Катастрофа мехкорпусов РККА на Юго-Западном фронте
Алексей Костенков

23 июня 1941 года на Западной Украине удар немецких танковых дивизий группы армий «Юг» встретили пять мехкорпусов РККА. Несмотря на огромный численный перевес при вполне сопоставимых табличных ТТХ, тысячи советских танков сгинули, уничтожив не более 200 машин противника и задержав немецкое наступление на неделю. В чём причина столь драматичного поражения?

В Испании советские танки вполне успешно противостояли немецким. И по мнению некоторых авторов, советская танковая армада имела все шансы дойти до Ла-Манша и Гибралтара. Всё дело в том, что при оценке сил сторон табличные ТТХ — лишь один из факторов, далеко не всегда самый важный. А в рунете давно сложилась дурная традиция ставить их во главу угла и игнорировать всё прочее.

«Мы побывали в сотнях сражений, главное в войнах — это снабженье!», — пели чудаковатые англичане в одном советском фильме. И были не так уж неправы. Можно иметь совершенно бесстрашных воинов, лучшую в мире технику и мудрейших командиров. Вот только если оружию будет нечем стрелять, солдатам — нечего есть, а двигателям — не на чем работать, всё это позволит, максимум, умереть с большим достоинством.

Советское командование перед войной тоже очень увлекалось табличными показателями. Мы создавали самые быстрые, самые мощные, самые тяжёлые машины с отличными ТТХ. Вот только вопрос снабжения оставался на вторых ролях. Доходило до того, что снабжение этих самых мехкорпусов должны были обеспечивать транспортные средства, изъятые у предприятий народного хозяйства. Но ведь даже внятных планов того, где, сколько и чего следует изымать, не было! И это при том, что в сфере, скажем, эвакуации промышленности советские наркоматы проявили воистину чудеса логистики. А вот западный поход Красной армии в 1939-м наглядно показал проблемы в этой сфере.

Увы, в доблестной РККА организация снабжения перед войной так и осталась в зачаточном состоянии. В результате очень скоро у танков кончились снаряды, горючее и запчасти. Множество машин остались на обочинах дорог, даже не успев вступить в бой с немцами. И это — только часть проблемы.

Не меньшие вопросы вызывали уровень самостоятельности войск и организация связи. Если немецких командиров учили проявлять инициативу на поле боя, то советские должны были неукоснительно следовать инструкции. Отчасти это было оправдано — немцы тратили на подготовку каждого офицера гораздо больше времени и сил, а их советские коллеги зачастую банально не имели достаточной подготовки для принятия решений, отклоняющихся от изначального приказа. Но уже в Испании это создало для подготовленных советскими инструкторами республиканских войск большие проблемы в боях с учившимися у немцев националистами. В полной же мере это качество проявилось в боях в треугольнике Дубно-Луцк-Броды. Мехкорпуса и их части старательно следовали букве приказов, в то время как оперативная обстановка менялась ежечасно, и логика указаний командования катастрофически устаревала. Эту и без того большую беду усугубляли проблемы со связью — приказы и донесения доходили с большими задержками, если вообще доходили.

И это ещё не всё. С одной стороны, ресурс имевшихся в частях танков был в заметной мере израсходован интенсивной боевой подготовкой в предшествующие годы. С другой — резкое наращивание численности РККА привело к тому, что многие вновь прибывшие танкисты имели всего лишь несколько часов реального управления танком. А ведь по ту сторону фронта в значительной части машин были ветераны множества битв в Европе, действовавшие на поле боя уже «на автомате».

Вермахт в этой битве был похож на вёрткого франта со шпагой, вышедшего против могучего богатыря с двуручной секирой. Только вот секира была ржавой, глаза богатыря — завязаны, а ноги — спутаны верёвками. Итог такой схватки вполне очевиден.

Ну, а когда богатырь очухался, открыл глаза, взял секиру поновее и приноровился к стилю боя противника — расклад получился совсем, совсем другим.