Форум В шутку и всерьёз

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Форум В шутку и всерьёз » Вторая мировая война » 22 июня 1941 года - где же истина?


22 июня 1941 года - где же истина?

Сообщений 1 страница 18 из 18

1

Когда я был маленьким, я возмущался вероломством нацистской Германии, неожиданно напавшей на Советский Союз.
В более старшем возрасте я не понимал и недоумавал, чего не хватало Гитлеру, подмявшему под себя всю Европу? Зачем напал на СССР, а не радовался жизни вместе с немцами, влавствуя над народами Старого Света?
Потом появился Виктор Суворов со своей теорией: Гитлер всего лишь опередил Сталина на три недели. Я и сейчас считаю эту версию ошибочной.
Но вот речь Гитлера к своему народу 22 июня 1941 года я не читал, как и большинство граждан СССР. Почему? Потому что о ней молчали.
Давайте прочитаем её и подумаем, где же истина?

22 июня 1941 года

Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941 года в связи с нападением на СССР!

Германский народ! Национал-социалисты! Согбенный тяжёлыми проблемами, приговорённый к месяцам молчания, час пробил, когда я, по крайней мере, могу говорить искренне. Когда 3 сентября 1939 года, Германская империя получила от Англии декларацию объявления войны, там снова повторилось английское усилие сделать невозможной любую попытку консолидации и расцвета Европы, путём немедленного уничтожения на континенте любого появляющегося сильного государства.

Именно поэтому Англия столетиями громила Испанию во многих войнах. Поэтому Англия вела войны против Голландии. Поэтому позднее (1812г.) Англия громила Францию с помощью сил всей Европы, а после этого на рубеже 20-ого столетия Англия начала окружение Германского Государства, и это почему мы имели «Великую Войну» 1914 года – «Мировую войну». Но только вследствие внутреннего саботажа Германия была разбита с катастрофическими для неё последствиями.
(Гитлер намекает на диверсионную деятельность еврейской «пятой колоны» в Германии (сайяним), и мятеж «Спартаковской лиги» Либкнехта и Розы Люксембург» Прим. Ред.)

После лицемерных утверждений, что война, якобы, только против «кайзеровского режима», они стали планомерно уничтожать германское государство, сразу после того, как германские солдаты сложили оружие.
После пророческого заявления Франции, что 20 миллионов немцев, это чересчур много; другими словами, что это число должно быть уничтожено голодом, болезнями и эмиграцией; и каковое заявление было выполнено вплоть до буквы; германское национал-социалистическое движение начало свою работу по сплочению германского народа, и этим самым, начало возрождение Германии. Это возрождение нашего народа из пепла, ничтожества и стыда носило все признаки внутреннего Ренессанса. Никаким образом мы не влияли и не угрожали этим Англии.
Тем не менее, рождающаяся из ненависти новая политика окружения и изоляции Германии немедленно началась Англией снова. Внутренне и международно это результировалось в теперь нам хорошо известный заговор между евреями и демократами, большевиками и консерваторами, с единственной целью заблокировать установление нового германского государства, и опустить его снова в мизерное состояние и импотенцию.

Кроме как на нас, ненависть этого интернационального заговора была направлена против тех народов, которые подобно германскому были обойдены фортуной и были вынуждены зарабатывать своё пропитание труднейшей борьбой за существование. Все права народов Италии и Японии, также как и нашего народа, участвовать в справедливом дележе благ этого мира, были также отвергнуты.
Поэтому коалиция наших стран (Германии, Японии и Италии) должна действовать только в качестве самозащиты перед лицом угрожающего им глобального заговора.
Ещё в самом начале 1936 года премьер-министр Черчилль, по показаниям американского генерала Wood перед Комитетом американского Конгресса, объявил Германию снова слишком сильной и вследствие этого, необходимой быть уничтоженной.

Летом 1939 года, кажется, пришло время для Англии, начать уничтожение Германии в качестве завершения политики постепенного её окружения и изоляции. С этой целью был создан план кампании лжи, состоящей из объявления, что в опасности другие, дескать, народы, которых Англия опутала обещаниями гарантий и помощи, ровно таким же способом, каким это же было ими проделано и в предыдущую войну.
Таким образом, Англия с мая по август 1939 года добилась успеха в оповещении всего мира, что Германия прямо угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии и Бессарабии, равно как и Украине.
Эти государства позволили себя вовлечь в принятие обещаний гарантий, таким образом, примкнув к изоляционистскими силам против Германии.
Ввиду этих обстоятельств, я считал себя обязанным принять на себя всю ответственность перед лицом моей собственной совести и перед историей германского народа и не только заверил эти страны и их правительства в лживости английских утверждений, но и установил строгую границу наших сил на востоке, посредством самых торжественных деклараций, касающихся границ наших интересов.
Национал-социалисты, в это время, вы, возможно, чувствовали, что этот шаг был горек и вынужден для меня. Никогда германский народ не вынашивал в себе враждебных чувств по отношению к народам России! Однако уже более 10 лет еврейские большевики пускались в непрерывные провокации поджечь не только Германию, но и всю Европу. В то время как никогда германские националисты не пытались перекинуть свою мировоззрение на Россию, еврейские большевики из Москвы наоборот только что и делали, что пытались подмять под себя не только нас, но и другие европейские народы; и не только идеологически, но и грубой военной силой.
(Роза Люксембург и Карл Либкнехт с их «спартаковцами; "Советско-Польская война" - Прорыв Тухачевского на Берлин на помощь спартаковцам: http://en.wikipedia.org/wiki/Polish–Soviet_War ; «Роте Фанне» Эрнста Тельмана и т.д. Вообщем "мировая революция". Прим. Ред.)

Последствия действий этого большевистского правительства порождают только хаос, нищету и голод во всех странах. Наоборот, я, уже 20 лет с минимальным вмешательством и без разрушения нашей промышленности, устанавливаю социализм в Германии, который не только полностью ликвидировал безработицу, но и позволяет рабочему человеку получать большую часть результатов своего труда.
Успех этой политики экономической и социальной реконструкции нашего общества, путём систематического уничтожения разницы в классах и рангах, имеет в качестве конечной цели истинно общегосударственную общность всего народа.

Поэтому только через силу я заставил себя в августе 1939 года послать своего министра иностранных дел (Риббентропа) в Москву в попытке вырваться из тисков английской изоляции.

Я это сделал только перед лицом своей ответственности перед германским народом, но ещё больше в надежде достижения постоянной разрядки напряженности, и чтобы уменьшить жертвы, которые в противном случае от нас бы потребовались.
В то время как Германия торжественно подтвердила в Москве, что перечисленные страны и территории («Эстония, Латвия, Финляндия и Бессарабия, равно как и Украина»), за исключением Литвы, не входят в интересы Германии, специальное соглашение было заключено (секретный параграф "Пакта о Ненападении") на случай если Англии удастся заставить Польшу спровоцировать войну с Германией. И в этом случае тоже германские требования были сведены к существенным ограничениям и вне всякой связи с успехами германской армии.

Национал-социалисты, последствия этого «Пакта», которого я сам и хотел, и который был заключен в интересах германского народа, были очень и очень плачевными, в особенности, что касается германцев, проживающих в вышеупомянутых странах.
Боле полумиллиона германских мужчин и женщин, большинство из которых крестьяне, ремесленники и рабочие, буквально за ночь вынуждены были бежать, чтобы ускользнуть от нового режима, который сначала угрожал им беспросветной нищетой, и рано или поздно, - полным уничтожением. (Имеется виду ведение советских войск в 1939-40-х годах. Прим. Ред.)
Тем не менее тысячи германцев исчезли совсем. Невозможно даже определить их судьбу и что с ними сейчас. Среди них было 160 тысяч граждан Германии. И на всё это я должен был закрыть глаза. Я был обязан молчать. В конце концов, это я сам захотел достигнуть разрядки напряжённости, и если возможно, то и полного мира с этим государством. (СССР).
Однако во время нашего общего вступления в Польшу, кремлёвские правители внезапно и в противоречии с договором, также затребовали и Литву. Германия никогда не имела намерений оккупировать Литву. (Вильнюс тогда принадлежал Польше. Прим. Пер.)

И Германия не только оказалась не способной предъявить такой же ультиматум литовскому правительству, но и отвергла запрос Литвы прислать германские войска, потому что это требование было не в соответствии с целями германской политики. Несмотря на это я подчинился и этому новому требованию Кремля. Однако это было только началом шантажа и всё новых и новых вымогательств.
Победа в Польше, которая была достигнута исключительно германскими войсками, предоставила мне возможность ещё раз обратиться к западным странам с предложением мира. Это предложение мира в очередной раз было отвергнуто, как и всегда, благодаря интернациональным усилиям еврейских поджигателей войны. В это время причиной такого отказа был тот факт, что Англия ещё надеялась мобилизовать против Германии коалицию европейских стран, включавшую Балканские страны и Советскую Россию. Поэтому Лондон решил послать Mr.Cripps посланником в Москву.

Криппс получил чёткие инструкции любыми средствами втянуть Советскую Россию в проанглийскую коалицию. Английская пресса сообщала об этой миссии, поскольку её никак нельзя было скрыть. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые результаты этой миссии Криппса дали себя знать. В то время как Советская Россия предприняла попытку подчинить военной силой не только Финляндию, но и Балтийские страны, она вдруг начала обосновывать свои действия настолько же смехотворными, насколько они были и фальшивыми утверждениями, что, дескать, она должна «защитить эти страны от внешней угрозы». Эта «внешняя угроза» означала только Германию; никакая другая страна не имела доступа в балтийский бассейн, и не могла там угрожать. Но я вынужден был молчать. Но те, кто был у власти в Кремле, немедленно пошли ещё дальше.

В то время как весной 1940 года Германия, в соответствии с так называемым «Пактом о Ненападении», отозвала свои войска с восточной границы; и на самом деле, большая часть восточной границы была тотально очищена от немецких войск, концентрация российских войск на западной границе уже началась, что уже можно было рассматривать как целенаправленную угрозу Германии.
В соответствии с заявлением советского министра иностранных дел, а затем премьер-министра Вячеслава Молотова, персонально сделанным в то время, у Советов было уже весной 1940 года 22 дивизии только в одной Прибалтике. И в то время как само советское правительство всегда утверждало, что войска, дескать, были введены по просьбе местного населения Прибалтики, цель их продолжающегося присутствия была демонстрация своей силы Германии. В то время как наши солдаты с 5 мая 1940 года уничтожали англо-французские силы на западе, концентрация советских войск и их манёвры на нашей восточной границе приобретали всё более и более угрожающие размеры.

Поэтому, в интересах Германии, я с августа 1940 года уже не мог более позволить нашими восточным провинциям, тем более что они к этому времени вообще зачастую были пустыми, оставаться незащищёнными ввиду беспрецедентного нарастания числа большевистских дивизий.
Это всё был результат англо-советской кооперации, направленной на создание на востоке такой мощной армейской группировки, чтобы Германское Командование не смогло бы закончить блицкриг на западе полным разгромом, особенно, что касается в части военно-воздушных сил. И всё это было в соответствии не только с английской, но и советской политикой; поскольку и Англия и Советская Россия имели ввиду затягивать войну как можно дольше, чтобы постепенно ослаблять и ослаблять всю Европу, и сделать её совсем неспособной.
Анализируя, атака СССР на Румынию была также направлена на овладение важной материальной базой не только Германии, но и все европейской экономики; и по меньшей мере, имела виду разрушить её. Германия, особенно с 1933 года, с непрерывным терпением искала возможности наладить торговлю со странами юго-восточной Европы. Поэтому мы всегда были заинтересованы во внутреннем спокойствии и внутренней организации этих стран. Советское нападение на Румынию и связка Греции с Англией грозили в короткое время превратить этот регион в театр войны.
Прямо противоположно своим принципам и срочной просьбе румынского правительства, которое само несло ответственность именно за такое развитие событий, я советовал им принятие советских требований ради мира и уступку Бессарабии (Молдавии). Румынское правительство, однако, считало, что оно способно отчитаться перед своим народом, только если Германия и Италия в качестве компенсации, по крайне мере, могли бы хоть гарантировать целостность того, что осталось от Румынии.
Я согласился на это с тяжёлым сердцем, принципиально, потому что, мы – Германцы, когда даём свои гарантии – мы держим их. Мы не англичане и не евреи.

Я до последней секунды, хотя и облечённый персональными обязательствами, надеялся на сохранении мира в этом регионе. Для этого, чтобы разрешить эти проблемы и достигнуть ясности в отношениях между Советской Россией и Германией, а также ввиду продолжающейся концентрации советских войск на нашей восточной границе, я пригласил Молотова в Берлин. Советский министр иностранных дел тогда потребовал от Германии разъяснений соглашения по следующим четырём пунктам:

1). Вопрос Молотова: направлены ли германские гарантии Румынии против СССР в случае повторного нападения СССР на Румынию?
Мой ответ: Германская гарантия имеет общий характер и безусловно накладывает на нас обязанности. Советская Россия, однако, никогда не объявляла нам, что имеет и другие интересы в Румынии за пределами Бессарабии. Уже свершившаяся оккупация советскими войсками Северной Буковины уже вышла за пределы советских уверений, поэтому я не думаю, что Россия на данный момент имеет ещё более далеко идущие намерения против Румынии.

2). Второй пункт Молотова: Советская Россия опять чувствует угрозу Финляндии. Кремль определённо не может терпеть этого. Готова ли Германия не оказывать помощь Финляндии, и более того, немедленно отозвать германские войска уже находящиеся в Киркенесе?
Мой ответ: Германия абсолютно не имеет никаких политических интересов в Финляндии. Но новая война СССР против маленького финского народа, уже не может рассматриваться германским правительством как нормальное явление; равно как мы никогда и не поверим, что Финляндия каким-то образом может угрожать СССР. Ни при каких обстоятельствах мы не желаем нового театра войны на Балтике.

3). Третий пункт Молотова: Готова ли Германия согласиться на то, что Советская Россия может предоставить гарантии Болгарии в виде посылки туда своих войск, в связи с чем он – Молотов, готов заверить Германию, что Кремль не будет низлагать короля Болгарии?
Мой ответ: Болгария – это суверенное государство. И я не имею информации, что Болгария когда-либо запрашивала Советскую Россию о гарантиях, подобных тем, которые Румыния запросила от Германии. Более того, я не готов ответить на этот вопрос без консультаций со своими союзниками.

4) Четвёртый пункт Молотова: Советская Россия при всех обстоятельствах требует свободного прохода через проливы Дарданеллов и Босфора, и для своей защиты требует оккупации некоторого числа важных военных баз на Дарданеллах и на Босфоре. Германия согласна или нет?
Мой ответ: Германия была всегда готова согласиться на изменение 1936 года Конвенции Монтро в пользу государств Чёрного моря. Германия не готова, чтобы дать согласие Советской России на создание военных баз вдоль проливов.

Национал-социалисты, здесь я был обязан в полном осознании своей ответственности проявить свою позицию как ответственный лидер не только Германии, но и как представитель европейской культуры и цивилизации. Последствием всего этого было возрастание активности Советской России направленной прямо против Германии, и сразу, конкретно, начались новые попытки подрыва румынского государства, и попытки посредством пропаганды устранить болгарскую монархию.
С помощью запутанных и незрелых лидеров Румынского Легиона в Румынии был организован государственный переворот, цель которого была сбросить главу государства генерала Антонеску и вызвать в стране хаос; лишить правительство всякой власти, и таким образом создать предпосылки для введения германских гарантий. И тем не менее, я всё ещё верил, что самое лучшее, - продолжать молчать. Немедленно после неудачной попытки государственного переворота в Румынии, Советская Россия предприняла новую переброску войск на восточные границы Германии. Советские танковые подразделения и парашютисты во всё возрастающих количествах перебрасывались в опасную близость от германской границы. Германские вооружённые силы и германский народ знают, что вплоть до нескольких недель назад ни одной механизированной дивизии или даже единственного танка не было дислоцировано на наших восточных границах.

Если, не смотря на все разуверения и камуфляж, и требовалось какое-либо окончательное доказательство формирующегося союза между Англией и Советской Россией, то Югославский конфликт предоставил его.
Когда я предпринимал любые усилия, направленные на создание мира на Балканах и из-за симпатетической кооперации с Муссолини пригласил Югославию присоединиться к «Трёхстороннему Пакту», Англия и Советская Россия в объединённом сговоре организовали государственный переворот, который за одну ночь устранил тогдашнее правительство Югославии, которое тогда было готово подписать соглашение.
("25 марта 1941 года в Вене югославский Принц Павел подписал «Трехсторонний Пакт», а через день – 27 марта, его правительство было сброшено военным путчем под британским руководством, и вместо него был назначен 18-летний король Пётр Второй". http://en.wikipedia.org/wiki/Tripartite_Pact Прим. пер)

И сегодня мы можем проинформировать германскую нацию, что югославский путч против Германии не был только английским, но в основном под Советским руководством!
Поскольку мы молчали и тут, советские вожди тут же сделали шаг дальше. Они не только организовали Путч, но и через несколько дней, в своём стремлении воспротивиться установлению мира на Балканах, заключили Договор о дружбе и взаимопомощи с Югославией и восстановили её против Германии. И это отнюдь не было платонической дружбой. Москва потребовала мобилизации югославской армии.
И поскольку даже тогда я предпочёл лучше ничего не говорить, те, кто во власти в Кремле, пошли ещё дальше. Германское правительство сегодня обладает документальным свидетельством, которое показывает, что правительство Советской России, для того чтобы втянуть в войну Югославию, дало ей обещание снабжать её через порт Салоники (Греция) оружием, самолётами, амуницией и другим военным материалом против Германии.

