вещей составлялся с максимальной продуманностью.

О своём проекте Нансен сделал доклад в 1892 году в столице владычицы морей – Лондоне. Реакция авторитетнейших полярников Географического общества была однозначной: «безумие» и «самоубийство». Их мнение вылилось в две сотни статей, резко осуждающих нансеновский проект. Это подхлестнуло общий интерес к теме полярных исследований. Нансен (ему был 31 год) умел убеждать. Таков его портрет той поры: «Высокий, стройный, широкоплечий силач, так и дышащий здоровьем и молодостью… Белокурые волосы откинуты назад с широкого лба… невыразимо уверенный и внушающий доверие взгляд и добрая улыбка на резко очерченном мужественном лице. По мере же того, как он говорил, – несмотря на то, что обращение его оставалось таким же простым и, пожалуй, даже показывало, что он несколько стесняется, – он как бы вырастал в моих глазах…»

Родина поддержала Нансена. Более половины необходимой суммы выделил норвежский парламент. Значительные денежные суммы поступили от частных лиц.

В нашем Отечестве проект Фритьофа Нансена был встречен не просто благожелательно, но и активно поддержан. Министерство иностранных дел России по просьбе правительства Норвегии обеспечило Нансена документом для беспрепятственного плавания; Министерство внутренних дел оповестило прибрежные власти северных губерний о готовящейся экспедиции и распорядилось оказывать ей всевозможную помощь. Главное Гидрографическое управление Морского министерства выслало карты северных морей. Нансен был обеспечен информацией о температуре воды в Беринговом проливе и прилегающей части Северного Ледовитого океана, о населённых пунктах побережья.

Друг Нансена, русский полярник барон Эдуард Толль, посоветовавший ему войти в арктические льды к северо-западу от Новосибирских островов, помог достать для экспедиции ездовых собак, и он же, по словам самого Нансена, «предпринял полное приключений и в высшей степени интересное путешествие с материка по льду на Новосибирские острова», где устроил три склада для экспедиции на случай крушения «Фрама». Таким образом, Эдуард Васильевич Толль (род. в 1858, пропал без вести в 1902 году – при поиске Земли Санникова) по праву должен считаться участником нансеновского проекта.

Уход из обыденности

Фрам» покинул норвежский берег «в Иванов день [24 июня] 1893 г.».

Все три года странствий Нансен вёл записи, делал рисунки и фотографии. Из этого дневника возникла объёмная книга «Фрам» в Полярном море», которая была издана на нескольких языках, в том числе и на русском. Книга выявила в Нансене ещё один дар – писательский.

Автор этого очерка в десятилетнем возрасте купил первую в жизни книгу (в уценённом отделе – за 20 коп.), это был двухтомник «Фрама» 1956 года – десятое издание на русском языке. «Фрам» Нансена – это книга приключений, содержащая не только хронологию событий, но и лирические вставки, философские размышления, художественно-зримое описание смертельно опасных, порой чудовищных испытаний…

Во время дрейфа на «Фраме» мысли его были о Полюсе. Интересен ход его случайных соображений. Заглянем в них сквозь линзу дневника. 30 ноября 1894 года вдали от земли среди мёртвой ледяной пустыни он около «Фрама» обнаружил следы белого медведя: «Удивительно, зачем он бродит в этой пустыне? Что может он здесь делать? Если бы иметь такой желудок, можно бы было пройти без пищи по крайней мере до полюса и обратно…» И в тот же день: «Был бы только ветер – а его всё нет! Ноябрь в общем оказался необычайно скверным месяцем, – вместо того чтобы двигать нас вперед, он отнес назад. А как он был милостив к нам в прошлом году!..»

Был момент, когда казалось, что «Фрам» погибнет. Вокруг происходило сжатие льдов, на корабль надвигалась ледяная гора. 5 января 1895: «…до меня донесся снаружи такой ужасный грохот льда, будто наступил день Страшного суда. Я вскочил. Ничего другого не оставалось, как разбудить всех и начать перетаскивать на лёд весь оставшийся на судне провиант…» Обошлось. «Крепкий же, однако, корабль наш «Фрам»!» - записывает с восхищением Нансен. И заключает не без иронии: «Вся история в общем свелась к «много шума из ничего».

К исходу февраля 1885 года «Фрам» достиг 84° северной широты. До полюса «оставалось» около 650 километров – «всего» 6°...

К полюсу человеческой выносливости

Вспомним несколько эпизодов и ярких картин, полных драматизма, из третьего и четвёртого этапов саночно-пешеходно-лодочной эпопеи.

