К 70-летию знаменитой эвакуации войск Великобритании под Дюнкерком
«У Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, у неё постоянны только интересы», – эта неизвестно кем и когда сказанная фраза стала, однако, крылатой. Одним из ярких примеров такой политики - операция «Динамо» (эвакуация британских войск под Дюнкерком 26 мая — 4 июня 1940 года). Менее известны широкой публике многочисленные «Дюнкерки» британских экспедиционных сил в других регионах Европы в ту войну, а также то, что такое «Динамо» могло произойти ещё в Первой мировой войне.
Помните сцену из старого советского фильма «Пётр Первый», рассказывающую о поведении английской эскадры во время сражения русского и шведского флотов при Гренгаме (1720 год)? Тогда шведы призвали англичан к себе на помощь, и англичане согласились прийти как союзники. Так вот, английский адмирал сидит за столом, обильно уставленным яствами и напитками, а ему докладывают о ходе битвы. Сначала всё: «Непонятно, кто одолевает». Затем докладывают определённо: «Русские побеждают!». Тогда командующий английской эскадрой, не прерывая трапезы, отдаёт команду: «Снимаемся с якоря, идём в Англию» и добавляет: «Мы свой долг выполнили, джентльмены».
Сцена фильма, снятого накануне Второй мировой войны, оказалась прямо-таки пророчеством: в начавшейся войне англичане часто вели себя именно так, как этот адмирал. Но ничего сверхъестественного в этом озарении Владимира Петрова и Николая Лещенко не было. Британия всегда поступала таким образом, чтобы как можно дольше самой оставаться в стороне от схватки, а потом пожинать плоды победы.
В принципе, конечно, так хотели бы поступать все, но у Англии это получалось как-то рельефнее.
С начала XVIII столетия, когда (в ходе войны за испанское наследство 1701-1714 гг.) Англия впервые активно вмешалась в континентальную политику, её главным принципом всегда было «равновесие сил». Это означало, что Британия не заинтересована в том, чтобы на материке Европы доминировало какое-то одно государство. Против него Англия всегда, действуя главным образом деньгами, пыталась сколотить коалицию. В течение всего XVIII и начала XIX века главным врагом Британии в Европе и конкурентом на океанских просторах и в колониях была Франция. Когда силами континентальной коалиции был побеждён Наполеон, то казалось, что с Францией покончено. В середине XIX века Англия уже вместе с Францией выступила против России, которая, как виделось с туманного Альбиона, обрела слишком большое могущество в Европе и на Ближнем Востоке.
До сих пор как-то мало исследован, по крайней мере в России, сюжет, связанный с участием Англии в создании Германской империи в конце 60-х годов XIX века. То, что Британия не могла не поддерживать в тот период возвышение Пруссии – очевидно. После Крымской войны 1853-1856 гг. и, особенно, войны Франции и Пьемонта против Австрии за объединении Италии 1859 г., Вторая Французская империя стала явно сильнейшим государством на континенте. В усиливающейся Пруссии Англия не могла не видеть естественный противовес опасно возвысившейся Франции. В разгроме Франции в 1870-1871 гг. и образовании Германской империи Пруссия не встретила никакого препятствия со стороны Англии (как и России, впрочем). Это потом единая Германия могла доставить неприятности Англии. Но на тот момент британскому «льву» было важнее нанести чужими руками удар… своему союзнику – Франции.
В силах Великобритании было предотвратить Первую мировую войну. В силах, но не в интересах.
Было известно, что Германия может напасть на Францию только через территорию Бельгии. Для этого кайзер должен был решиться нарушить международно гарантированный, в частности той же Англией, нейтралитет этой небольшой страны. Так вот, в разгар кризиса, вызванного роковыми выстрелами в Сараево, по всем дипломатическим каналам из Лондона в Берлин шли сигналы: Англия не станет воевать из-за нарушенного нейтралитета Бельгии. 3 августа 1914 года, Германия, упреждая Францию, обязанную (но вовсе не торопившуюся) вступить в войну на стороне России, сама объявила войну Третьей республике. Утром следующего дня германские войска вторглись в Бельгию. В тот же день в Берлине как гром среди ясного неба: Англия объявила Германии войну. Так Германия была вовлечена в единоборство с могучей коалицией, возглавляемой «владычицей морей», чтобы в итоге быть поверженной.