И это случилось именно в тот самый момент, когда я лично, в моей всегдашней надеже служить делу мира, дал совет японскому министру иностранных дел Yosike Matsuoka, который уменьшил трения России с Японией.
Только быстрое продвижение наших несравненных дивизий к Скопле (в Македонии http://en.wikipedia.org/wiki/Skoplje), так же как и захват самих Салоников, развалило этот Англо-Советский заговор. Лётчики югославской армии, однако, бежали в Советскую Россию, и были тут же приняты как союзники.
Победа Германии и Италии в Юго-Восточной Европе первым делом затормозила план летом 1941 года вовлечь Германию в долгомесячную войну на Балканах, тем временем наращивая преднаступательное развёртывание советских армий и повышая их боеспособность, для того, чтобы в конечном итоге вместе с Англией, при поддержке американского снабжения сокрушить Германию и Италию. Таким образом Москва не только нарушила, но и постыдно предала положения нашего дружеского соглашения. Всё это было проделано, в то время как правители в Кремле, аналогично как и в случае с Финляндией и Румынией, до последнего момента претендовали на мир и дружбу и с честными глазами выражали официальные опровержения.
И хотя до сего момента я был вынужден снова и снова хранить молчание под давлением обстоятельств, теперь пришёл момент, когда продолжать оставаться просто наблюдателем, было бы не только грехом, но и преступлением против германского народа - и да, даже преступлением против всей Европы.

Сегодня 160 советских дивизий стоят на наших границах! В течение многих недель идёт постоянное нарушение этой границы от крайнего севера и до самой Румынии. Советские лётчики не считают нужным соблюдать воздушные границы; возможно, чтобы показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этих территорий.
В течение ночи с 17-ого на 18-ого июня 1941 года советские вооруженные отряды снова углубились на германскую территорию и возвратились обратно только после продолжительного боя.
Это всё привело нас к часу, когда для нас необходимо предпринять шаги против этого заговора между еврейскими англо-саксонскими поджигателями войны и такими же еврейскими правителями большевистского центра в Москве.

Германский народ, - в настоящее время создаётся марш, который по своей протяжённости не имеет себе аналогов в истории. Совместно с нашими финскими друзьями, победители англичан под Нарвиком стоят у Полярного Круга. (Narvik, где германский флот разбил английский http://en.wikipedia.org/wiki/Battles_of_Narvik). Германские дивизии под командованием покорителей Норвегии, в кооперации с героями финской свободы, с их маршалом, защищают свою землю. Формации германского восточного фронта простираются от Восточной Пруссии до Карпат.

Германские и румынские солдаты объединены под командованием главы румынского государства Антонеску от берегов Прута, вдоль Дуная и до Чёрного моря. Задача этого фронта, поэтому, не защита отдельной страны, а защита всей Европы и поэтому спасение всех. Поэтому, я решил сегодня снова вручить судьбу и будущее Германии и германского народа в руки наших солдат. И да поможет нам Бог в этом сражении.

0

2

Несколько интересных статей иностранной прессы периода начала войны.

Стратегия Гитлера ("The New York Times", США)
Статья опубликована 21 июня 1941 года
http://s42.radikal.ru/i096/1201/4b/39b2519ab574.jpg
Сообщается, что Берлин требует от Москвы предоставления Украине самостоятельности под германским протекторатом, демобилизации Красной Армии, передачи под контроль немцев судостроительных заводов на Балтике и гарантий, что русская тяжелая промышленность будет работать на Германию. Подтвердить, что именно в этом состоят германские требования, и даже сам факт предъявления каких-либо требований немцами, несмотря на массу туманных слухов, по-прежнему невозможно. Однако есть у приведенного списка притязаний одна черта, которую мы, несомненно, обнаружим в подлинных требованиях, когда они наконец станут известны, поскольку эта черта свойственна всей дипломатической стратегии Гитлера: его требования будут таковы, что их удовлетворение существенно ослабит способность России противостоять дальнейшим требованиям. Именно таковы все пункты фигурирующего в прессе «списка».

Идеальный образец этой стратегии Гитлер продемонстрировал во время Чехословацкого кризиса. В Мюнхене он проявил «умеренность», потребовав лишь Судетскую область. Лондон и Париж сочли, что из-за Судет не стоит начинать войну. Однако в результате ее уступки Чехословакия вместо удобной для обороны и укрепленной границы получила новую, незащищенную, и позднее оккупация всей страны стала для немцев «легкой прогулкой». Тот же метод Гитлер снова применил на Балканах: сначала проникновение немецких «технических специалистов», потом требование о проходе войск, и наконец, постепенное усиление контроля и влияния, вплоть до полного захвата.

Кстати, самое подозрительное относительно муссируемых германских «требований» к России - их крайняя жесткость. Логичнее было бы предположить предъявление притязаний, которые сами по себе казались бы недостаточным поводом, чтобы затевать войну, но, в случае удовлетворения, лишили бы Сталина возможности отклонить следующие требования.

0

3

Маска сброшена ("The Times", Великобритания)
Статья опубликована 23 июня 1941 года
http://s41.radikal.ru/i094/1201/ec/83e123edce41.jpg
Вряд ли стоит тратить слова на нравственную оценку последнего шага Гитлера. Внезапно, без всякого предупреждения, он развернул на 180 градусов политический курс, начало которому было положено год и 10 месяцев назад подписанием Пакта Риббентропа-Сталина - точно так же, как сам этот пакт диаметрально изменил его политику (и принципы, в верности которым он клялся с пеной у рта) предыдущих пятнадцати лет.

Различные предлоги, которыми оправдывается нынешний разворот - насчет того, что Советская Россия не соблюдала заложенную в Пакте позицию нейтралитета или что советские патрули на прошлой неделе нарушали границу - звучат по-детски нелепо. Единственный пассаж в заявлении Гитлера, содержащий хотя бы малую толику искренности - тот, где он по сути признает, что Пакт был временной уловкой, позволявшей добиться определенных целей, с тем, чтобы позднее «сбросить маску», когда эти цели будут достигнуты.

Большинство стран мира - но увы, не простодушная жертва агрессии - давно уже подозревали, что дело обстоит именно так. Главный урок вчерашних событий удачно подытожил председатель Комитета по иностранным делам американского Сената: ни одному слову, ни одному обещанию Гитлера верить нельзя. После произошедшего трудно представить себе, чтобы кто-нибудь, каким бы наивным он ни был, подписал соглашение с Гитлером, считая, что тот будет его соблюдать, а не рассматривать просто как прелюдию к очередному акту вероломства.

Пока что развитие событий следует по до боли знакомому руслу. Внезапное, без объявления войны, нападение, бомбежки мирных городов, обращение Гитлера к немецкому народу, зачитанное Геббельсом, нота, врученная Риббентропом дипломатическому представителю жертвы агрессии, обещание обнародовать «разоблачительные» документы, захваченные в ходе некоей предыдущей операции - все это мы видели уже много раз. Жертве в очередной раз не был предъявлен ультиматум, не выдвигалось никаких требований. Цель, однако, вполне очевидна - стереть Советскую Россию с политической карты, как уже были стерты Чехословакия и Польша, Дания и Норвегия, Голландия и Бельгия, Югославия и Греция. И конечные планы нацистов тоже не изменились.

Никто в нашей стране не должен поддаваться соблазну облегченно вздохнуть из-за того, что теперь силы Гитлера отвлечены на Востоке. Ведь нападение на Россию - лишь еще один этап подготовки к вторжению на Британские острова. Это еще один шаг к воплощению гитлеровской мечты о мировом господстве. Что же касается конкретных задач, которые ставят перед собой нацисты, и вероятных последствий нападения на Россию, то о них можно лишь гадать. Если главная цель Гитлера - запасы сырья и продовольствия, он должен был бы избрать для этого более подходящие средства. Когда военные действия начинаются накануне страды, надеяться на рекордный урожай не приходится. Кроме того, даже если сопротивление русских будет куда слабее, чем можно ожидать, исходя из неоспоримых фактов прошлого, трудно представить себе, что советские нефтепромыслы попадут в руки немцев неповрежденными.

С другой стороны, если Гитлер намеревается превратить российскую территорию в плацдарм для наступления на Ближний Восток, мы можем испытать некоторое удовлетворение при мысли о том, что он не решился штурмовать препятствия, которые мы возвели на более удобных для него маршрутах. Но вывод из этого может быть только один: нам следует приложить все усилия, чтобы выстроить столь же мощные и неприступные барьеры на случай успеха его нынешнего предприятия. Каждое наступление вражеских войск, независимо от того, куда оно направлено - это очередное предупреждение нам и нашим союзникам о необходимости активизировать наши приготовления и максимально усилить наши возможности, как оборонительные, так и наступательные.

Возможно также, что Гитлер принял это радикальное решение, рассчитывая в первую очередь на перелом в политическом аспекте войны. Пока что блестящие военные успехи не смогли развеять апатию и беспокойство немцев - ведь война явно затягивается, и конца ей не видно. Возможно, Гитлер надеялся вызвать у своих подданных запоздалый энтузиазм, вытащив из нафталина прежние лозунги о «крестовом походе» против большевизма. Если так, то он явно просчитался. Даже тех немцев, которых ему удалось обмануть, убедив поддержать нацистскую идеологию как противовес коммунизму, вряд ли удастся еще раз ввести в заблуждение, столь бесстыдно и цинично провозглашая «крестовый поход», который уже был один раз начат, а затем отменен. Еще меньше шансов на то, что эти идеологические «обманки» смогут кого-то запутать в других странах. Те, кто в свое время был одурачен и вообразил Гитлера спасителем мира от марксистской угрозы, больше не попадутся на эту удочку. Мир уже осознал как беспредельность его амбиций, так и абсолютную неразборчивость в средствах для их достижения. И никакие ужимки Гитлера это понимание уже не перечеркнут.

В этих условиях ответ Британии на вчерашнюю агрессию четок и ясен. Безрассудно добавив Россию к списку своих врагов, Гитлер вынужден будет вести войну на два фронта, избежание которой до сих пор считалось кардинальным принципом его стратегии. Тем самым он создал новую ситуацию, из которой его противники должны без колебаний извлечь максимальные преимущества. Сейчас возможна лишь одна постановка вопроса. Те, кто помогает Гитлеру - наши враги, какая бы взаимная симпатия и интересы ни объединяли нас с ними в прошлом. И напротив, тех, кто подобно нам - пусть и с запозданием - присоединился к фронту сопротивления нацистской гегемонии, следует считать нашими соратниками по борьбе, заслуживающими любой возможной поддержки и помощи с нашей стороны, которая, к тому же, отвечает и нашим собственным интересам.

Мы, несомненно, не упустим шанса оказать косвенную поддержку новой жертве нацистской агрессии за счет усиления наших ударов по военным и промышленным объектам Германии. Вопрос о том, осуществима ли наша непосредственная помощь уже в ближайшем будущем, будет непременно и безотлагательно рассмотрен военными специалистами обеих наших стран. Давно прошли те времена, когда русский солдат должен был идти в бой ради идеологических постулатов. Сегодня он клянется в верности лишь своей советской родине. Во вчерашнем радиообращении г-н Молотов призвал русский народ стойко сражаться в «отечественной» войне «за родину, за честь, за свободу», и привел славный пример из истории, когда вся страна поднялась на борьбу с Наполеоном.

Пожалуй, столь же уместно - хотя, наверно, не для г-на Молотова - было бы вспомнить другой случай, уже из недавней истории, когда Россия тоже была среди тех, кто отражал очередную попытку решить судьбы Европы огнем и мечом. Никакое хитроумие государственных деятелей ничего не смогло поделать с географическими факторами и потребностями баланса сил; в результате, без каких-либо осознанных намерений любой из сторон, сегодня сложились те же группировки держав, что и в 1914 году. В тот раз вторжение германских войск на российскую землю стало прелюдией к одному из самых мимолетных успехов в истории, но затем и к одному из самых сокрушительных поражений - краху Германской империи. И этот прецедент сейчас наверняка беспокоит очень многих немцев.

0

4

Гитлер напал на Россию ("The New York Times", США)
Статья опубликована 23 июня 1941 года
http://m.ruvr.ru/2011/06/22/1251169035/4689664240_14d235f1de_b.jpg.1000x297x1.jpg
С яростью, словно воплотившей в одной драматичной вспышке всю долгую историю их насилия над собственными народами, два великих революционных режима современности внезапно схлестнулись в схватке не на жизнь, а на смерть. Это – война, предначертанная самой судьбой, давно уже предугадывавшийся конфликт между тоталитаризмом и тоталитаризмом. Он вторгается в ход идущей уже второй год более масштабной борьбы между тоталитаризмом и демократией и сливается с нею воедино – ошеломляя весь мир своей бурной внезапностью. Несомненно, он окажет глубокое влияние на развитие событий в этой войне. Столь же несомненно, что Гитлер, решивший вдруг резко повысить ставки в игре, многократно усилил и потенциальную опасность собственного положения.

Для американцев, наблюдающих за событиями со стороны, первый же непреложный вывод состоит в следующем: они стали окончательным и неопровержимым доказательством вероломства нацистской Германии. Неужели и после этого у кого-то из американцев повернется язык заговорить об умиротворении Гитлера или о том, что его обещаниям можно верить? Он дал России самые четкие гарантии ненападения и получил в ответ рабскую готовность Москвы выполнить любое его желание. Чтобы «умиротворить» его, Сталин разрушил так называемый «демократический фронт», который Россия сама же и поддерживала, предал международное коммунистическое движение, которое он лично возглавлял, ползал в нацистской пыли у ног Гитлера. Не помогло! В первый же момент, показавшийся ему выгодным, Гитлер нарушил все свои обещания и пошел войной на «умиротворителя». Отметим же для себя хотя бы этот факт.

Столь же очевидна мораль происходящего в отношении двуличной политики самого Сталина. Он обманул своих потенциальных союзников – Францию и Британию. Он намеренно дал Гитлеру «зеленый свет» на развязывание войны в 1939 году, пообещав не оказывать помощь Польше. Вся его стратегия была построена на фундаменте вероломства. Он, словно азартный игрок, поставил будущее международного коммунистического движения на карту затяжной войны, которая должна была ослабить и Германию, и Британию и дать возможность России воспользоваться их взаимным истощением. Теперь же он подорвался на мине собственной дипломатии, и сам его режим оказался под угрозой гибели.

Итак, между бывшими партнерами началась война. Для нас и англичан было бы опасной ошибкой считать это однозначным благом. Слишком часто мы впадали в эту ошибку в прошлом. Мы совершали ее, когда Гитлер напал на Польшу, когда он сокрушал Норвегию, когда его танки мчались по Голландии, Бельгии и Франции, когда он вторгся в Югославию, когда его войска появились в Бенгази, когда он высадил десант на Крите. Каждый раз мы твердили, что Гитлер идет на безумный риск, допускает «первый роковой просчет», опрометчиво увеличивает число своих врагов и начинает войну еще на одном фронте в дополнение к предыдущим. Но всякий раз оказывалось, что Гитлер все рассчитал верно – по крайней мере, с точки зрения непосредственных результатов его действий.

Впрочем, по сравнению с одним вариантом развития событий – вариантом, еще несколько дней назад казавшимся вполне возможным – нападение Германии на Россию представляет собой однозначное благо для демократий. Речь идет о создании полномасштабного военного альянса между Сталиным и Гитлером. Так вот, по сравнению с этой возможностью каждый самолет, каждый танк, каждый солдат, каждый день, что Гитлер потеряет в России, дает преимущество Британии и Соединенным Штатам. Даже если представить себе, что он сможет захватить Россию, не потеряв ни одного человека или пушки, ему все равно придется уничтожить немалую часть русского военного снаряжения и производственного потенциала, который в случае союза с Москвой попал бы в его распоряжение нетронутым.

                                                                       II

Однако победа Гитлера над Россией чревата для США самыми мрачными последствиями. В его руки в этом случае попадет огромный военный арсенал – аэропланы, танки, пушки, субмарины, которые, даже если предположить, что они второсортны по своим боевым возможностям, можно тем не менее с большим успехом использовать против тех, у кого такая техника еще хуже или просто отсутствует.

Кроме того, Гитлеру достанутся огромные сырьевые ресурсы, – особенно зерно и нефть – позволяющие ему много лет не ощущать последствий британской блокады. Он сможет создать в Москве марионеточное правительство, еще более сервильное, чем правительство Виши во Франции, чтобы направить ресурсы и ненависть России против западных демократий. Оккупация России позволит ему напасть на Сирию, Ирак и Иран и, возможно, захватить эти богатые нефтью страны, при необходимости проникнуть в Китай и Индию, а также установить прямую связь с Японией.

Если у Японии ее собственный альянс с вероломным партнером, аналогичный тому, что поставил Сталина на грань гибели, а Муссолини низвел до положения вассала Германии, вызовет соблазн немедленно поучаствовать в общем грабеже, Гитлер сможет предоставить ей множество самолетов для осуществления планов Токио в Китае, Голландской Ост-Индии и в западной части Тихого океана. Америка же окажется лицом к лицу с гитлеровской угрозой на двух океанах сразу, что сразу же сделает наше положение весьма опасным.

В этой ситуации задачи нашей внешней политики очевидны. Сейчас не время для праздного удовлетворения от того факта, что два жестоких тоталитарных режима, вызывающих у нас отвращение, заняты теперь столь приятным для нас делом – взаимным истреблением. Скорее пришла пора действовать. Ибо, как отметил вчера мистер Черчилль, наступил один из великих кульминационных моментов нынешней войны, несущий нам не только новые опасности, но и новые благоприятные возможности.

Нам, естественно, выгодно, чтобы кампания Гитлера в России затянулась как можно дольше и обошлась ему как можно дороже. Это не только позволит Британии выиграть драгоценное время, но и даст нам возможность довести до совершенства наш собственный оборонный потенциал. Поэтому нам следует смело воспользоваться представившимся шансом создать Гитлеру как можно больше трудностей в тот самый момент, когда он наконец пошел на риск войны на два фронта, удвоив и утроив нашу помощь Британии.

В ближайшие недели или месяцы произойдет одно из двух: либо Британия сможет бомбить Германию практически безнаказанно, нанося невосполнимый ущерб военной промышленности нацистов, либо Гитлеру придется перебросить с Восточного фронта значительную часть своей авиации, чтобы защищаться от английских ВВС, в результате чего его войска, вероятно, увязнут в России.

Пришло время, чтобы Соединенные Штаты предоставили для войны на Западном фронте все бомбардировщики, истребители и штурмовики, что мы можем выделить без ущерба для боеготовности нашей собственной армейской и морской авиации. Действуя без промедления сейчас, мы в будущем вдвойне пожнем плоды успеха.