К Полюсу отправились два человека и 28 собак. В спутники Нансен взял самого выносливого из участников экспедиции – 28-летнего лейтенанта Фредерика Ялмара Йохансена (род. в 1867-м; в 1910–1912 годы он будет участником антарктической экспедиции Р. Амундсена, напишет книгу; в 1913 году застрелится).

К Полюсу на нартах они отправились 14 марта 1895 года. 20 марта Нансен с оптимизмом записал: «Чудесная погода для езды на санях; великолепный закат, но холодновато, особенно по ночам в спальном мешке (температура держалась от -41 до -42 °C). Лед, чем дальше вперед мы идем, становится как будто всё ровнее; местами кажется даже, что едешь по материковому льду Гренландии. Если так и дальше пойдет, это будет не экспедиция, а увеселительная прогулка». Это была иллюзия. Скоро всё переменилось. Торосы, полыньи, трещины во льду поубавили радости. Вскоре выяснилось, что льды движутся на юг, и нарты их, таким образом, скользят – день за днём – как бы на одном месте. 6 апреля: «Лёд чем дальше, тем хуже. Вчера он привёл меня в отчаяние и когда мы остановились сегодня утром, я совсем было решил повернуть назад…» 8 апреля: «Торос громоздится за торосом, бугор за бугром, идти приходится по голым ледяным глыбам...»

Они прошли к Полюсу около трети пути; 8 апреля достигли отметки 86°13’ северной широты, это был рекорд. Позже его спутник Йохансен скажет: «Как ужасно хотелось идти дальше. Единственным утешением было то, что мы сделали всё что могли и хоть ненамного приподняли завесу, скрывавшую от взоров людей эту область земного шара».

Они повернули к земле, на юг.

Первоначально Нансен предполагал, что на весть путь – к полюсу и обратно – уйдёт сто дней. Исходя из этого рассчитывалось взятое с собой продовольствие… Да здравствуют великие заблуждения! Это путешествие заняло времени в шесть раз больше – полтора года…

Через месяц после выхода с «Фрама»: «Воскресенье, 14 апреля. Пасха. Нам не повезло вчера с полыньями: они заставили нас несколько отклониться от курса…» В какой-то момент у них остановились часы, и они это не сразу заметили. Поэтому все самые тщательные расчёты («лежа в промерзшем мешке», отогревая «теплом собственного тела обледеневшую одежду и обувь, перелистывая одеревеневшими от холода пальцами таблицы логарифмов») не были верны.

Они двигались на юг день за днём, месяц за месяцем, питались медвежатиной.

«Вторник, 30 июля. Невероятно медленно идем мы вперед, но всё же приближаемся к земле. Самые неожиданные препятствия встают перед нами. У меня вдруг открылись сильные боли в пояснице (невралгия поясничного нерва?), вчера я тащился вперед, лишь напрягая всю силу воли. Во всех сколько-нибудь трудных местах Йохансену приходилось помогать мне перетаскивать нарты. Боли начались позавчера, и под конец перехода Йохансену пришлось заменить меня в роли разведчика пути».

5 августа был днём непростого испытания. Нансен записал: «… день ознаменовался двумя радостными событиями: во-первых, Йохансена не съел медведь, во-вторых, мы увидели открытую воду у берега, у подножия ледника».

Дело было так: «Йохансен, который только что повернулся, чтобы подтащить свои нарты к моим, закричал: «Берите ружья!» Я обернулся и увидел, что огромный медведь бросился на Йохансена и опрокинул его навзничь, на спину. Я хотел схватить ружье, лежавшее в чехле на носу моего каяка, но в эту самую минуту каяк соскользнул в воду… И вдруг я услыхал спокойный голос Йохансена: «Вы должны поторопиться, если не хотите опоздать». Медведь был отвлечён собакой, это и выручило. Наконец, Нансен достал ружьё. «Весь заряд дроби попал медведю в голову позади уха, и он упал между нами мертвый».