Конечно, вступление в войну представляло большой риск для Великобритании. Ещё неизвестно было, насколько прочными окажутся континентальные союзники Англии, особенно Франция, на которую обрушился первый удар Германии. И вот, летом 1914 года едва не получилась «генеральная репетиция» дюнкерского бегства. В сущности, она даже была проведена, за исключением собственно самой эвакуации английских войск.
Маленькая английская сухопутная армия в составе четырёх пехотных и одной кавалерийской дивизий прибыла на фронт в Северной Франции к двадцатым числам августа 1914 года. Командующий английской армией генерал Френч имел предписание военного министра Китченера действовать самостоятельно и не подчиняться даже в оперативном отношении французскому главнокомандующему. Взаимодействие с французскими армиями совершалось только по обоюдному согласию, причём для английского командующего рекомендации правительства его величества должны были иметь приоритетное значение.
После первых же атак, которым англичане подверглись со стороны немцев, Френч приказал своей армии отступать. В дальнейшем английская армия была вовлечена в общее отступление французского фронта. 30 августа Френч сообщил в Лондон, что теряет веру в способность французов успешно обороняться и что, по его мнению, наилучшим решением было бы готовиться к погрузке английской армии на суда для возвращения домой. Одновременно с этим генерал Френч, чьи войска действовали на крайнем левом фланге французского расположения, не считаясь с распоряжениями главнокомандующего генерала Жоффра, стал быстро отводить свою армию за Сену, открывая немцам дорогу на Париж.
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, не прояви в эти дни энергию военный министр Китченер. 1 сентября 1914 г. он лично прибыл на фронт. После долгих переговоров ему удалось убедить Френча не торопиться с эвакуацией и не отводить свою армию с фронта. В последующие дни французы нанесли контрудар в открытый фланг немцев новой армией, сосредоточившейся в районе Парижа, что во многом и определило победу союзников в исторической битве на Марне (другим важным фактором победы стало снятие немцами накануне битвы двух с половиной корпусов и отправка их на Восточный фронт для ликвидации русской угрозы Восточной Пруссии). В ходе этой битвы англичане, переставшие отступать и даже перешедшие в контрнаступление, внезапно обнаружили перед собой… обширную брешь в немецком фронте. Справившись с удивлением, англичане устремились туда, что также содействовало конечному успеху союзников.
Итак, в 1914 году эвакуации удалось избежать. Зато в 1940-1941 гг. эту операцию англичанам пришлось проделывать неоднократно.
Про дюнкеркское бегство существует обширная литература. Общая картина, которая восстанавливается достаточно достоверно, характеризуется двумя главными чертами. Первая: германское командование имело благоприятнейшую возможность полностью разгромить прижатых к морю англичан. Однако по каким-то причинам немцы дали англичанам шанс эвакуировать живую силу на родной остров. Что касается причин, то тут Гитлер не делал из них секрета перед ближайшим окружением. Он вообще никогда не скрывал, что его интересует не победа над Англией, а союз с нею. Судя по реакции его сотрудников на «стоп-приказ» под Дюнкерком, они вполне разделяли замысел фюрера. Чудом спасшиеся британские солдаты должны были принести на родину страх перед непобедимыми стальными колоннами вермахта. В этом фюрер просчитался.
Вторая черта: эвакуация англичан проходила под прикрытием французских и (поначалу) бельгийских войск. Плацдарм, на котором находились две французские, английская и бельгийская армии, был отрезан 20 мая 1940 года. 24 мая немецкие танки были уже в 15 км от Дюнкерка, тогда как основная масса английских войск находилась ещё в 70-100 км от этой эвакуационной базы. 27 мая бельгийский король подписал акт о капитуляции своей армии. Впоследствии этот его поступок частенько расценивали как «предательство» (а бегство английской армии – это не предательство?!). Но для эвакуации бельгийской армии ничего не было готово, проливать же кровь своих солдат ради того, чтобы англичане могли благополучно уплыть к себе на остров, король не желал. Французы же до конца прикрывали посадку англичан на суда, очевидно, полагая, что те после эвакуации высадятся где-то ещё во Франции и примут участие в обороне их страны от общего врага. Вместе с 250 тыс. англичан были эвакуированы 90 тыс. французов. Остальные 150 тыс. французов, находившиеся на плацдарме, были брошены английскими союзниками на произвол судьбы и вынуждены были капитулировать 4 июня 1940 года.