0

5

Крушение дома лжи, который построил Гитлер ("The New York Times", США)
Статья опубликована 23 июня 1941 года
http://s017.radikal.ru/i401/1201/29/a76fb594b5f2.jpg
Заявления по поводу начавшейся войны, сделанные вчера Гитлером и Молотовым, - выступившим в роли «рупора» Сталина – напоминают диалог в аду, если предположить, что ад – это некая оборотная сторона нравственной вселенной, где добро и зло, правда и ложь поменялись местами. Каждая из сторон обвиняет другую в «беспримерном вероломстве», во всех тех преступлениях, что совершила она сама, обе называют друг друга лжецами и предателями. Эти два выступления – самая подходящая увертюра к акту агрессии, не имеющему прецедента в истории, как хвастливо заявил Гитлер, к вторжению, фронт которого простирается от Белого до Черного моря.

Они раскрывают причины, по которым в ходе этой войны может случиться все что угодно. Нельзя мыслить обычными категориями ожидаемого и неожиданного, когда имеешь дело с людьми, чьи мысли движутся в неизвестном направлении, полностью оторванные от любых мерок логики, порядочности и последовательности, лежащих в основе общепринятых законов человеческой расы.

«Я тщательно и мучительно все взвешивал, обрекал себя на месяцы молчания, но настал час, когда я, наконец, могу высказаться откровенно», - заходится в крике Гитлер, и действительно, этот невероятный монолог, в котором он сказал все, что хотел, приближается к истине: в том плане, что проливает свет на его собственный мыслительный процесс. Вчера в Times был напечатан отрывок из «Майн кампф», который мог бы служить хорошим предисловием к заявлению Гитлера. С самого начала он проповедовал ложь в качестве политического инструмента, отдавая предпочтение большой лжи перед малой. Утверждая, что пропаганда неизменно должна адресоваться только массам, он подчеркивал: «Учитывая примитивность и простоту их ума, они скорее падут жертвой большой лжи, чем малой. С помощью пропаганды людям можно внушить все, даже то, что рай – это ад, а самая жалкая жизнь – райское наслаждение».

Никто не знает философию Гитлера лучше, чем Сталин – он всегда мастерски владел той же тактикой. Вряд ли стоит сильно сочувствовать советскому вождю, ставшему жертвой вероломства. Именно он дал «зеленый свет» нынешней войне, направил агрессию на Запад, чтобы поучаствовать в грабеже и спасти собственную шкуру. Именно он расчистил путь (цитируем Молотова) «клике кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы». И вот воздаяние свершилось: пакт с Германией ударил по нему бумерангом.

Даже печальная история политики «умиротворения» не знает примеров такого подкупа и таких уступок, как те, которыми обменивались Сталин и Гитлер. В конце концов, эти двое были не просто объектами умиротворения, но и первостатейными умиротворителями, и то, что подобная политика провалилась даже в отношениях между ними, говорит о многом.

Теперь, однако, Россия стала жертвой германской агрессии, и это склоняет чашу весов в ее пользу в достаточной мере, чтобы оправдать заявление в поддержку Советов, с которым без промедления выступил Черчилль. Обвинение Гитлера о якобы существовавшей «коалиции» между Британией и Россией – чистый вымысел. Хорошо известно, что в Москве откровенно игнорировали британского посла сэра Стаффорда Криппса. Он постоянно грозил подать в отставку, поскольку его положение было невыносимым.

Это лишь одна ложь из сотни, которые Гитлер сплетает в апологию самому себе, достигающую новых высот в плане фальсификации и новых глубин падения в плане внутренней противоречивости. Либо он уже начал верить собственной лжи, – а это фатально для любой двуличной тактики – либо нервничает, понимая, что никто ему больше не верит.

Рано или поздно придет время, когда немецкий народ осознает безумие этой «политики вращающегося дервиша». Постоянные намеки Гитлера на подрывную деятельность России против правительств не только балканских стран, но и самого Рейха, говорят о том, что он уже встревожен признаками недоверия к своему режиму.

Война с Россией – нагляднейшее доказательство того, что пакты с Гитлером не только ничего не стоят, но и не работают.  Молотов утверждает, что Германия не предъявляла советскому правительству никаких требований, и хотя напряженность между двумя странами, проявившаяся в последние две недели, противоречит его словам, есть все основания полагать: уступки, которые Берлин требовал от Сталина, были настолько неприемлемы, что, пойдя на них, он просто не смог бы сохранить власть. Это означает, что нацисты с самого начала замыслили агрессию, из чего, в свою очередь, можно сделать два вывода. Первый из них заключается в том, что решающее слово, похоже, принадлежит уже не осторожным людям, до сих пор руководившим военными усилиями Германии, а «горячим головам». Успешные «молниеносные войны» в Польше, Франции и на Балканах убедили этих азартных игроков, что Россию можно быстро поставить на колени стремительным и массированным наступлением по всей границе.

Другое – более вероятное – объяснение состоит в том, что Гитлер просто не мог больше брать Сталина «измором». Война с Россией означает, что ему нужны русская нефть и зерно – не только для того, чтобы готовить свою военную машину к серьезным задачам, стоящим перед ней теперь, когда вмешательство Америки в конфликт вполне назрело, но и для того, чтобы кормить голодное население Европы, которую он низвел до нищеты.

Возможно, ему удастся одержать требуемую быструю победу, но и здесь он, возможно, не учитывает трудностей с эксплуатацией ресурсов России уже после того, как они попадут к нему в руки. Ведь пока основой успехов Гитлера был не его собственный талант, а такая мощная сила, как немецкая организованность и эффективность. Не исключено и другое: одержанные победы просто ударили ему в голову. Однако сегодня немцы, должно быть, уже задают себе горький вопрос: Какую цену мы должны платить за эти победы?

0

6

Америка, Британия и Россия ("The New York Times", США)
Статья опубликована 26 июня 1941 года

Американский народ будет понимать ситуацию куда яснее, а наше правительство – действовать куда быстрее, если уже сейчас, в начале дискуссии о нашем отношении к русско-германской войне, мы отбросим ложный и уводящий от сути дела лозунг «Поможем России!», сосредоточив внимание на главном: «Остановим Гилера!».

Несомненно, единственные из наших соотечественников, кто хочет «помогать России» в смысле помогать Сталину - это горстка коммунистов, неоднократно демонстрировавшая свою ненависть ко всем принципам, на которых зиждется Америка, полную идейную бесхребетность перед любыми зигзагами и поворотами сталинской политики и готовность любыми способами срывать наши усилия по повышению обороноспособности Соединенных Штатов.

Остальных американцев судьба правительства России совершенно не волнует. Мы не испытываем враждебности к русскому народу и лелеем надежду на то, что одним из непредвиденных последствий начавшейся войны станет утверждение в их стране более гуманного и демократического строя. Но зверский сталинский режим не вызывает у нас ничего, кроме отвращения. И у нас нет ни малейшего желания способствовать повышению престижа этого режима, называть его нашим новообретенным другом, помогать ему удержаться у власти или укреплять его, чтобы он еще больше вредил нам.

Но необходимость остановить Гитлера – вопрос совершенно иной. Все правовые акты, принятые Конгрессом США, – от отмены эмбарго на поставки оружия и введения обязательной военной подготовки до решения строить «флот на два океана» и закона о ленд-лизе – все свидетельства о настроении американского народа, независимо от того, когда и какими средствами они были получены, говорят о глубокой и полностью обоснованной уверенности наших соотечественников в том, что самая серьезная угроза для США исходит от агрессивной и беспощадной нацистской Германии. Эта угроза сейчас чрезвычайно усилилась, и линия обороны Атлантического мира трещит по швам. Наши собственные демократические институты оказались в смертельной опасности и будут подвергаться этой смертельной опасности до тех пор, пока нацистская Германия не будет остановлена.

Нынешний внезапный поворот в ходе войны привел к тому, что у нас неожиданно появилась возможность не «помочь России», а помочь «остановить Гитлера». Именно этого хочет американский народ. Именно поэтому американцы готовы платить громадные налоги, именно поэтому они не пожелали и дальше «плыть по течению», именно поэтому они требовали от Конгресса принять закон о ленд-лизе и аплодируют своему президенту всякий раз, когда он произносит решительную речь, позволяя им сделать еще один смелый шаг вперед.

На наш взгляд существует четыре убедительные причины, по которым Америке в ходе этого нового кризиса следует руководствоваться не лозунгом о помощи России, а стремлением остановить Гитлера – то есть удвоить нашу помощь Британии. Имя этим причинам – время, стратегия, некомпетентность и единство.

Во-первых, фактор времени. Если к сегодняшнему дню мы можем извлечь какой-то урок из предыдущих событий, то он таков: Гитлер наносит свои удары молниеносно. В свое время мы «собирались» помочь Франции, потом Югославии, потом Греции. Но наша помощь не подоспела в срок. И случилось это потому, что, пока мы судили и рядили, военные действия уже заканчивались. В данном случае, даже если бы мы обладали неисчерпаемыми запасами оружия и боеприпасов, – а это не так – мы просто не успели бы переправить их через Тихий океан, а русские не успели бы доставить их на фронт через Сибирь достаточно быстро, чтобы повлиять на исход важнейших этапов начавшейся войны.

Во-вторых, стратегические соображения. Поставляя наше оружие Британии, а не России, мы можем быть уверены, что оно немедленно повлияют на ситуацию. Тысяча американских бомбардировщиков и истребителей, доставленная в британские порты в течение ближайших трех недель, вполне может оказаться решающим фактором победы в войне. Они позволят британцам почти беспрепятственно бомбить военные заводы Гитлера, пока основные силы немцев заняты на Восточном фронте, или вынудят его перебросить значительную часть авиации с востока на запад, чтобы прикрыть Германию, и это намного увеличит вероятность того, что нацисты прочно «увязнут» в России.

В-третьих, некомпетентность. Даже если теперь мы готовы поверить российскому правительству, которому никогда не верили прежде, речь идет не только о его доброй воле, но и о его компетентности. А ее русским властям, как известно, крайне не хватает. Вполне возможно, что американское военное снаряжение, переданное Сталину, в конечном итоге попадет в руки Гитлеру. С американскими поставками британцам такого случиться не может. Британцы на деле продемонстрировали как свою доблесть, так и умение распоряжаться силами и средствами. И наши корабли и самолеты они будут использовать с максимальной отдачей.

В четвертых, единство. Уже очевидно, что принцип «помочь России» втянет американский народ в дискуссию по вопросам, не имеющим отношения к наиважнейшей задаче – воспользоваться представившимся шансом и нанести Гитлеру смертельный удар. В то же время наши усилия по помощи Британии неизменно пользовались поддержкой подавляющего большинства американского народа.

Что надо делать – очевидно. Пусть президент прикажет нашим вооруженным силам выделить для британцев максимально возможное количество самолетов. Тяжелые бомбардировщики пусть перелетят в Британию самостоятельно, а аэропланы поменьше мы погрузим на борт наших судов. Пусть президент распорядится вооружить эти суда и конвоировать их силами нашего военного флота, чтобы грузы дошли до места назначения.

Теперь, когда Гитлер втянулся в войну на два фронта, у нас появился шанс для решительных действий, который, если мы его упустим, может не представиться во второй раз. Пришло время нанести удар.

0

7

РУКОВОДИЛ ЛИ ОБОРОНОЙ СССР И.СТАЛИН В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ?

До 1953 г. (год смерти Сталина) на такой вопрос мог быть дан только утвердительный ответ. Какие угодно сомнения в правильности деятельности вождя на любом из занимаемых им постов имели далеко идущие, если не роковые, последствия.

За прошедшие почти 50 лет ситуация изменилась, и сегодня смело можно сказать, что Сталин обороной страны в самом начале войны не руководил. Для такого ответа, казалось бы, есть определенные основания. В последнее время эта версия прочно утвердилась в научных работах некоторых историков ближнего и дальнего зарубежья. Отдала ей должное и периодическая печать. Не обошли ее вниманием и отдельные авторы художественных и документальных произведений, телевизионных передач. В них однозначно проводится мысль о «болезни» И.Сталина и его «преступном» бездействии в первые дни войны.

Но соответствует ли это действительности?

О чем поведала секретная тетрадь из приемной вождя

«Публикация сведений из обнаруженных в архивах бывшего ЦК КПСС тетрадей записи лиц, принятых И.В.Сталиным с 1927 по 1953 год, связана со стремлением к объективному освещению истории и никоим образом не преследует цель обелить И.В.Сталина, совершившего ошибки как накануне, так и в первые месяцы войны. Тетради велись дежурными в приемной вождя, фиксировавшими фамилии посетителей и время их пребывания в сталинском кабинете в Кремле. Каждый из них по-своему производил запись, что видно из документа. Судя по записям, И.В.Сталина в течение восьми дней — с вечера 21 по 28 июня 1941 года (следующая запись сделана 1 июля 1941 г.) — посещали члены Политбюро ЦК ВКП(б), высшие военачальники Красной Армии и Военно-Морского Флота СССР, государственные и политические деятели, в числе которых были В.М.Молотов, Л.М.Каганович, А.И.Микоян, Г.М.Маленков, Л.П.Берия, С.М.Буденный, К.Е.Ворошилов, Г.К.Жуков, Н.Г.Кузнецов и многие другие широко известные в стране деятели. Вместе с тем в те напряженнейшие июньские дни и ночи И.В.Сталин принимал и менее известных людей: руководителей наркоматов, военных, ученых, точные данные о которых выявить не так просто. Вот почему документ публикуется без каких-либо поправок и пристрастных комментариев. Он начисто опровергает устоявшуюся версию о болезни и бездействии И.В.Сталина в июньские дни 1941 года. Непредвзятый анализ списка посетителей дает возможность понять, что уже с первых часов боевых действий на советско-германском фронте И.В.Сталин активно руководил государством, участвовал в организации обороны страны».

Содержание тетрадей полностью опубликовано в «Военно-историческом журнале», 1994, №6, с. 27—30.

Следующей после 28 июня должна была быть запись от 29 июня. Но она отсутствует. Также нет записи и за 30 июня. Объяснения типа «в тетради закончились чистые листы» или «в чернильнице высохли чернила» не проходят. Тетради в приемной Сталина велись дежурными постоянно.

Единственный достоверный вариант — прием посетителей был отменен И.Сталиным. А вот почему, постараемся выяснить, задав себе вопрос: какие события, предшествовавшие 29 июня 1941 года, могли «выбить из седла» Сталина? За ответом обратимся к Энциклопедии Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., где написано: «После тяжелых и упорных боев советские войска 28 июня были вынуждены оставить Минск».

Холодный расчет показывал, что если продвижение немецких войск сохранит такие же высокие темпы, то через две недели наступит очередь Москвы. А ведь Сталин знал, что по количеству танков и самолетов, игравших главную роль при проведении немцами молниеносных кампаний, Красная Армия не только не уступала вермахту, но и значительно превосходила его. А тут вместо ответного удара и переноса боевых действий на территорию противника приходилось думать о собственном спасении. Возможно, тогда Сталину впервые пришла в голову страшная мысль о том, что Красная Армия (да и не только она) совсем не горит желанием защищать единоличную власть тирана.

29 июня 1941 г.

Г.ЖУКОВ. 29 июня И.В.Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного Командования, и оба раза крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении.

«Воспоминания и размышления». — Том 1. — М.: Изд-во АПН, 1975. — С. 291.

А.МИКОЯН. На седьмой день войны 28 июня фашистские войска заняли Минск. Связь с Белорусским военным округом прервалась.

29 июня вечером у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Подробных данных о положении в Белоруссии тогда еще не поступило. Известно было только, что связи с войсками Белорусского фронта нет. Сталин позвонил в Наркомат обороны Тимошенко. Но тот ничего путного о положении на Западном направлении сказать не смог. Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться с обстановкой.

В Наркомате были Тимошенко, Жуков, Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование Белорусским военным округом, какая имеется связь. Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить ее не могли. Потом Сталин другие вопросы задавал: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т. д. Жуков ответил, какие меры приняты, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи, никто не знает.

Около получаса поговорили довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник Штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Раз нет связи, Штаб бессилен руководить. Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек выбежал в другую комнату. Молотов пошел за ним. Мы все были в удрученном состоянии. Минут через 5—10 Молотов привел внешне спокойного Жукова. Договорились, что на связь с Белорусским военным округом пойдет Кулик (это Сталин предложил), потом других людей пошлют. Такое задание было дано затем Ворошилову. Его сопровождал энергичный, смелый, расторопный военачальник Гай Туманян. Предложение о сопровождающем внес я. Главное тогда было восстановить связь. Дела у Конева, который командовал армией на Украине, продолжали успешно развиваться в районе Перемышля. Но войска Белорусского фронта оказались тогда без централизованного командования. Сталин был очень удручен. Когда вышли из наркомата, он такую фразу сказал: «Ленин оставил нам великое наследие, мы — его наследники — все это...» Мы были поражены этим высказыванием Сталина. Выходит, что все безвозвратно мы потеряли? Посчитали, что это он сказал в состоянии аффекта.

Журнал «Политическое образование». 1988, №9, с. 74—75.

Д.ВОЛКОГОНОВ. Ставка, Генштаб пытались на пути немецкого наступления, смявшего Западный фронт, создать новый рубеж обороны, перебрасывая сюда 13, 19, 20, 21-ю и 22-ю армии вместе с остатками выходящих из окружения частей. Сталин, терявший самообладание, резко переходивший из состояния апатии в нервное возбуждение, 29 июня дважды неожиданно появлялся в Наркомате обороны. Не стесняясь в выражениях, обвинял во всем военных руководителей.

Кульминацией психологического шока Сталина была его реакция на известие о падении Минска. Сталин уехал к себе на дачу и почти весь день не появлялся в Кремле. К нему отправились Молотов и Берия. Нет данных, о чем говорила «святая» троица. Но Сталин с трудом мог воспринять мысль, что почти через неделю после начала войны столица Белоруссии оказалась под пятой захватчика. И здесь я хотел бы поведать читателю один факт, в достоверности которого у меня не было и нет полной уверенности, но вероятность которого отрицать нельзя.