Но самая большая опасность возникла 12 июня следующего, 1896 года, когда они, тяжело перезимовав на каком-то острове архипелага Земли Франса-Иосифа, пережив нападения медведей, моржей, непогоду, вдруг чуть было не потеряли каяки – две лодки, на которых только и можно было спастись. На одном из островков, покрытых льдом, они, привязав свои лодки, соединённые в катамаран, поднялись на холм, чтобы осмотреться. Нансен пишет: «Вдруг Йохансен вскрикнул: «Каяки уносит!» Оба мы со всех ног бросились вниз. Но каяки отплыли уже довольно далеко и быстро удалялись: ремень наш лопнул… Снять с себя всё я, однако, не рискнул, боясь закоченеть. Я прыгнул в воду и поплыл. Ветер дул со льда и без труда уносил легкие каяки с их высокими снастями. Они отошли уже далеко и с каждой минутой уплывали дальше. Вода была холодна, как лед, плыть в одежде было очень тяжело, а каяки всё несло и несло ветром, куда быстрее, чем я мог плыть. Казалось более чем сомнительным, чтобы мне удалось их догнать. Но вместе с каяками уплывали все наши надежды: всё наше достояние было сложено в каяках, мы не взяли с собою даже ножа. Так не все равно: пойду ли я, окоченев, ко дну или же вернусь назад без каяков? Я напрягал все силы; устав, перевернулся и поплыл на спине… С каждой минутой, однако, руки и ноги коченели, теряли чувствительность, я понимал, что скоро уже не в силах буду двигать ими…» Но он догнал лодки! Собрался с силами, взобрался на борт. «Тело закоченело до такой степени, что я почти не в силах был грести… Холод, казалось, лишил тело чувствительности, но когда налетали шквалы ветра, меня сквозь тонкую мокрую шерстяную фуфайку пронизывало насквозь…» Долго он потом лежал под шкурами, приходя в себя, согреваясь.

Ещё через месяц, 17 июля 1896 года Нансен чудом встретил на Земле Франса-Иосифа английского путешественника Фредерика Джорджа Джексона (1860–1938), который, кстати сказать, ещё в 1890 году был одним из шестисот соискателей места участника в экспедиции Нансена. Именем Джексона они потом и назвали свой безымянный остров. Этот путешественник со своей группой со дня на день ждал прибытия судна. Помимо всего прочего Джексона восхитило, что над первобытным жилищем Нансена был выставлен флаг Норвегии.

Триумф

18 августа Нансена с Йохансеном родина встречала как подлинных героев. А он мучительно думал о «Фраме», о десяти людях, о которых не было вестей, с которыми он расстался почти полтора года назад.

Капитаном «Фрама» был Отто Свердруп (1854–1930)… Здесь скажем, что О. Свердруп, специалист по выживанию в условиях Севера, в 1914 году будет приглашён в Россию для поиска трёх экспедиций, погибших на Севере в течение одного года (Владимира Русанова, Георгия Седова, Георгия Брусилова). В 1915 году, командуя паровым барком «Эклипс», Свердруп присоединит к русским владениям остров Уединения, подняв над ним флаг России. На советском ледоколе «Святогор» в 1920 году Свердруп освободит из ледовой западни пароход «Соловей Будимирович», а в 1921 году на пароходе «Ленин» проведёт через Карское море караван из пяти судов, гружённых хлебом, участвуя в миссии Нансена по преодолению голода в Советской России.

Удивительным образом через неделю после возвращения Нансена к берегам Норвегии пришвартовался «Фрам». Все были живы. Это была мировая сенсация. Это было счастье.

Результаты его научных исследований после нескольких лет обработки составят шесть томов. Полюса он не достиг, но совершил целый ряд открытий.

В Петербурге

Россия чествовала Ф. Нансена в 1898 году, вручив ему орден св. Станислава I степени и Золотую Константиновскую медаль (высшая награда Императорского Географического общества учреждена великим князем Константином Николаевичем). В зале дворянского собрания 28 апреля 1898 года к Нансену с приветственным словом обратился прославленный русский путешественник Пётр Петрович Семёнов (с 1906 года по императорскому указу – Семенов-Тян-Шанский).

«Живой интерес всей России к исследованиям доктора Нансена, - говорил Семёнов, - объясняется не только большой популярностью в ней географической науки, но и положением, которое Россия занимает на земной поверхности. В частности, её северный фасад протянулся на 166° по долготе… Доктор Нансен до своего приезда видел только холодные и негостеприимные северные побережья России, пусть же сегодня смелый путешественник примет горячий привет страны, так широко охватившей исследованные им пространства Полярного океана. От имени всех здесь присутствующих я могу уверить его в том, что везде и всегда в России он встретит не только самый сердечный приём, но и самую теплую оценку того великого мужества, которое он оказал в бескорыстном служении интересам науки и человечества…»

Несомненно, эти искренние слова не могли не вызвать ответного чувства. Гостеприимство России в полной мере Нансен увидит в 1913 году.