Одновременно с эвакуацией из Дюнкерка аналогичная драма развёртывалась на Севере Европы. Британское и французское командования ещё с декабря 1939 года готовили высадку в Норвегии для упреждения германского вторжения, а также для оказания помощи Финляндии в войне против СССР. Но не успели, и поэтому высадка в Норвегии стала ответом на уже произошедшую там 9 апреля 1940 года высадку немецких войск.
13-14 апреля англичане высадили свои войска в портах Намсус и Ондальснес и повели концентрическое наступление с двух сторон на второй по величине город Норвегии Тронхейм, ранее захваченный немцами. Однако, подвергнувшись немецким ударам с воздуха, остановились и начали отходить. 30 апреля англичане эвакуировались из Ондальснеса, а 2 мая из Намсуса. Норвежские войска, конечно же, никто никуда не эвакуировал, и они сдались на милость победителя.
В те же дни английские и французские войска высадились в районе Нарвика на севере Норвегии. 28 мая 1940 года немцы сдали противнику Нарвик на несколько дней для того, чтобы тот имел возможность беспрепятственно эвакуироваться из Норвегии через этот порт. 8 июня погрузка на суда в Нарвике была завершена.
Самым символическим на начальном этапе Второй мировой войны получилось участие английских войск в боевых действиях в Греции.
Британский корпус, куда входили австралийские и новозеландские части, высадился в Греции весной 1941 года. Он занял позиции… в глубоком тылу греческих войск, севернее горы Олимп. Когда 9 апреля 1941 года последовало германское вторжение в Грецию с болгарской территории, началась очередная отступательная эпопея английских войск, стремившихся уйти от соприкосновения с противником. Уже 10 апреля британцы отошли со своих первоначальных позиций на юг от Олимпа. 15 апреля последовала новая передислокация – на сей раз к Фермопилам. Тем временем немецкие колонны беспрепятственно заходили в обнажившиеся тылы греческих армий. 21 апреля греческое командование подписало капитуляцию. Англичане не стали задерживаться на выгодной Фермопильской позиции и 23 апреля начали погрузку на суда в Пирее.
Нигде в Греции англичане не оказали немцам серьёзного сопротивления. Впрочем, поведение немцев тоже было «джентльменским»: охватывая английские позиции с флангов, они нигде не стремились к окружению противника, всякий раз оставляя ему пути для отхода. Германское командование понимало, что его английские коллеги не меньше озабочены скорейшим прекращением военных действий. Так зачем же проливать лишнюю кровь? 27 апреля 1941 года части вермахта без боя вступили в Афины, откуда незадолго перед этим уплыл последний британский корабль.
Только на Крите, где эвакуация морем, вследствие абсолютного господства люфтваффе в воздухе, была затруднена, британские силы (и то новозеландцы, а не уроженцы метрополии) оказали несколько более упорное сопротивление немцам. Правда, то, что британское командование вообще оставило на Крите группировку своих войск, было следствием стратегического просчёта: оно не ожидало, что немцы попытаются захватить остров исключительно воздушно-десантными частями. Высадка началась 20 мая 1941 года. А уже 26 мая новозеландский командующий генерал Фрейберг докладывал наверх, что положение, по его мнению, безнадёжно.
Дело было не в потерях и не в захвате немцами ключевых пунктов. По словам командующего, «нервы даже самых отборных солдат не могли выдержать непрерывно продолжавшихся в течение нескольких дней воздушных налётов».
Поэтому 27 мая он получил разрешение на эвакуацию. В это время немецкие десанты в ряде мест Крита ещё вели тяжёлые бои, будучи окружены противником со всех сторон. Приказ английского командования внёс неожиданное облегчение в их положение. Вследствие названных выше причин с Крита смогла уплыть только половина британского гарнизона острова.
Конечно, нельзя упрекать британских руководителей за то, что они во всех обстоятельствах стремились прежде всего не подставить свои вооружённые силы под уничтожение противником и всячески старались избегать не только безнадёжных, но и рисковых ситуаций. Однако все эти эпизоды 1914 и 1940-1941 гг. служат достаточным основанием поступков тех политических деятелей, которые избегали военно-политического союза с Англией, обусловленного какими-либо обязательствами. В частности, это касается поступков советского руководства осенью 1939 года.