Во второй половине 70-х, где-то в 1976-м или 1977 году, я был включен в состав инспекторской группы, возглавляемой Маршалом Советского Союза К.Москаленко. Несколько дней мы были в Горьком. Вечерами я докладывал маршалу о ходе проверки состояния партийно-политической работы в инспектируемых частях. После этого несколько раз завязывался разговор о воспоминаниях Москаленко, его взглядах на некоторые вопросы отечественной истории. Однажды во время такой беседы я задал маршалу вопрос, долго мучивший меня:

— Кирилл Семенович, почему вы в своей книге не упомянули факт, о котором рассказывали на партактиве около двух десятков лет тому назад? Вы сами уверены, что это все было?

— Какой факт, о чем вы? — подозрительно и настороженно посмотрел на меня маршал.

— О встрече Сталина, Молотова и Берия с болгарским послом Иваном Стаменовым в июле 1941 года.

Москаленко долго молчал, глядя в окно, затем произнес:

— Не пришло еще время говорить об этих фактах. Да и не все их проверить можно...

— А что вы сами думаете о достоверности сказанного Берией?

— Все, что он говорил по этому делу, едва ли его как-то оправдывало... Да и трудно в его положении было тогда выдумывать то, что не могло помочь преступнику...

Чтобы читателю было понятно, о чем идет речь, я приведу отрывок из одного документа. 2 июля 1957 года состоялось собрание партийного актива Министерства обороны СССР, обсудившего письмо ЦК КПСС «Об антипартийной группе Маленкова, Кагановича, Молотова и др.». Доклад сделал Г.Жуков. Выступили крупные военачальники И.Конев, Р.Малиновский, Ф.Кузнецов, М.Неделин, И.Баграмян, К.Вершинин, Ф.Голиков, К.Мерецков, А.Желтов и другие. Когда слово взял К.Москаленко, он, в частности, сказал:

«В свое время мы с Генеральным прокурором тов. Руденко при разборе дела Берии установили, как он показал... что еще в 1941 году Сталин, Берия и Молотов в кабинете обсуждали вопрос о капитуляции Советского Союза перед фашистской Германией — они договаривались отдать Гитлеру Советскую Прибалтику, Молдавию и часть территории других республик. Причем они пытались связаться с Гитлером через болгарского посла. Ведь этого не делал ни один русский царь. Характерно, что болгарский посол оказался выше этих руководителей, заявив им, что никогда Гитлер не победит русских, пусть Сталин об этом не беспокоится».

...Не сразу, но Москаленко разговорился... Во время этой встречи с болгарским послом, вспоминал маршал показания Берии, Сталин все время молчал. Говорил один Молотов. Он просил посла связаться с Берлином. Свое предложение Гитлеру о прекращении военных действий и крупных территориальных уступках (Прибалтика, Молдавия, значительная часть Украины, Белоруссии) Молотов, со слов Берии, назвал «возможным вторым Брестским договором». У Ленина хватило тогда смелости пойти на такой шаг, мы намерены сделать такой же сегодня. Посол отказался быть посредником в этом сомнительном деле, сказав, что «если вы отступите хоть до Урала, то все равно победите».

— Трудно сказать и категорично утверждать, что все так было, — задумчиво говорил Москаленко. — Но ясно одно, что Сталин в те дни конца июня — начала июля находился в отчаянном положении, метался, не зная, что предпринять. Едва ли был смысл выдумывать все это Берии, тем более что бывший болгарский посол в разговоре с нами подтвердил этот факт...

Есть тайны и мистификации. Я привел устное и документальное свидетельство, сохранившееся в архивах. Является это тайной истории или мистификацией — я на этот вопрос ответить не в состоянии.

«Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина». — Кн.11. — Ч. 1. — М.: Изд-во АПН, 1989. — С. 169—173.
30 июня 1941 г.

А.МИКОЯН. На следующий день (30 июня 1941 г. — Л.П.), около четырех часов, у меня в кабинете был Вознесенский. Вдруг звонят от Молотова и просят нас зайти к нему. Идем. У Молотова уже были Маленков, Ворошилов, Берия. Мы их застали за беседой. Разговор шел о необходимости создания Государственного Комитета Обороны, которому нужно отдать всю полноту власти в стране. Передать ему функции Правительства, Верховного Совета и ЦК партии. Мы с Вознесенским с этим согласились. Договорились во главе ГКО поставить Сталина, об остальном составе ГКО не говорили. Мы считали, что в имени Сталина настолько большая сила в сознании, чувствах и вере народа, что это облегчит нам мобилизацию и руководство всеми военными действиями. Решили поехать к нему. Он был на ближней даче.

Молотов, правда, сказал, что у Сталина такая прострация, что он ничем не интересуется, потерял инициативу, находится в плохом состоянии. Тогда Вознесенский, возмущенный всем услышанным, сказал: «Вячеслав, иди вперед, мы — за тобой пойдем». Это имело тот смысл, что если Сталин будет себя так же вести и дальше, то Молотов должен вести нас, и мы за ним пойдем. У нас была уверенность в том, что мы можем организовать оборону и можем сражаться по-настоящему. Однако это пока не так легко будет. Никакого упаднического настроения у нас не было.

Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Он вопросительно смотрит на нас и спрашивает: зачем пришли? Вид у него был какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь, по сути дела, он сам должен был нас созвать.

Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы быстро все решалось, чтобы страну поставить на ноги. Во главе такого органа должен быть Сталин. Сталин посмотрел удивленно, никаких возражений не высказал. «Хорошо», — говорит...

Д.ВОЛКОГОНОВ. Возможно, Сталин подумал, что приход к нему почти всех членов Политбюро означает намерение сместить его со всех постов? А может быть, даже арестовать? Ведь это так удобно: все неудачи можно «списать» на одного человека. Он, Сталин, давно убедился, что в любом провале, неуспехе должен быть «козел отпущения». Людям нужно дать возможность выпустить пар возмущения, заклеймить виновного. Но авторитет Сталина был так высок в глазах его соратников, что, похоже, сама эта мысль не могла прийти им в голову. (Фото №1)

А.МИКОЯН ...Тогда Берия сказал, что нужно назначить пять членов Государственного Комитета Обороны. Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я (Берия). Сталин заметил: тогда надо включить Микояна и Вознесенского. Всего семь человек утвердить.

Берия снова говорит: товарищ Сталин, если все мы будем заниматься в ГКО, то кто же будет работать в Совнаркоме, Госплане? Пусть Микоян и Вознесенский занимаются всей работой в Правительстве и Госплане. Вознесенский выступил против предложения Берия и предложил, чтобы в составе ГКО было семь человек с учетом названных Сталиным. Другие на эту тему не высказывались. Впоследствии выяснилось, что до моего с Вознесенским прихода в кабинет Молотова Берия устроил так, что Молотов, Маленков, Ворошилов и он (Берия) согласовали между собой это предложение и поручили Берия внести его на рассмотрение Сталина. Я был возмущен тем, что мы тянем время, поскольку вопрос касался и моей кандидатуры. Считал спор неуместным. Знал, что как член Политбюро и Правительства буду нести все равно большие обязанности.

Я сказал — пусть в ГКО будет пять человек. Что касается меня, то, кроме тех функций, которые я исполняю, дайте мне обязанности военного времени в тех областях, в которых я сильнее других. Я прошу назначить меня особо уполномоченным ГКО со всеми правами ГКО в области снабжения фронта продовольствием, вещевым довольствием и горючим. Так и решили.

Вознесенский попросил дать ему руководство производством вооружения и боеприпасов, что также было принято. Руководство по производству танков было возложено на Молотова, а авиационная промышленность и вообще дела авиации — на Маленкова. За Берия была оставлена охрана порядка внутри страны и борьба с дезертирством.

В тот же день было принято постановление о создании Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным, а 1 июля оно было опубликовано...

АВТОР. Народ все еще по-прежнему верил Сталину. С ним связывали надежды. Возможно, именно это помогло Сталину освободиться от психологического шока. 3 июля 1941 г. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), председатель СНК СССР и Государственного комитета обороны И.Сталин выступил по радио с обращением к стране.

В этот день немецкий генерал-полковник Ф.Гальдер записал в дневник: «Не будет преувеличением, если скажу, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Немец явно поспешил: война только начиналась, смертельно тяжелая и долгая.

Сегодня, в разгар острейших дискуссий о прошлом, как никогда ценятся бесстрастный исторический факт, информация первоисточника, вызывающие доверие архивные материалы и пусть субъективные, но не тронутые поздними интерпретаторами мемуары, дневники, являющиеся бесценным свидетельством своего времени.
Наше расследование заканчивается. Что касается конкретных дней войны — 29 и 30 июня 1941 г., то Сталин явно не проявил того «величия духа», о котором так долго и настойчиво твердили после Победы историки и писатели.

0

8

О таинственном самолете, личном послании А.Гитлера и его «влиянии» на И.Сталина

Утром 15 мая 1941 года немецкий военный самолет Ю-52, держа курс на восток, пересек границу воздушного пространства СССР со стороны оккупированной Германией Польши. Посты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи) Западного особого военного округа обнаружили его лишь тогда, когда он углубился на территорию Белоруссии на 29 км, но, не зная силуэтов немецких самолетов, приняли его за рейсовый самолет ДС-3 и поэтому о появлении Ю-52 не сообщили.

К счастью, этот самолет не был нарушителем. О полете внерейсового Ю-52 был своевременно извещен диспетчер Гражданского воздушного флота. Для того чтобы немецкий самолет не был сбит огнем зенитной артиллерии или советскими истребителями, диспетчер, в соответствии с установленными правилами, довел полученную информацию до дежурного по 1-му корпусу противовоздушной обороны (ПВО), прикрывавшего Москву, и дежурного по Главному управлению Военно-Воздушных Сил.

Начальник штаба ВВС Красной Армии генерал-майор авиации Володин дал указание соответствующим службам обеспечить перелет внерейсового самолета и разрешил его посадку на московском аэродроме. Через несколько часов Ю-52, завершив беспосадочный полет над территорией СССР по маршруту Белосток — Минск — Смоленск — Москва, благополучно приземлился в Тушино.

Изложенное выше — не вымысел автора. Это вполне реальное, хотя и малоизвестное событие. Оно нашло отражение в совершенно секретном (с двумя нолями) приказе наркома обороны СССР от 10 июня 1941 года N0035, посвященном недостаткам в системе ПВО государства.

«А что было в самолете?» — спросит любознательный читатель. Ну, прежде всего в самолете не было бомб.

«А может, там были десантники, ведь он (Ю-52) способен поднять 17 человек, да еще и с легким вооружением?» Этот вариант тоже можно исключить.

По мнению известного публициста (увы, но не историка) И.Бунича, самолетом было переправлено адресованное И. Сталину личное послание А. Гитлера, и поэтому сразу после приземления к «Юнкерсу» подъехал черный «Форд». Из автомобиля вышел человек и поднялся в самолет по выдвинутому трапу. Вскоре он появился вновь, неся небольшой кожаный портфель. «Форд» немедленно покинул аэродром и в сопровождении черной «эмки» умчался в сторону центра столицы.

Через два часа, заправившись горючим, «Юнкерс» вылетел с тушинского аэродрома и, пройдя весь свой путь в обратном направлении, исчез в воздушном пространстве Германии.

Можно не сомневаться, что вскоре тщательно переведенное с немецкого языка и отпечатанное по-русски личное послание фюрера легло на стол советского вождя. По И. Буничу, в нем было изложено следующее:

«Уважаемый господин Сталин!

Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства.

Как Вам хорошо известно, я давно принял решение на проведение серии военных мероприятий для достижения этой цели. Однако чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между нами — трагическим событием. Не скрою, что я думаю так же и уже неоднократно предлагал Англии мир на условиях весьма гуманных, учитывая нынешнее военное положение англичан. Однако оскорбительные ответы на мои мирные предложения и постоянное расширение англичанами географии военных действий с явным стремлением втянуть в эту войну весь мир убедили меня, что нет другого выхода, кроме вторжения на (Английские) острова и окончательного сокрушения этой страны.

Однако английская разведка стала ловко использовать в своих целях положение о «народах-братьях», применяя не без успеха этот тезис в своей пропаганде. Поэтому оппозиция моему решению осуществить вторжение на острова охватила многие слои немецкого общества, включая и отдельных представителей высших уровней государственного и военного руководства. Вам уже, наверное, известно, что один из моих заместителей, господин Гесс (Рудольф Гесс — заместитель фюрера по партии, третий человек в руководстве государством — «наци N3», член германского тайного совета и кабинета министров, генерал СС), я полагаю — в припадке умопомрачения из-за переутомления, улетел в Лондон, чтобы, насколько мне известно, еще раз побудить англичан к здравому смыслу, хотя бы самим своим невероятным поступком. Судя по имеющейся в моем распоряжении информации, подобные настроения охватили и некоторых генералов моей армии, особенно тех, у кого в Англии имеются знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня.

Эти генералы, не понимая всю недопустимость подобных взглядов, когда их стране навязана война, пытаются сделать что угодно, чтобы сорвать планы вторжения в Англию. В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство.

При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах (имеются в виду военные действия в Югославии и Греции в апреле 1941 года, в результате которых Германия оккупировала оба этих государства; основная масса воевавшего здесь английского экспедиционного корпуса, уничтожив тяжелое вооружение и транспортные средства, эвакуировалась морем) вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами.

Уверю Вас честью главы государства, что это не так.

Со своей стороны, я также с пониманием отношусь к тому, что Вы не можете полностью игнорировать эти слухи и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск.

Таким образом, без нашего желания, а исключительно в силу сложившихся обстоятельств, на наших границах противостоят друг другу весьма крупные группировки войск. Они противостоят в обстановке усиливающейся напряженности слухов и домыслов, нагнетаемых английскими источниками.

В подобной обстановке я совсем не исключаю возможность случайного возникновения вооруженного конфликта, который в условиях такой концентрации войск может принять очень крупные размеры, когда трудно или просто невозможно будет определить, что явилось его первопричиной. Не менее сложно будет этот конфликт и остановить.

Я хочу быть с Вами предельно откровенным.

Я опасаюсь, что кто-нибудь из моих генералов сознательно пойдет на подобный конфликт, чтобы спасти Англию от ее судьбы и сорвать мои планы.

Речь идет всего об одном месяце.

Примерно 15-20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы.

При этом убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И само собой разумеется, постараться не давать им никакого повода. Если же провокации со стороны какого-нибудь из моих генералов не удастся избежать, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действий и немедленно сообщите мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом мы сможем достичь наших общих целей, которые, как мне кажется, мы с Вами четко согласовали.

Я благодарю Вас за то, что Вы пошли мне навстречу в известном Вам вопросе, и прошу извинить меня за тот способ, который я выбрал для скорейшей доставки этого письма Вам.

Я продолжаю надеяться на нашу встречу в июле.

Искренне Ваш Адольф Гитлер. 14 мая 1941 года».

Письмо фюрера написано было тогда, когда подготовка к нападению на СССР вступила в свою завершающую стадию. Для нанесения сильного первоначального удара и достижения внезапности немецкому верховному главнокомандованию необходимо было значительно усилить группировку своих войск на востоке (прежде всего перебросить танковые и моторизованные соединения, а также перебазировать авиацию) и ввести советское военно-политическое руководство в заблуждение относительно своих истинных намерений.

Начало войны 1941-1945 гг. показало, что вышеуказанные цели были достигнуты. У границы СССР было сосредоточено 153 немецкие дивизии, 3350 танков и штурмовых орудий, 3664 самолета (и это без учета войск и боевой техники союзников Германии по агрессии — Финляндии, Румынии и Венгрии). Что касается достигнутой немецкими войсками внезапности военных действий, то она явилась результатом прежде всего сталинского понимания военно-политической обстановки в Европе и возможных путей ее развития. Судя по всему, Сталин считал, что немцы, наученные опытом ведения военных действий одновременно на нескольких фронтах в годы первой мировой войны, не развяжут агрессию против Советского Союза, пока не покончат с Англией. А раз так, то военно-политическое руководство СССР, понимая, в конечном счете, неизбежность столкновения с Германией, стремящейся к гегемонии в Европе, получало возможность выбрать наиболее выгодный момент для вступления в войну против Германии, например тогда, когда она перебросит основные силы вермахта на Британские острова. Не честно? А кто из гигантов второй мировой войны поступал честно, когда речь шла о самом существовании возглавляемого им государства?

А теперь, пожалуй, и наступила очередь спросить, как же повлияло личное послание Гитлера на проведенный Сталиным анализ обстановки? Обратиться за ответом к последнему мы уже не сможем. Но может быть, нам подскажут ответ косвенные факты, которые нашли отражение в документах Наркомата обороны, официальных сообщениях в прессе и мемуарах тех, кто хоть и находился рядом со Сталиным, но не раболепствовал перед ним?

Давайте возьмем заявление ТАСС от 14 июня 1941 года. В нем говорится, что «в английской и вообще иностранной прессе стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». Ну чем не фраза из послания А. Гитлера?

«Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны»... Мне кажется, уважаемый читатель, что тут речь идет о Великобритании, и можно не сомневаться, что текст если не редактировался Сталиным, то был им написан лично.

А теперь посмотрим, что рассказывает Г. К. Жуков, в январе-июле 1941 года занимавший должность начальника Генерального штаба и входивший в военно-политическое руководство СССР: «Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.

- Приезжайте с наркомом в Кремль, — сказал И. В. Сталин.

Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль...

И. В. Сталин... был явно озабочен.

- А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? - спросил он.

- Нет, — ответил С. К. Тимошенко. - Считаем, что перебежчик говорит правду...

- Что будем делать? - спросил И. В. Сталин...

- Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.

- Читайте! - сказал И. В. Сталин.

Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:

- Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.

Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.

Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить.

И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи»...

Директива была адресована военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов, а ее копия — наркому Военно-Морского Флота. Пункт первый гласил: «В течение 22-23.06.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий». Во втором пункте указывалось: «Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения».

Читатель, наверное, заметил, что сходство между фразами из личного послания фюрера и мыслями вождя, высказанными вслух и нашедшими отражение в предвоенных официальных документах, есть. И сходство немалое.
Судя по всему, А. Гитлер написал И. Сталину именно то, что последний хотел прочесть, то, что в наибольшей степени благоприятствовало осуществлению его замыслов и отвечало интересам возглавляемого им государства. Ну что ж, проницательность не подвела фюрера. Стремление же Кремля не дать Германии никакого повода для развязывания войны на востоке переросло пределы разумного и привело к тому, что войска приграничных военных округов СССР своевременно в готовность к отражению агрессии приведены не были.

0

9

В каком психологическом состоянии находилось, какие приказы отдавало и какие уроки извлекло высшее руководство СССР в первые дни после начала Великой Отечественной войны, рассказал военный историк, академик РАН Георгий Куманев.
Гость программы - Георгий Александрович Куманев, руководитель Центра военной истории России Института российской истории РАН, академик РАН, доктор исторических наук, профессор.
Ведущий - Армен Оганесян.

Оганесян:  Добрый день! У нас в гостях Георгий Александрович Куманев - академик Российской академии наук, военный историк, который руководит Центром военной истории России. Добрый день, спасибо, что пришли.

Куманев: Добрый день. Мне очень приятно.

Оганесян:  Более чем месяц назад мы праздновали 67-ю годовщину Победы, сейчас мы в преддверии совсем другого дня, когда мы слышим известную песню "День Победы" и слова "Победа со слезами на глазах", я думаю, известная мера этих слез приходится на 1941 год.

У меня вопрос, который часто задают и будут еще задавать, все-таки постоянное возвращение к тому, что случилось в июне, и в последующие ближайшие месяцы. Этот вопрос - почему же. Недавно я познакомился с протоколом допроса главкома Павлова и был удивлен тому, как он системно, с названиями дивизий и прочих частей, рассказывал, объяснял все свои действия в попытке предотвратить прорыв на его участке фронта. Действительно, силы были неравны. Ему задавался один и тот же вопрос: как же вы объясняете свои предательские действия. Он отвечал: я не предавал, я делал все, что мог.

Дальше следователь не обращал внимания на все его комментарии по поводу первых дней войны, и, тем не менее, было видно (это меня удивило - протокол есть протокол), что представлена довольно подробная аргументация Павлова. На этом фоне было понятно, что вопросы следователя были настолько ангажированы политически, что иного впечатления просто не оставалось.

Первые дни войны, его телефонные разговоры со штабом, с Министерством обороны и руководством, директивы о том, что нельзя поддаваться на провокации. Эти звонки из Москвы носили в себе подтекст, исходящий от Тимошенко, как я понимаю: будьте готовы, не поддавайтесь на провокации и, тем не менее, будьте во всеоружии.

Это взаимоисключающие задания. Надо отдать должное Павлову, что он даже привел в боевое состояние те части, которые находились на учениях, делал какие-то передислокации, собрал основных начальников подразделений своих частей, командующих дивизий и прочее, инструктировал их прямо накануне войны именно в смысле повышения боевой готовности, мобилизованности.

Как бы вы прокомментировали это? В данном случае мы говорим о Павлове, хотя, конечно, нельзя сужать до фронта, которым он командовал. Тем не менее, это достаточно типичная картина. Как бы вы охарактеризовали первый день войны - 22 июня, что же произошло?

Куманев: 22 июня так или иначе нападение гитлеровских орд на нашу страну оказалось внезапным прежде всего для нашего военного руководства. Надо иметь в виду, что 13 июня (опубликовано было 14 июня) появилось сообщение ТАСС, в котором говорилось, что на Западе муссируются слухи о предстоящей войне с Германией. ТАСС уполномочен заявить, что эти слухи не имеют под собой какой-либо серьезной почвы, потому что Германия соблюдает все условия Пакта о ненападении, так же как и мы, представители Советского Союза.

Возвращаясь к той фигуре, о которой вы говорили, к генералу Павлову, мы должны иметь в виду, что это был очень мужественный человек, Герой Советского Союза. Он получил это высокое звание, высокую награду в Испании, он участвовал. Он как четкий, верный военнослужащий принял за чистую монету это сообщение ТАСС - ведь это так или иначе было правительственное сообщение.

Что ТАСС сообщает одно, а он должен действовать по-другому - ничего подобного, сохранились многие воспоминания, где говорится, как реагировал Павлов на разные вопросы, которые ему задавали. "Читайте сообщения ТАСС, не делайте какой-либо паники из ситуации, все спокойно, все под контролем, и главное, надо помнить о том, что мы заключили Пакт о ненападении с Германией, и немцы соблюдают его свято, так же, как и мы".

Потом уже, через многие годы, уже в мирное время, в пропаганде придумали такую фикцию, такое объяснение этого сообщения: наше руководство решило проверить, как среагирует Гитлер и его окружение на такое содержание сообщения ТАСС. И как же среагировало в последующие два-три дня гитлеровское руководство? Да никак, полностью проигнорировали. И уже это должно было заставить задуматься.

Я в свое время приглашал многих известных военачальников, полководцев, пригласил и Семена Константиновича Тимошенко. Он перед войной был наркомом обороны, он многое знал и рассказал, что за несколько дней до начала войны они вместе с Георгием Константиновичем Жуковым как начальником Генерального штаба Красной Армии добились приема у Сталина. Причем Сталин обычно принимал тет-а-тет, с глазу на глаз. А Тимошенко добился прийти вдвоем.

Они представили Сталину большую пачку последних сообщений из разных мест - и от друзей-антифашистов, и от военной разведки, и от политических деятелей. В общем, была большая кипа донесений и сообщений. Сталин, прохаживаясь мимо них, они в это время стояли, потом Сталин сказал им присесть, они сели. Он небрежно перелистал донесения и бросил их на стол так, что они все разъехались веером.

Сталин сказал, что у него есть другие документы, подошел к сейфу, открыл его и достал примерно такие же сообщения, но испещренные резолюциями начальника разведуправления Филиппа Ивановича Голикова, будущего маршала Советского Союза. Филипп Иванович писал такие резолюции типа "Товарищ Сталин, направляю вам очередное донесение очевидно перевербованного нашего противника такого-то". Он знал настрой Сталина, что в ближайшее время войны не будет, что пока Гитлер не поставил на колени Англию, открывать второй фронт против себя он не будет, не такой он дурак.

После этого Сталин сказал, что получил сообщение даже из Японии от нашего деятеля, видимо, от Рихарда Зорге, того, который уже обзавелся там и разного рода финансами, и друзьями, и даже публичными домами. Прикажете и ему верить? Он даже сообщил дату - 22 июня.

Это Тимошенко мне рассказывал. Потом я встречался с Георгием Константиновичем Жуковым, его об этом спросил, и он это все абсолютно подтвердил.

Оганесян:  Это нечасто упоминается, я не читал, например. Это личные воспоминания.

Куманев: Я в одной или двух своих книгах опубликовал это.

Оганесян:  Но широко это не цитируется. И Тимошенко, и Жуков, конечно, били тревогу не только в этот момент - это была уже кульминация, когда они поняли, что пришло время сказать Сталину. Надо отдать им должное, их анализ того, что происходило, был достаточно глубоким. Ведь там же были сообщения не только агентов, но и приграничные сообщения прифронтовой разведки.

Куманев: Конечно. В целом наша разведка была неплохо информирована, и многие сообщения были очень правдивыми и тревожными дальше некуда.

Оганесян:  Звучит много всяких домыслов, одни более реалистичны, другие более фантастичны. 22 июня Сталин, когда узнал о начале войны, все-таки пребывал в некотором шоке от известия о начале войны, несмотря на все его ожидания?

Куманев: Я сошлюсь на двух свидетелей его реакции, на Молотова и Микояна, с кем мне приходись не раз встречаться. Молотов сказал: что вы можете еще иметь в виду, Сталин был живой человек, и он считал, что ему удастся так или иначе оттянуть гитлеровскую агрессию. Он знал, что война неизбежна, но когда она будет? Сталин считал, где-то в конце 1942 года, может быть, даже летом 1942 года. К этому времени Гитлер должен был добиться капитуляции Англии и буквально на следующий день мог на нас напасть.

Анастас Иванович Микоян говорил, что они обращали внимание товарища Сталина, что очень уж тревожные донесения, надо что-то делать, надо приводить армию в состояние боевой готовности номер один. Он приходил в возмущение, и дальше повторять ему одно и то же было не только нежелательно, но и опасно. Он сказал это с известным намеком.

Ну а Георгий Константинович Жуков обратил внимание вот на что. Он сказал, что несмотря на всю тревогу, они все время задумывались: видимо, товарищ Сталин знает гораздо больше нас, и он нам об этом не сообщает. Они считали, у него есть такие важные сообщения, что он может спокойно, хладнокровно относиться ко всем, мелким и не очень, провокациям со стороны немецкой стороны.

Например, более 325 раз немецкие самолеты в течение первой половины 1941 года вторгались в воздушное пространство СССР и углублялись до 200 километров вглубь, фотографируя все наши объекты - мосты, аэродромы, склады, казармы. Был приказ Сталина (потом этот приказ продублировал Берия) ни в коем случае не открывать огня по этим самолетам. Наши летчики поднимались в воздух, подлетали к самолету или двум-трем самолетам, и наши летчики не говорили - показывали, мол, не туда залетел, возвращайся назад. Немцы посмеивались, и только тогда, когда у них кончалась пленка, и бензин был на исходе, они возвращались обратно.

Еще один факт, что Сталин считал, что ему все-таки удастся так или иначе предотвратить войну путем, что не надо давать Гитлеру какого-либо повода для нападения. Что, сейчас разве век феодализма, когда начиная со Святослава наши князья говорили: "Иду на вы"? Когда прижал дуэлянт, а другого нет, и он нервно ходил взад-вперед? А сейчас бы что сделал дуэлянт - он подкрался бы и сзади всадил в него пулю. Сейчас уже не та ситуация.

Оганесян: "Вероломно, без объявления войны" - это, конечно, звучало достаточно наивно. Кстати, в архивах Министерства иностранных дел есть первое выступление Молотова, когда он сообщил о начале войны с правками Сталина.

Видимо, Сталин все-таки был в шоке. Ожидали, конечно, Иосифа Виссарионовича, но выступил Молотов. Видимо, Сталин был в таком психологическом состоянии (эта версия напрашивается), что все-таки он делегировал это Молотову. Или была какая-то другая причина, почему Сталин, поправив текст, не выступил сам? Это было бы естественно.

Куманев: Я об этом спрашивал Микояна, он сказал: мы говорили, товарищ Сталин, тебе надо выступить. Он сказал, мол, выступать я не буду, мне сейчас нечего сказать народу. Я выступлю несколько позднее. Таковы были его слова. Кроме того, мне об этом рассказывал Чадаев (и он отразил это в своих мемуарах), бывший управляющий делами Совнаркома. Он, по существу, был помощником Сталина кроме других. Он записал в своих воспоминаниях и мне говорил устно, что когда Молотов после выступления встретился со Сталиным, он тоже был при этом. Сталин сказал, дескать, Вячеслав, ты неплохо выступил. Он его даже похвалил за это. Хотя ближайшее окружение, в частности Микоян и Молотов, считали, что все-таки надо было первому выступить Сталину.

Оганесян:  В любом случае, ожидания советского народа были, что выступит Сталин. Были еще такие исторические комментарии, как наши, так и зарубежные, относительно Черчилля, его посланий перед нападением. Это было связано с продвижением частей вермахта на Балканы.

Он сигнализировал Сталину, направил послание незадолго до войны, на которое Сталин не ответил, предупреждая его о том, что Гитлер готовится к войне. Это послание могло сыграть только обратную роль, потому что мы знаем, что Сталин очень не любил Черчилля, не доверял ему до конца войны.

Куманев: Но он имел для этого основания...

Оганесян: Да. "Это старая лиса", как он говорил. Даже во время Ялтинской конференции, когда уже можно было если не праздновать, то поздравлять друг друга с достижением победы, все обращали внимание на огромную разницу в отношениях Сталина к Рузвельту и Сталина к Черчиллю. Причем это проявлялось даже в деталях. К Рузвельту он относился все-таки лучше, чем к Черчиллю.

Черчиллю он не доверял, тем более в начале войны. Очень большую роль играла его антикоммунистическая деятельность, заявления, которые Черчилль делал еще после Первой мировой войны, когда был военным министром, что надо задушить в зародыше страну Советов, он был одним из инициаторов интервенции.

Очевидно, это послание имело обратный эффект, чем тот, которого ожидал Черчилль. Это был единственный источник информации для Сталина от зарубежья, от тех, кто пострадал в результате оккупации Гитлера? Или были еще какие-то, не агентурные, а политические посылы для Сталина, предупреждающие его о войне?

Куманев: Были еще некоторые источники со стороны наших дипломатов, хотя чистка дипломатов уже в это время была в разгаре начиная с 1937 года.

Оганесян: Так же, как и военных? Хотя военная чистка раньше началась.

Куманев: Я бы хотел привести еще один исключительный факт, когда немецкая сторона обратилась к советскому руководству с просьбой допустить в приграничную зону нашей страны поисковые немецкие отряды. Что за поисковые отряды? Они имели своей якобы целью отыскать могилы немецких солдат времен Первой мировой войны. И, представьте, мы дали на это согласие. Уже потом, 25 июля 1945 года арестованный Кейтель сказал, что германское руководство знало о приграничной полосе СССР все до подробностей. А что было дальше, в районе Урала и за Уралом, было для немцев темным лесом.

Оганесян: Давайте поговорим о приграничной полосе, которая была новой для нас. Мы осваивали эту полосу после того, как продвинулись Западная Украина, Западная Белоруссия. Есть разные точки зрения. В нашей программе ваш коллега - военный историк Юрий Рубцов - высказал точку зрения, что да, конечно, известна критика в адрес решения перенести границу, забросив те оборонительные сооружения, которые были построены на старой границе…

Куманев: Часть вооружения оттуда была перенесена.

Оганесян: Они практически были заброшены, многие из них засыпаны, многие доты были брошены на произвол дождей и природных катаклизмов. И вот оборудованная граница была брошена, и выдвинулись ближе к потенциальному противнику. Господин Рубцов считает, что это была та амортизационная подушка, которую стоило передвигать, что это компенсировало то, что они бросили оборонительные сооружения первоначального периода. Но другие так же категорично говорят, что глубина, которую мы получили, была настолько быстро вскрыта…

Какой точки зрения придерживаетесь вы? Представьте себе, что мы переносимся в то время, вы - военный или даже политический руководитель, и вы принимаете решение. Вы получили новую стратегическую глубину. Что делать? Ваши действия? Воспользоваться этим или нет? И уже с точки зрения исторического опыта: правильный шаг был этот или нет?

Куманев: Глубина глубине рознь. Могли получить чистое поле, которое было невозможно использовать, и это бы ничего не дало нашему руководству. Но здесь вопрос был в другом. Все-таки территория Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии…

Оганесян: Бессарабия?

Куманев: Да. Эта территория все-таки что-то да означала. И отбрасывать возможность ее возвращение в лоно советского государства было бы неразумно. Я считаю, что эта новая территория тоже помогла затормозить, усилить сопротивление агрессору в то время, когда немцы в первые дни войны делали броски по 50-60 километров в сутки по нашей территории. Я придерживаюсь этой точки зрения.

Надо также иметь в виду (я привел слова Кейтеля), что они знали обо всем, что было размещено в приграничной зоне, в том числе и о складах. Сколько их было? Более двухсот. Что это были за склады? С боеприпасами, со стрелковым вооружением, со снарядами для танков и для нашей артиллерии, с горючим. Немцы сразу или ударили по этим складам, или кое-где им удалось захватить эти склады целехонькими. До сих пор я не знаю, почему по неразумному предложению умудрились разместить эти важные склады в приграничной полосе.

Оганесян: Вы сказали, что не так-то быстро продвигались части вермахта по советской территории, как ожидали немцы, но достаточно, наверное, неожиданно быстро для Москвы. Не так ли?

Куманев: Да, пожалуй, так.

Оганесян: Как бы вы оценили глубину продвижения частей вермахта в первые дни?

Куманев: Глубина продвижения на Западном фронте была примерно такой. На фронте, где потом с нами сражались румынские части, успеха в первые дни противник не имел. На северо-западе тоже не так-то было легко союзникам Германии, Финляндии, вклиниться и, как они рассчитывали, в ближайшие два-три дня захватить Ленинград. Ничего не удалось.

Но все-таки было и то, о чем заявляли гитлеровские генералы. Генерал Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных сил Германии, на восьмой день войны написал: "Русские сражаются до последнего патрона, они не сдаются в плен, пока у них есть боеприпасы. Всяких наших вольностей, которые мы допускали во время войны с западными странами, теперь уже допускать нельзя. Перед нами совсем другой противник"

Скажем, генерал Блюментрит писал, что летние месяцы 1941 года показали, что значит сражаться против русских. Брестская крепость больше недели находилась в руках слабовооруженных русских войск, и, тем не менее, немцы не смогли продвинуться, так же, как это было на других участках фронта.

Я могу привести разные примеры. Или оборона Лиепаи - то же самое, очень стойко стояли русские на этих рубежах. Или крупное танковое сражение под Бродами, неожиданное для немецкого командования. Хотя в целом мы много танков там потеряли, но, тем не менее, сражение под Бродами позволило задержать наступление противника.

Оганесян: Кстати, Брестская крепость была на участке фронта, за который отвечал Павлов. Там были его распоряжения - в первые часы перед нападением мобилизовать гарнизон, часть гарнизона была вне крепости.

В протоколе допроса есть информация о том, что несколько населенных пунктов до семи раз переходило из рук в руки, что, конечно, удивительно для первых дней войны, когда превосходство противника было, конечно, подавляющим.

Давайте теперь перенесемся в Москву. Там было командование Советского Союза, политическое руководство, которое не могло не быть если не шокировано, то, во всяком случае, под большим впечатлением первых успехов немцев. А в народе (мы знаем это из фильмов, из мемуаров) - "если завтра война, если завтра в поход", то уже через месяц мы вернемся с победой. Эти ощущения были.

Куманев: Будь сегодня к походу готов.

Оганесян: Да, но оказалось, что не очень готовы. Анализировали ли военное и политическое руководство итоги первых боев, первых дней войны? Какие были сделаны выводы, какую роль они сыграли в последующем ведении войны?

Куманев: Вначале они играли успокоительную роль. Сталин даже дал указание… Я помню, встречался с начальником, с заведующим отделом пропаганды ЦК партии, и он вот что рассказывал. Сталин говорил, мол, давайте это уберем из нашего сообщения, это слово не годится, надо более разумно сообщать народу о том, как обстоят дела. В народе были разные настроения. Я был учеником третьего класса, когда началась война, и мы в эти летние дни ходили в районе своего небольшого родного городка (город Лукоянов ныне Нижегородской области), и мы слушали, что говорят мобилизованные.

Там было целое поле, занятое обозами, лошадьми, играли на гармошке, плясали. И были разговоры: надо торопиться. "Да вот, - говорил один мобилизованный, - я уверен, мы не успеем даже дойти до фронта, как война кончится". А другой говорит: "А вы слышали, уже к Кенигсбергу наши войска подходят". "Да ну, а мне говорили, уже к Берлину идут". Были и шапкозакидательские настроения.

В это время мы слушали и обращения к Отечественной войне 1812 года: "Вот тогда как здорово заманили Наполеона, и сейчас, наверное. Эти сообщения должны были нас немного успокоить: заманивают, а потом будут бить мощными кавалерийскими ударами по флангам - в мешок попадет столько гитлеровских войск, что война скоро закончится".

Оганесян: Интересная - бытовая - интерпретация истории. Какие выводы сделало политическое и военное руководство после первых дней войны?

Куманев: Сталина особенно встревожило известие о том, что пал Минск. Он немедленно стал звонить разным в/ч, но не получал никаких ответов. Он позвонил Тимошенко, позвонил Жукову. Те тоже ничего не знали. Тогда он сказал нескольким членам Политбюро (там были Микоян, Молотов, Берия), и они поехали к метро "Кировская", где в это время находились в особом помещении Тимошенко и Жуков. Сталин стал спрашивать Тимошенко, тот ничего не мог сказать, обратился к Жукову - то же самое.

Сталин терпел, терпел, и вдруг, по словам Микояна, весь вспыхнул и прокричал на Жукова: "Какой ты, к черту, начальник Генерального штаба? Ничего не знаешь!". Напряжение было таким, что Жуков не выдержал и разрыдался, как сказал Микоян, как баба, и выбежал из комнаты. Все замолчали. Сталин тоже молчал.

Через некоторое время за Жуковым пошел Молотов, они вернулись вдвоем, но у Жукова были заплаканные глаза. Стали думать, что теперь делать, и решили послать представителей от Ставки на разные участки фронта. Тем не менее, когда Сталин садился в машину, чтобы поехать на ближнюю дачу, он сказал такие слова: "Ленин оставил нам великое наследие, а мы его про…"

Микоян далее вспоминал: "На следующий день мне звонок. Звонит Молотов и говорит: "Зайди ко мне". Захожу к нему, у него сидит Вознесенский, Берия, идет очень "оживленный" разговор. Обращаясь ко мне, Молотов сказал: "Лаврентий Павлович предложил создать по образцу ленинского Совета труда и обороны Государственный комитет обороны".

Я его тут же спрашиваю: "Анастас Иванович, а что, он был инициативным?". Он говорит: "Иногда, ух, куда ты, даже слишком инициативный!". Тут вмешивается Вознесенский: "А в каком составе, Анастас Иванович, послушайте, что они скажут". Я спрашиваю: "Да, и в каком же составе?". "Сталин - председатель, я - его заместитель, потом Берия, Ворошилов". "А мы куда подевались с Анастасом Ивановичем?", - тут же вмешался Вознесенский.Спорили-спорили, я предложил: "Давайте поедем к Сталину".

Однако дело в том, что в течение некоторого довольно продолжительного времени Сталин отрубил все телефоны, и он не звонил ему.

Оганесян: Это в какой период? Это 22 июня?

Куманев: Это 29 июня, уже в конце июня, когда Сталин отключил телефоны.

Оганесян: Если читать мемуары наших полководцев самого разного звена, первые дни войны характеризовались драматизмом, и почти каждый говорил, что основным недостатком, игравшим трагическую роль для многих частей, была потеря управляемости, потеря связи с частями. Кстати, и Павлов об этом говорил. Есть масса воспоминаний. Когда же было налажено управление частями?

Как я понимаю, представители Ставки, руководители Государственного комитета обороны, представители Военсовета были призваны создать какой-то дополнительный источник объективной информации для политического руководства о том, что происходит в армии, поскольку военные люди - военные, они докладывали военным. Это сыграло положительную роль для установления связи?

Куманев: Микоян рассказывал: "После того, как я услышал, каков же состав Совета, я спрашиваю: "А почему нас вдвоем вы не предлагаете туда ввести?". Он говорит: "Слушайте, вы все - первые заместители председателя Совнаркома, мы все войдем теперь в Государственный комитет обороны, это вроде как одно и то же".

Тогда Молотов предложил: "Давайте поедем к Сталину", хотя никакой связи с ним не было. Они поехали в двух машинах. Впереди - Берия с шофером. Подъезжаем к воротам, охрана смотрит, ворота распахиваются. Мы ехали без звонка, без предупреждения, но с нами сидел Берия, а охранники были из его "епархии".

Входим на территорию дачи, открываем дверь в большую столовую, Сталин сидит в кресле. Когда он увидел нас, голова ушла в плечи, в глазах явный испуг, и он только выдавил: "Зачем приехали?". Молотов тогда выступает вперед и говорит: "Лаврентий Павлович предложил то-то и то-то". "Так. Кто председатель?". "Председатель вы, товарищ Сталин". "Так, еще кто?". И тут Вознесенский: "Пусть скажет, почему нас с Микояном нет?". Опять пошли споры.

Я предложил: "Давайте этот вопрос пока отложим. Если события покажут, что мы нужны в Государственном комитете обороны, тогда нас туда и введете". Договорились сразу дать в печать информацию о создании Государственного комитета обороны. Потом все пошло в более продуманном русле".

Я спрашивал, была у Сталина растерянность, или был ли он в прострации, о чем охотно верещал в своих воспоминаниях во многих небылицах Хрущев. И Молотов, и Микоян сказали мне, что нет, полной прострации не было, но, конечно, какая-то растерянность у него была. Молотов сказал: "Он же был живой человек".

Оганесян: Этот страх, испуг, голова, ушедшая в плечи могли означать самые разные вещи. Пришли его ближайшие единомышленники, соратники с какой-то, видимо, ошеломляющей новостью. В то время он не ожидал хороших новостей. Либо он мог испугаться того, что они пришли его арестовать?

Куманев: Микоян мне об этом и сказал.

Оганесян: Как он это расценивал?

Куманев: Он сказал так: "В глазах был явный испуг, голова ушла в плечи, он, видимо, подумал, что мы приехали его арестовать. Но потом, когда он услышал, кто будет председателем, перед нами сразу оказался прежний Сталин".

Оганесян: Интересный момент истории.

Куманев: Сталин был очень авторитетной фигурой. Все взрослые, все старшее поколение прекрасно понимали, что случись что-то со Сталиным летом 1941 года, нашему государству настал бы конец, потому что в него была необычайная вера. Я подростком слушал его сообщение 3 июля, его речь. Как же эта речь всех вдохновила! По-моему, основная ее цель - или ослабить, или ликвидировать шапкозакидательские настроения в стране, которых было предостаточно.

Оганесян: Вопрос от наших слушателей: "Как вы оцениваете кинематограф, который сейчас посвящен войне?". Давайте из этого потока выберем какие-то последние работы. Вы говорили, что Жуков разрыдался. Оценка Микояна - "как баба" - для меня звучит немного пренебрежительно. Почему "как баба", если человек был настолько напряжен и вложил столько сил? Это те мужские слезы, которые не вызывают мысли о слабости, а наоборот.

Вы, конечно, посмотрели фильм. Понятно, что отношение к Жукову, при большой народной любви, у разных людей было разным, не обязательно они были близки Берии, как в версии этого фильма. Он был действительно крут, был иногда жесток по военному времени, но все-таки Жуков оставался народным кумиром и многих военачальников. Как вы расцениваете, во-первых, сам фильм? Во-вторых, как расценивает современная военная наука в вашем лице роль Георгия Константиновича?

Куманев: Что касается фильма "Жуков", то я отношусь к нему отрицательно, там много надуманного. Жуков там далек даже от образа, который создал в свое время Михаил Ульянов. Во-первых, актер в последнем фильме слишком высокий и на Жукова совершенно не похож. Я в свое время спросил Жукова (когда он болел, я навещал его в госпитале): "Георгий Константинович, как вы относитесь к Ульянову в вашей роли?". Он тут же ответил: "Не очень". А здесь еще хуже.

Кроме того, фактическим секретарем Жукова была Клавдия Евгеньевна, мама Галины Александровны - последней жены Георгия Константиновича. Ее убрали, и вдруг придумали какого-то дядьку, который при нем как денщик. С Пилихиным я тоже встречался, он жил в отдалении, по-моему, в городке Жуков, но с семьей он никогда не жил. А здесь без Пилихина ничего не получается. Жуков показан как хороший пропойца, показано даже, как пьет из горла.

Оганесян: А он не пил?

Куманев: Из горла он никогда не пил и был очень строг к рюмочным отношениям.

Оганесян: Кино есть кино. Давайте вернемся к его подлинной исторической миссии. Как вы оцениваете роль Жукова?

Куманев: Я оцениваю ее очень высоко. Кстати, расхождений нет - ее так же оценивают и на Западе. Почитайте Солсбери о Жукове, когда он написал: "Когда история будет проводить очистку зерен от плевел, звезда Жукова будет сиять выше всех полководцев. Спросите на Западе: "Кто самый выдающийся полководец, по вашему мнению?" Назовут Эйзенхауэра, Паттона, даже немецкого генерала Роммеля, де Голля. Но никто не назовет Жукова. А между тем, он один повернул ход истории в пользу СССР".

Оганесян: Другой вопрос тоже связан с кинематографом. Из Симферополя нас спрашивают о роли панфиловцев. С точки зрения большой фронтовой картины это был эпизод, но очень важный эпизод для защиты Москвы.

Слушатель негодует по поводу отображения многих эпизодов героической истории Великой Отечественной войны, такие как подвиг Матросова, как подвиг 28 панфиловцев, подвиг Зои Космодемьянской. Он ссылается на недавний фильм по телевидению, в котором было сказано, что, дескать, такого не было, и что это нужно переосмыслить, а оценки роли панфиловцев завышены. Что бы вы ответили по поводу этого? Панфиловцы - это символ мужества, проявленного людьми, воинами в защите Москвы.

Куманев: В этом подвиге - сила истории. Я начну с того, что напомню вам слова татаро-монгольского темника Мамая, который рассказывал, как нужно разрушать соседние государства. Он давал советы своим приближенным: "Раздели народ на своих и чужих, ругай стариков и славь молодежь, а дальше черни прошлое. И тогда это государство будет похоже на дуб, изъеденный червями".

Когда определенные силы стали разрушать Советский Союз, большой удар был нанесен по исторической науке. Появилась целая плеяда злопыхателей, различных фальсификаторов, которые безбожно врали, писали все что угодно. Клевета падала в значительной мере и на Сталина, и на Жукова, и на других наших полководцев и политических деятелей. Без этого трудно было бы разрушить советское государство, это моя точка зрения.

Сейчас мы говорим о панфиловцах. В чем подвиг этой небольшой группы, этих 28 героев? Они на четыре с половиной часа остановили 53 танка противника и роту автоматчиков. Это было в районе разъезда Дубосеково. Эти 28 человек оказались на острие этого боя, а правый фланг во главе с командиром и комиссаром полка (одного звали Копров, а другого - Мухамедьяров), отступил. Их отступление продолжалось с 16 ноября по 10 декабря 1941 года - представьте, куда они драпанули.

Сейчас везде стали писать (те, кто не знал, как же доказать, что подвиг этот был), что погибли не 28 или немного меньше, а погибли более трех тысяч, и было более 100 подлинных героев. Где они были? Возможно, на других участках фронта, более-менее отдаленных, а эти были в одиночестве - 28 панфиловцев.

Они задержали танковую колонну противника, несмотря на свою малочисленность. У них были только две пушки, противотанковые ружья, связки гранат и бутылки с зажигательной смесью. Но они подбили 18 танков, а остальные повернули или остановились как вкопанные. Потом уже, когда героев почти не осталось (я говорю "почти", потому что остальные, кто еще был в живых, были засыпаны землей и контужены), хотя противник занял Дубосеково, к этому времени подошли наши резервы. Резервов, кстати, в Москве не было, поэтому панфиловцы были спасителями Москвы - эти 28 героев.

В 1948 году главный военный прокурор Афанасьев "вдруг" узнал, что шестеро из панфиловцев остались в живых, и некоторые даже попали в плен, а другие снова были на фронте. А ведь в годы войны уже знали, что не все погибли, но он вдруг узнает это в 1948 году. Он немедленно организовал бригаду, чтобы эта прокурорская бригада допросила всех и выбила признания, что боя не было, что этот подвиг - выдумка. И прокурорская комиссия очень рьяно постаралась. 11 мая 1948 года они допросили Копрова и Мухамедьярова, которые во время боя 16 ноября драпанули в тыл, были немедленно отстранены от командования полком, и им грозил военный трибунал.

Но потом фальсификация подвига лопнула. Прокурорская бригада привезла эту фальшивую папку, немедленно передали ее генеральному прокурору СССР Сафонову, а тот - Жданову. Жданов посмотрел, возмутился - все шито белыми нитками, сделано все топорно, оплевали такой выдающийся подвиг. И написал - "В спецархив". Там оно и пылилось.

Оганесян: Получается, что современная фальсификация солидарна с прокурорами 1948 года. Это очень интересно, между прочим, беспрецедентно.

Куманев: И самое последнее: когда загремела слава о панфиловцах, в мае 1948 года прибыла бригада, и Копров, и Мухамедьяров перепугались и стали говорить, будто не было боя, не было подвига. Они стали вдруг важными свидетелями этого боя, хотя их там не было - к тому времени они были уже за десятки километров.

Оганесян: Георгий Александрович, спасибо вам большое за этот разговор. Желаем вам здоровья, научных успехов. Поздравлять с этой датой нельзя, это не День Победы, это день скорби. Поминая героев и эти дни, мы отдаем дань уважения их памяти. Спасибо вам, что вы помогаете нам разобраться в некоторых очень интересных эпизодах.

Куманев: Самое важное для историка - быть верным исторической правде, не подчищать, а писать только правду. А правда бывает и нелегкой.

Оганесян: И не подчиняться идеологиям. Большое спасибо!

0

10

Программа на поражение ("Военно-промышленный курьер", Москва)

http://m.ruvr.ru/data/2012/04/26/1305225112/4RIA-043141-Preview.jpg

Почему Красная армия проиграла в 41-м

Вермахт всегда был готов вступить в бой. Германская армия росла быстрыми темпами. Но формирование новых соединений и их переоснащение новым вооружением и техникой никогда не приводили к ослаблению боеспособности уже существующих частей и соединений. Все пушки стреляли, все танки на ходу, самолеты готовы быстро взлететь в воздух, а экипажи прекрасно обучены обходиться с боевой техникой. В Красной армии все было с точностью до наоборот.

Красная армия росла быстрее вермахта. В 1935–1938 годах ее численность увеличилась почти в четыре раза – до 3,5 миллиона человек. Но уровень подготовки бойцов, командиров, а также целых частей и соединений существенно понижался. Репрессии 30-х годов значительно ослабили высший комсостав, породили в войсках определенное недоверие к командирам. Те в свою очередь боялись проявления инициативы, как огня. Главным же фактором, обусловившим отставание Красной армии от вермахта, стала социально-культурная малоразвитость в отличие от немцев.

Далеко-далеко от Германии

Лев Лопуховский и Борис Кавалерчик весьма квалифицированно показывают, как развивались в межвоенный период вооруженные силы Германии и Советского Союза. В 1939 году только 7,7 процента советских граждан окончили семь или более классов. Высшее образование имели лишь 0,7 процента. Для мужчин призывного возраста эти показатели вдвое выше. В то время как в Германии полное среднее образование являлось практически всеобщим.

Накануне войны чуть более семи процентов командиров Красной армии имели высшее военное образование. У немцев этот показатель приближался к ста процентам.

Особое внимание авторы обращают на то, что «у немцев было в 30 раз больше частных легковых машин, чем всех автомобилей этого класса в Советском Союзе. Более двух третей населения СССР тогда жили в сельской местности... В большинстве своем до прихода в армию они никогда не пользовались даже велосипедом, не говоря уже о мотоциклах или автомашинах. Таким образом, изначально только за счет более грамотного и технически подкованного человеческого материала вермахт имел значительное преимущество. В дальнейшем это превосходство еще больше усиливалось за счет высокой дисциплины, индивидуальной выучки и лучшей системы обучения, в которой большую роль играл хорошо подготовленный унтер-офицерский состав».

Немцы имели значительное превосходство не только в общей, но и в функциональной грамотности личного состава вооруженных сил. В вермахте гораздо лучше был налажен ремонт танков и другой поврежденной техники. В Советском Союзе вообще не уделяли должного внимания подготовке военнообязанных, а с началом войны поразили немцев своим ноу-хау – отправкой в бой совершенно неподготовленных пополнений. В книге Лопуховского и Кавалерчика отмечено, что более трех миллионов приписного состава Красной армии к началу войны вообще не были обучены военному делу.

Последняя опасность на континенте

Авторы приводят данные о значительном вкладе импорта из СССР в германскую военную машину в 1939–1941 годах. Однако вряд ли можно утверждать, что без поставок советского сырья и нефти Германия не смогла бы продолжать войну. Особенно после того, как к маю 1941 года под ее контролем оказалась вся Европа. Причина нападения Гитлера на СССР лежала не в необходимости овладеть дополнительными сырьевыми ресурсами для продолжения войны с Англией. Германия стремилась устранить последнего опасного соперника на континенте.

По мнению авторов, нападения Сталина Гитлер в обозримом будущем не ожидал. Тем не менее Советский Союз представлял для Германии реальную угрозу. «Гитлер имел серьезные основания полагать, что после уничтожения последнего реального соперника Германии на Европейском континенте, каким был тогда Советский Союз, Англия подчинится наконец его воле, – пишут Лопуховский и Кавалерчик. – Но сделать это нужно было как можно скорее, пока англичане не успели сформировать, вооружить и обучить достаточно большую сухопутную армию».

Главным фактором, заставившим Гитлера торопиться с нападением на СССР, авторы считают позицию США, которые рано или поздно должны были вступить в войну с Германией.

Лопуховский и Кавалерчик категорически отвергают версию о том, что Сталин готовился напасть на Гитлера. Они полагают, что Сталин сознавал, особенно после неудач в Финляндии, что Красная армия к большой войне не готова. Он стремился любой ценой (кроме территориальных уступок) отдалить войну с Гитлером и не дать повода для нападения. Высказывания же Сталина, например во время речи перед высшим комсоставом по случаю окончания войны с Финляндией или выступления перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 года, которые умаляют достоинства германской армии и преувеличивают успехи РККА, объявляются авторами пропагандистскими, направленными на подъем боевого духа военных.

Секретное указание Ватутину

Можно допустить, что Сталин и его генералы действительно недооценивали мощь вермахта. Лопуховский и Кавалерчик приводят немало тому примеров. Тот же Жуков признавался в этом в неопубликованной при жизни части своих мемуаров.

Между тем существуют документальные доказательства того, что Сталин собирался напасть на Гитлера. Некоторые из них разбираются в книге. Так, заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин на плане стратегического развертывания Красной армии от 11 марта 1941 года оставил в разделе, посвященном юго-западному направлению, красноречивую резолюцию: «Наступление начать 12.6», то есть 12 июня 1941 года. Авторы книги задаются вопросом: «Кто, когда и по какой причине мог дать указание Ватутину дополнить текст плана этой фразой?». И приходят к выводу, что этим человеком не мог быть Сталин, поскольку ни в феврале, ни в марте Ватутин на приеме у Сталина не был.

Действительно, в журнале посетителей кремлевского кабинета Сталина Ватутин в 1941 году до начала войны значится только 2 и 25 января, 19 и 24 мая, а также 3, 6, 9 и 17 июня. Но Сталин принимал своих подчиненных и на «ближней» даче в Кунцеве, и (реже) на своей кремлевской квартире. Никакой регистрации посетителей дачи и квартиры не велось, что гарантировало еще большую секретность. Можно допустить, что Ватутин был на даче у Сталина как раз 11 марта 1941 года. Именно тогда и получил указание насчет возможной даты нападения на Германию.

Из-за низкой пропускной способности советских железных дорог, которая неоднократно отмечается в книге, срок 12 июня выдержан не был и предполагаемое вторжение перенесли на более поздний срок.

15 июля. Без предупреждения...

4 июня 1941 года Политбюро приняло постановление о сформировании к 1 июля 1941 года 238-й стрелковой дивизии из поляков и лиц, знающих польский язык. Этот важный факт почему-то прошел мимо внимания авторов книги. Срочное формирование польской дивизии могло понадобиться Сталину только в том случае, если он в ближайшее время собирался вести боевые действия на территории Польши и посадить в Варшаве марионеточное просоветское правительство.

Переписка Сталина и Берии насчет формирования этой дивизии из советских граждан и «благонадежных» поляков из числа военнопленных велась по крайней мере с начала ноября 1940 года. В случае нападения Германии никакой особой пользы от польской дивизии не было бы, поскольку первоначально боевые действия велись бы на советской территории.

Лопуховский и Кавалерчик с цифрами в руках доказывают, что ни к 12 июня, ни к 15 июля (срок, который в качестве возможной даты начала войны против Германии называет М. И. Мельтюхов) Красная армия не могла завершить отмобилизование и развертывание сил и средств. То, что к 12 июня это сделать было невозможно, сомнений не вызывает. Насчет 15 июля можно поспорить. Вплоть до начала войны Сталин, как и Гитлер на первых этапах подготовки «Барбароссы», максимально маскировал сосредоточение войск и не сокращал гражданские перевозки по железным дорогам. Однако на последних этапах подготовки Сталин мог приказать сократить до минимума гражданские перевозки и тем самым ускорить скопление войск и необходимых запасов. В этом случае можно было надеяться закончить это если не к середине июля, то к началу августа. Во всяком случае Сталин собирался напасть на Гитлера только тогда, когда будет завершено сосредоточение войск первого эшелона и предназначенных для них средств.

Первенство не гарантирует победу

Лопуховский и Кавалерчик опровергают мнение о том, что если бы Красной армии удалось ударить первой, то ход войны для нее сложился бы гораздо благоприятнее. Обнаружив подготовку Красной армии к нападению, немцы «успели бы усилить угрожаемые направления и создать нужную им группировку. В случае неожиданного начала войны силам, относящимся к ГА «Юг», для выхода в назначенные районы, по их расчетам, требовалось примерно девять дней. Ударом в направлении Киева и односторонним охватом немцы предполагали окружить основные силы Юго-Западного фронта и тем самым воспретить русское наступление на Румынию».

На юго-западном направлении советское двукратное превосходство в артиллерии, почти девятикратное – в танках и более чем четырехкратное – в самолетах могло компенсироваться немцами быстрым наращиванием сил и средств на угрожаемом направлении. В этом случае сильнейший фланговый удар советской армии вторжения могли бы нанести основные силы самой сильной немецкой ГА «Центр»: «В зависимости от развития обстановки немцы могли нанести сильные контрудары по правому крылу наступающей группировки фронта или позже перейти в контрнаступление силами, сосредоточенными в районе Радома, до того, как наше командование сможет ввести в сражение глубокие резервы. Это могло привести к эффекту «вращающихся дверей» с выходом в тыл советским войскам, вклинившимся на направлении главного удара. В этих условиях в сражении с гораздо более опытным и умелым противником первоначально достигнутый успех войск ЮЗФ мог превратиться в крупное поражение. После чего сил, способных преградить немцам путь на киевском направлении, уже не осталось бы».

Нерассекреченные цитаты

Рассматривая подготовку Красной армии к войне, авторы книги практически не цитируют документов, подписанных лично Сталиным. Почти полное отсутствие прямых и документально зафиксированных указаний Сталина руководству Наркомата обороны в последние предвоенные месяцы может объясняться действием сразу трех факторов. Во-первых, Сталин действительно мог из соображений секретности, а также не желая нести ответственность перед судом истории в случае, если его указания окажутся ошибочными, отдавать распоряжения по столь деликатному вопросу, как подготовка к войне, преимущественно в устной форме. Во-вторых, сохранившиеся бумаги с подписью Сталина и конспекты его указаний, сделанные исполнителями, могут до сих пор находиться на секретном хранении. И в-третьих, часть наиболее компрометирующих Сталина и связанных с подготовкой нападения на Германию документов могла быть уничтожена. Последнее доказывает наш опыт работы с архивом Сталина.

Просматривая папку с сообщениями иностранной прессы за 1941 год, которые приносили Сталину и на которых он нередко оставлял достаточно красноречивые резолюции, я обратил внимание на записку под грифом «Секретно» Жукова Сталину на бланке начальника Генштаба, датированную 16 апреля 1941 года: «Тов. Поскребышеву. Возвращаю Вам служебный Вестник ТАСС лист 12 от 14.4.41 г., переданный мне лично тов. СТАЛИНЫМ».

Утки летят из Виши

Несомненно, Сталин передал тассовку вечером 14 апреля, когда Жуков был в кремлевском кабинете Сталина. На указанном листе под заголовком «Корреспондент Юнайтед Пресс о новых методах войны на Балканах и в Северной Африке (радиоперехват)» говорилось следующее: «Виши, 14 апреля (ТАСС). По сообщению корреспондента агентства Юнайтед Пресс, во французских кругах заявляют, что в настоящее время в Восточной Ливии применяются большие германские самолеты для переброски быстроходных легких танков. (здесь и далее подчеркнуто Сталиным. – Б.С.). Это дало возможность германским и итальянским частям предпринять несколько изолированных рейдов в направлении Хартума. Самолеты перебрасывают танки на сотни миль через пустыню, по которой проход танков затруднен дюнами, а также необходимостью иметь огромное количество горючего. В настоящее время в связи с такой тактикой создалась угроза таким пунктам, которые раньше считались защищенными сотнями миль пустыни.

Корреспондент французской газеты «Пари Суар» пишет, что немцы применяют на Балканах новое секретное оружие – мины, выбрасываемые танками. Танк имеет бойницу, через которую выбрасываются большие мины вперед, для уничтожения вражеских позиций, а также заграждений из мешков с песком и небольших бетонных пакгаузов.

Далее корреспондент говорит, что немцы применяют также против югославов и греков специально подготовленных парашютистов, вооруженных огнеметами. Они одеты в асбестовые костюмы. После приземления парашютисты немедленно устремляются к ближайшим укрепленным позициям и направляют огнеметы в отверстия, предназначенные для пулеметов или артиллерийских орудий, и таким образом наполняют блокгаузы смертоносным огнем, который поражает находящихся внутри солдат».

На странице с этим сообщением ТАСС остался сделанный Сталиным рисунок-схема, скорее всего отражающий выдвижение дивизий второго стратегического эшелона на Запад.

Наиболее опасные резолюции вождя

Описания всех этих новых типов оружия немцев в публикациях французской прессы – чистой воды дезинформация, вполне возможно, исходящая от германских спецслужб. И тем не менее Сталин принял эту явную «газетную утку» за чистую монету. И даже лично передал информацию из Виши начальнику Генерального штаба. Вероятно, генералиссимус имел довольно далекое от действительности представление о вермахте и вряд ли был способен адекватно оценить соотношение сил советских и германских войск.

Случай с сообщением из Виши также доказывает, что Сталин передавал руководителям Красной армии ту поступавшую к нему информацию о военных делах, которую считал важной для них, и что эти действия оставляли документальные следы в архивах.

Но еще интереснее то, что после записки Жукова, помеченной 16 апреля, следует сообщение ТАСС от 13 ноября 1941 года «О румынских зверствах в Одессе», опубликованное в «Правде» три дня спустя. Разумеется, невозможно представить себе, что в период с 16 апреля по 13 ноября Сталин не получал тассовок, которые сами по себе никакого секрета не представляли, и что хотя бы некоторые из них не осели в его архиве. Часть из них, представляющая собой отклики на заявление ТАСС от 9 мая 1941 года, опровергавшее слухи о переброске советских войск на Запад, обнаруживается в других папках сталинского архива. Однако тот факт, что тассовки за два с половиной предвоенных и первых четыре с половиной военных месяца были изъяты, позволяет предположить: в конце октября или в начале ноября эти бумаги основательно почистили, изъяв листы с наиболее опасными сталинскими резолюциями, которые ни в коем случае не должны были попасть в руки немцев.

0

11

Почему Гитлер начал войну с СССР ("Deutsche Welle", Германия)

70 лет назад - 22 июня 1941 - Германия напала на Советский Союз. Первый директор Германского исторического института в Москве в интервью Deutsche Welle рассказывает о том, почему Гитлер начал войну с СССР.
http://beta.inosmi.ru/images/18333/79/183337992.jpg

- Когда именно в Германии было принято решение о нападении на СССР?

- Это решение было принято в ходе успешной для Германии кампании во Франции. Летом 1940 года становилось все более очевидным, что будет планироваться война против Советского Союза. Дело в том, что к этому времени стало понятно, что Германия не сможет выиграть войну с Великобританией имеющимися техническими средствами.

- То есть осенью 1939 года, когда началась Вторая мировая война, планов нападения на СССР у Германии еще не было?

- Идея, может, и была, но конкретных планов не было. Были также сомнения относительно таких планов, которые позже, однако, были отброшены.

- В чем заключались эти сомнения?

- Начальник генштаба сухопутных войск Франц Гальдер (Franz Halder) был не против войны, но в одном стратегическом вопросе он расходился во мнениях с Гитлером. Гитлер хотел захватить Ленинград из идеологических соображений и Украину, где были крупные промышленные центры. Гальдер с учетом ограниченных возможностей немецкой армии считал важным взять Москву. Этот конфликт остался неразрешенным.

Другой вопрос - снабжение немецких войск боеприпасами, амуницией, продовольствием. По этому поводу звучали самые громкие предостережения. Военный атташе Германии в Москве предупреждал о том, что СССР - огромная страна с огромными расстояниями. Но когда начальник хочет войны, предупреждения об опасностях нежелательны. Недавно в Пентагоне не очень хотели слушать людей, которые сомневались в том, что у Ирака есть оружие массового уничтожения.

- Действительно ли Гитлер был главной движущей силой этой войны?

- Да. Посол Германии в СССР надеялся на то, что отношения будут хорошими. Однако посол не играл большой роли, когда речь шла об определении немецкой политики.

Стратегические поставки сырья из Советского Союза были очень важны для военной кампании Германии. Кроме того, СССР пропускал транзитом поставки из Юго-Восточной Азии. Например, каучук для производства шин. То есть, были важные стратегические причины не начинать войну против Советского Союза, но военные, которые заискивали перед Гитлером и конкурировали между собой, пытались перещеголять друг друга, предлагая планы нападения на СССР.

- Почему Гитлер так хотел этой войны?

- Во-первых, это были идеологические причины, изложенные еще в его книге «Майн кампф» - жизненное пространство для немцев и получение доступа к сырьевым ресурсам. Но из этих соображений войну можно было начать в любой момент. Поэтому должны были быть дополнительные причины, и главной из них в тот момент была невозможность выиграть войну с Великобританией.

- Чем вы объясняете то, что советский лидер Иосиф Сталин игнорировал подготовку Германии к войне, ведь сообщения разведки об этом были?

- Эта пассивность основывалась на убеждении в том, что Гитлер не будет настолько глупым. Сталин до вечера 22 июня 1941 года думал, что это - операция немецкого генералитета без ведома Гитлера, имеющая целью подставить его. Лишь затем были отданы решающие приказы Красной армии о разгроме и преследовании противника повсюду. До этого момента Сталин, очевидно, отказывался верить в то, что действительно произошло.

Гитлер и немецкие генералы были убеждены, что войну с Россией можно выиграть за три месяца. Эти взгляды разделяли на Западе, на фоне успехов немцев в Европе, особенно - быстрой победы над Францией.

- Если судить по секретным документам, в частности сообщениям разведки, создается впечатление, что спецслужбы СССР знали о предстоящем нападении Германии, но армию об этом не информировали. Так ли это?

- Да, по крайней мере, в армии не была объявлена тревога. Сталин был убежден, что любая провокация может заставить Гитлера напасть на СССР. Он думал, что если демонстрировать неготовность к войне, Гитлер сосредоточится на западном фронте. Это было большой ошибкой, за которую Советскому Союзу пришлось заплатить высокую цену. Что касается данных разведки, то сообщения о сроках нападения постоянно менялись. Немцы сами занимались дезинформацией. Тем не менее, вся информация о предстоящем нападении поступала к Сталину. Он все знал.

- Почему война началась именно 22 июня?

- Это было связано с завершением подготовки вермахта к этой войне. Но, в конце концов, он все-таки оказался не готов. Техническое превосходство было фикцией. Снабжение немецких войск наполовину осуществлялось при помощи повозок, запряженных лошадьми.

Начало лета было выбрано и потому, что затем с каждым днем возрастала опасность бездорожья. Немцы знали, что, во-первых, в России нет хороших дорог, а во-вторых, дожди в межсезонье их размывают. К осени немцев фактически остановили не силы противника, а природа. Лишь с приходом зимы германские войска снова смогли продолжить наступление.   

- Гитлер объяснял войну с СССР тем, что он якобы опередил Сталина. В России тоже можно услышать эту версию.  А как вы считаете?

- Подтверждения этому до сих пор нет. Но никто не знает, чего Сталин хотел на самом деле. Известно, что был план Жукова о нанесении превентивного удара. Он был передан Сталину в середине мая 1941 года. Это произошло после того, как Сталин выступил с речью перед выпускниками военной академии и сказал, что Красная армия - это наступательная армия. Жуков видел в немецких военных планах большую опасность, чем Сталин. Он тогда возглавлял Генеральный штаб и воспользовался выступлением Сталина как поводом для разработки плана упреждающего удара с целью предотвращения немецкого наступления на востоке. Насколько нам известно, Сталин этот план отклонил.

- Могла ли Германия выиграть войну против СССР?

- Если учесть, что Сталин и его система не хотели сдаваться, не останавливаясь ни перед чем, а советских людей в буквальном смысле гнали на эту войну, то Германия не могла ее выиграть.

Но было два момента. Первый - в начале войны, а второй - в октябре 1941, когда немецкие войска уже были истощены, но они начали наступление на Москву. У русских не было резерва, и Жуков написал в своих мемуарах, что ворота на Москву стояли широко открытыми. Передовые отряды немецких танков вышли тогда на окраины сегодняшней Москвы. Но дальше идти они не могли. Сталин, очевидно, был готов снова попытаться договориться с Гитлером. По словам Жукова, он вошел в кабинет к Сталину в тот момент, когда тот прощался с Берией со словами о поиске возможности сепаратного мира с немцами. СССР якобы был готов к большим уступкам Германии. Но ничего не произошло.

- Какие были планы у Германии в отношении оккупированных земель?

- Гитлер не хотел оккупировать весь Советский Союз. Граница должна была проходить от Белого моря на севере вдоль Волги на юг России. У Германии не было достаточных ресурсов для оккупации всего СССР. Планировалось вытеснить Красную армию на восток и сдерживать при помощи ударов авиации. Это была большая иллюзия. На оккупированных территориях должны были воплощаться в жизнь национал-социалистические представления. Точного плана не было. Предполагалось, что немцы будут властвовать, а местное население - выполнять рабскую работу. Исходили из того, что миллионы людей умрут от голода, это было частью плана. Вместе с тем Россия должна была стать житницей оккупированной Германией Европы.     

- Когда, по-вашему, наступил переломный момент в войне, после которого выиграть ее для Германии было уже невозможно? 

- При условии, что Советский Союз не собирался сдаваться, а так оно и было, если не считать одного момента в октябре, выиграть войну было невозможно в принципе. Я бы даже сказал, что даже без помощи Запада Москве Германия не могла выиграть эту войну. Тем более что советские танки, как Т-34, так и тяжелый танк «Иосиф Сталин» превосходили немецкие модели. Известно, что уже после первых танковых сражений в 1941 году конструктор Фердинанд Порше (Ferdinand Porsche) был отправлен на фронт в составе комиссии, чтобы изучать советские танки. Немцы были очень удивлены. Они были уверены, что их техника намного лучше. Выиграть эту войну Германия не могла никак. Была лишь возможность договоренности на определенных условиях. Но Гитлер был Гитлером, и под конец войны он вел себя все более безумно, как Сталин в начале - то есть был отдан приказ ничего не сдавать врагу. Но цена была слишком высока. Немцы не могли себе этого позволить в отличие от СССР в начале войны. Советский Союз потерял миллионы людей, но резервы оставались, и система продолжала работать.

Профессор Бернд Бонвеч (Bernd Bonwetsch) - немецкий историк, основатель и первый директор Германского исторического института в Москве, автор публикаций по германо-российской истории.

+1

12

Зачем повторять перепевки 80-90-х годов? Какое превосходство РККА  в численности над Вермахтом в июне 41 года? Общая численность вооруженных сил Германии 7,7 миллиона солдат и офицеров, общая численность РККА на 1 июня 1941 года 4,9 миллиона, вместе с частями НКВД - 5,5 миллиона. В западных военных округах было 2,8 миллиона бойцов и командиров РККА, НКВД, ВВС, по другим данным 3,5 миллиона. Общая численность группировок Вермахта  3,5 миллиона, по немецким официальным данным, но там немцы "забыли" добавить еще 500 тысяч солдат и офицеров, которых дополнительно направили к 22 июня 41 года. Получается уже 4 миллиона солдат и офицеров. Также хотелось бы знать численность группировки румын, которые также начали войну с СССР. Если просмотреть точки зрения разных историков, то общая численность немецких войск и их союзников, развернутых для нападения на СССР составляла по разным данным от 4,2 миллиона до 5,5 миллиона. Также надо учитывать, что в основном силы РККА были более менее равномерно расположены вдоль западных границ, у немцев же все силы концентрировались на направлениях главных ударов. Поэтому-то и писал Жуков, что немцы на главных направлениях добились численного превосходства в 3, иногда и более раз. А то раньше смеялись над этим, мол советский агитпром, не обращая внимания на словосочетание - на направлениях главных ударов.

+1

13

0

14

За день до катастрофы: как Сталин перехитрил Гитлера в июне 41-го

https://media.tvzvezda.ru/news/qhistory/content/201602030845-feps.htm/1.jpg
Сайт телеканала «Звезда» публикует цикл статей о Великой Отечественной войне 1941–1945 годов писателя Леонида Масловского, основанных на его книге «Русская правда», изданной в 2011 году.
В своих авторских материалах Масловский, по его словам, разоблачает «выдуманные недоброжелателями России мифы о событиях Великой Отечественной войны и показывает величие нашей Победы». Автор отмечает, что в своих статьях собирается «показать неблаговидную роль Запада в подготовке Германии к войне с СССР».

Разведка сообщала о готовящемся нападении Германии на СССР 22.06.1941 года, но советское правительство считало возможным, что Германия умышленно допустила утечку информации о нападении на СССР в указанный день.

Целью таких действий Германии могло быть стремление заставить нас провести мобилизационные мероприятия, собрать у границы всю армию и дать немцам как повод для объявления нас агрессором, так и возможность разбить у границы всю нашу армию. То, что называемые разведкой даты нападения Германии на СССР проходили, а нападения не было, давало полное основание не доверять разведке. О нападении 22 июня 1941 года передавало слишком много источников.

Повторять ошибки прошлого советское правительство считало недопустимым. 19 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила войну России после того, как император Николай II объявил в стране мобилизацию. Конечно, Первая мировая война развязывалась с целью сокрушения России, но поводом для объявления России войны стала мобилизация.

Не исключено, что поэтому И. В. Сталин на предложение С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова о проведении мобилизации 14 июня 1941 года ответил: «Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы это оба или нет?!».

Советское правительство 60% войск оставило во втором и третьем эшелонах, то есть на расстоянии до 400 км от границы. Такое решение в целом было спасительным для Красной Армии, так как немцы в первый удар вложили всю свою силу и весь свой опыт сокрушения обороны противника, и даже при равном соотношении сил мы, скорее всего, этого удара не выдержали бы и потеряли армию.

http://ipic.su/img/img7/fs/82011062204072623.1454482387.jpg

Благодаря принятому решению мы сохранили армию, провели крупные сражения под Смоленском, Киевом, Ленинградом и разбили немецкие войска под Москвой. Необходимо отметить, что даже при отсутствии фактов проведения накануне войны мобилизации, кроме расширенного призыва лиц, находящихся в запасе на учебные сборы, находится достаточное количество псевдоисториков, обвиняющих СССР в нападении на Германию.

Но клевета их выглядит неубедительно на фоне огромного количества фактов, указывающих обратное. Если бы мы объявили полную боевую готовность раньше Германии, например 21.06.1941 года, а немцы – 22.06.1941 года, даже если бы это случилось на несколько часов раньше Германии, то был бы дан повод всей Европе заявить о том, что мы напали на Германию.

СССР бы обвинили в развязывании Второй мировой войны. Это немаловажная причина, по которой Сталин отклонил предложение о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность. Да и что давало нашим войскам это объявление? Войска всегда должны находиться в боевой готовности.

http://ipic.su/img/img7/fs/det-velnov466S.1454482413.jpg

Вечером 21.06.1941 года Сталин приказал направить в войска директиву, в которой указывалось, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей, и наши войска, чтобы не вызвать осложнений (обвинения СССР в развязывании войны), не должны поддаваться ни на какие провокации. Далее директива содержала приказ Тимошенко и Жукова о действии войск в ночь с 21 на 22.06.1941 года по подготовке к возможному нападению противника.

До миссии Гесса, до сообщения ТАСС сосредоточение германских войск недалеко от нашей границы еще не говорило о том, что они предназначены для немедленного нападения на СССР. Тем более, что войска находились там несколько месяцев и на Советский Союз не нападали. Нахождение немецких войск недалеко от нашей границы можно было объяснить стремлением Германии ввести в заблуждение Англию.

Но после миссии Гесса и реакции Германии на сообщение ТАСС советское руководство все больше склонялось к тому, что войска предназначены для нападения на СССР. Дата 22.06.1941 года воспринималась реальной, так как Германия закончила войну на Балканах и была готова к новой войне.

Вместе с тем не было полной уверенности в нападении на следующий день на нас Германии и ее союзников. Теплилась слабая надежда, что Германия сначала нападет на Англию. Это сегодня все ясно, а тогда все было не так просто, как кажется со стороны. Но правительство Советского Союза правильно разобралось в обстановке и направило директиву в войска.

Наша разведка тратила за границей народные деньги, а советское правительство так и не получило от разведки необходимых для принятия решений сведений ни о миссии Гесса, ни о направлении, ни о силе главного удара немецких войск. А ведь обороняющейся стороне можно устоять только в том случае, если она заблаговременно знает направление и силу главного удара противника.

Дата нападения является второстепенной информацией по сравнению с информацией о направлении главных ударов противника. Отсутствие данных разведки, необходимых для организации обороны нашей границы, приводило к бездействию со стороны военных, так как они не знали, с каких направлений противник нанесет главные удары, и распределили войска сравнительно равномерно вдоль границы.

Сомнения в достоверности представляемых разведкой сведений о дате нападения вынуждали нас действовать предельно осторожно. И если бы нас обвинили в 1941 году в нападении на Германию, то неизвестно, как бы развивались наши отношения с будущими союзниками: Великобританией и США.

http://ipic.su/img/img7/fs/novoros2.1454482442.jpg

Но, конечно, забота об отношениях с нашими будущими союзниками не являлась главным фактором из учитываемых при принятии решения. Любой здравомыслящий человек на месте советского руководства до последней минуты не был бы уверен в нападении 22.06.1941 года на нас Германии.

Во-первых, Германия всем странам, на которые нападала, предъявляла претензии, выставляла предварительные условия. К СССР не было предъявлено никаких претензий ни в устной, ни в письменной формах. Во-вторых, советскому руководству было известно, что германские войска не готовы к ведению войны в зимних условиях, так как в немецкой армии отсутствовало зимнее обмундирование, и по советским понятиям в таких условиях страна не могла начать войну. В-третьих, СССР предполагал, что Германия сначала должна напасть на более слабого противника – Англию, полностью ликвидировать военной силой угрозу с ее стороны, а не только заверениями Гесса, и только потом напасть на СССР.

Все указанные причины являлись аксиомами и вносили сомнения в вероятность нападения 22.06.1941 года Германии на Советский Союз. Правительство СССР не допустило, чтобы нас объявили агрессорами, и, несмотря на имеющие место сомнения, приняло меры по отражению агрессии, соответствующие имеющейся информации. Но информации разведки, к сожалению, было явно недостаточно, и наши военные не имели возможности сосредоточить войска на направлении главных ударов напавших на СССР войск Германии и ее союзников. Действия правительства накануне войны приводят к выводу, что осуждать его не за что.

Там, на Западе, прославляют свои правительства и армии, проигравшие войны, а мы с какой-то маниакальной тщательностью выискиваем ошибки и просчеты правительства и армии победителей страны, выигравшей войну у сильнейшего противника, у самой сильной армии мира. Были, конечно, и у наших государственных руководителей, и у наших военачальников ошибки (не ошибается тот, кто ничего не делает), но они не привели, как ошибки руководителей и военачальников Германии, к поражению.

Наши руководители и наши военачальники привели СССР к победе над армией объединенной Европы, над передовой промышленностью Германии, Франции, Чехословакии и других вместе взятых европейских стран.

Автор: Леонид Масловский

0

15

Интересная информация.

0

16

22 июня 1941 года...

В памяти наших людей этот день останется не как обычный день лета, а как день начала самой страшной и кровопролитной войны в истории страны и в мировой истории.
Реальные фотографии июня 1941 года.

Женщина наклеивает на доску объявлений плакат «Родина-мать зовёт!». Знаменитый плакат времён Великой Отечественной войны был создан художником Ираклием Тоидзе в конце июня 1941 года.
https://b.radikal.ru/b32/1806/38/132a680e0778.jpg

Погибшие в Брестской крепости красноармеец и его служебная собака. Место съемки: Брест, Белоруссия, СССР. Время съемки: 22-30.06.1941
https://c.radikal.ru/c17/1806/f9/c031cd0489c1.jpg

Герой обороны Брестской крепости командир 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии майор Петр Михайлович Гаврилов (1900 — 1979).
https://b.radikal.ru/b29/1806/3a/37216b0a2b1a.jpg
П.М. Гаврилов с 22 июня по 23 июля 1941 руководил обороной Восточного форта Брестской крепости. Ему удалось сплотить вокруг себя всех уцелевших бойцов и командиров разных частей и подразделений, закрыть наиболее уязвимые места для прорыва врага. До 30 июня гарнизон форта оказывал организованное сопротивление, стойко отражая бесчисленные атаки врага и не давая ему ворваться в форт. После применения врагом авиабомб повышенной мощности и разрушения ими части строений форта немцам удалось ворваться в форт и пленить большинство его защитников.
С начала июля майор Гаврилов с уцелевшими бойцами перешёл к тактике внезапных вылазок и нападений на противника. 23 июля 1941 года от взрыва снаряда в каземате получил тяжелое ранение и в бессознательном состоянии был пленен. Годы войны провёл в гитлеровских концлагерях Хаммельбурга и Ревенсбурга, испытав все ужасы плена. Освобожден советскими войсками в мае 1945 года в концлагере Маутхаузен. Прошел спецпроверку и был восстановлен в воинском звании. Но при этом был исключен из партии ввиду утраты партбилета и пребывания в плену, что сыграло негативную роль в его дальнейшей судьбе. С осени 1945 года — начальник советского лагеря для японских военнопленных в Сибири на строительстве железной дороги Абакан-Тайшет. В июне 1946 года уволен в запас.
В 1955 году наконец нашел жену и сына, с которыми расстался под бомбами в первый час войны. В 1956 году вышла в свет книга С.С. Смирнова «Брестская крепость», основанная на фактическом материале. Это событие благоприятно отразилось на судьбе Гаврилова. Его восстановили в партии и он был представлен к высшей награде страны.
30 января 1957 года за образцовое выполнение воинского долга при обороне Брестской крепости в 1941 году и проявленные при этом мужество и героизм Гаврилову Петру Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Аэрофотосъемка пожаров после налетов люфтваффе на Минск 24-25 июня 1941 года.
https://b.radikal.ru/b41/1806/66/5716e1de8028.jpg

Город Молотовск в час объявления войны. Место съемки: Молотовск. Время съемки: 22.06.1941. Автор: Б. Кошкин
https://c.radikal.ru/c18/1806/64/7cfc6362714c.jpg
Вид на Беломорский проспект Молотовска (ныне Северодвинска Архангельской области) в час объявления войны. Вдалеке видно скопление людей перед городским Домом Советов, где записывали первых добровольцев. Фотография сделана из дома №17 Беломорского проспекта.
Воскресным утром 22 июня 1941 года в Молотовске проводился комсомольско-молодежный кросс. В полдень прозвучало выступление В. Молотова, в котором он официально сообщил о вероломном нападении Германии. Выступление было повторено несколько раз. Некоторое время спустя прозвучали Указы Президиума Верховного Совета СССР, объявившие мобилизацию военнообязанных 1905—1918 годов рождения по Архангельскому военному округу и вводившие военное положение в Архангельской области. К вечеру в Молотовске был развернут мобилизационный пункт. За первые три дня его работы помимо военнообязанных прибыло 318 добровольцев.
Город был заложен всего за пять лет до начала войны, но его вклад в общую Победу был значительным. Свыше 14 тысяч молотовчан ушло на фронт, свыше 3,5 тысяч полегли на полях сражений. В городе были сформированы 296-й запасной лыжный полк, 13-я отдельная лыжная бригада, 169-я курсантская стрелковая бригада. В Молотовске действовал порт стратегического назначения по приему конвоев с ленд-лизом. В городе были собраны 741 тысяча рублей на танковую колонну «Архангельский колхозник», 150 тысяч рублей на авиаэскадрилью «Молотовский рабочий», 3350 тысяч рублей по двум денежно-вещевым лотереям, на 17 тысяч рублей реализован заем, к февралю 1942 года собрано 1740 тысяч рублей наличными и 2600 тысяч облигациями в фонд обороны. К 1 октября 1941 года от молотовчан поступило 9920 вещей для отправки на фронт, массовый характер имела отправка подарков бойцам РККА. В городе разместились три эвакогоспиталя Карельского фронта (№ 2522, 4870 и 4871). Зимой 1942 года по «дороге жизни» в город прибыла часть коллектива ленинградского театра имени Ленинского комсомола, всего принято свыше 300 человек эвакуированных. В течение всей войны молотовский завод №402 строил большие охотники за подводными лодками проекта 122А, достраивал подводные лодки типа «М» и «С», ремонтировал советские и иностранные суда, выпустил 122 262 бронебойных снаряда, 44 375 фугасных авиабомб, 2027 комплектов морских тралов.
Источник: Северодвинский городской краеведческий музей.

6. Колонна немецкой пехоты на марше в ночь с 22 на 23 июня 1941 г. Время съемки: 22.06.1941.
https://a.radikal.ru/a06/1806/42/ad420515db4c.jpg

Гитлеровский солдат во время боя в Брестской крепости. Время съемки: июнь-июль 1941.
https://c.radikal.ru/c43/1806/e7/0858929b1174.jpg

Трое немецких солдат у установленного на станке пулемета MG-34 у полуразрушенной кольцевой казармы в районе Холмских ворот в Цитадели Брестской крепости. Время съемки: июнь-июль 1941
https://b.radikal.ru/b21/1806/02/08cfaa563fe6.jpg

Старшая медсестра хирургического отделения госпиталя Брестской крепости Прасковья Леонтьевна Ткачева с женами и детьми командиров РККА в окружении немецких солдат.Время съемки: 25-26.06.1941.
https://c.radikal.ru/c04/1806/97/61bf9261cdcb.jpg

Советские военнопленные под конвоем немцев на железнодорожном мосту в Бресте. Время съемки: 22.06.1941
https://c.radikal.ru/c41/1806/87/2cbc8250cb2e.jpg

Советские плавающие танки Т-38, разбитые в Брестской крепости. Место съемки: Брест, Белоруссия, СССР. Время съемки: июнь-июль 1941
https://a.radikal.ru/a10/1806/90/ce8bde648ac5.jpg
На переднем плен машина выпуска 1937 года с бронекорпусом и башней производства Подольского завода имени Орджоникидзе. На втором плане еще один танк Т-38. Танки находятся на территории цитадели рядом с Белым дворцом. Там же располагалась боевая техника 75-го отдельного разведывательного батальона 6-й стрелковой дивизии 28-го стрелкового корпуса 4-й армии Западного фронта, автобронепарк которого находился на берегу у развилки реки Мухавец.

12. Немецкие огневые точки в Брестской крепости. Время съемки: 22.06.1941
https://d.radikal.ru/d03/1806/c5/5e4cce4595f1.jpg
После провала внезапного захвата Брестской крепости немцам пришлось окапываться. Фото сделано на Северном, либо Южном острове.

13. Бой немецких ударных частей в районе Бреста. Время съемки: июнь 1941
https://b.radikal.ru/b00/1806/b2/0a3e0be28968.jpg

Запись добровольцев в Красную армию в Октябрьском райвоенкомате Москвы. Дежурный Октябрьского райвоенкомата П.Н. Громов читает заявление добровольца М.М. Григорьева.
https://b.radikal.ru/b09/1806/c7/231cda67d260.jpg
Место съемки: Москва. Время съемки: 23.06.1941. Автор: Александр Устинов

15. Отправка советских солдат и командиров на фронт в июне 1941 года. Время съемки: июнь 1941. Автор: Дмитрий Чернов
https://d.radikal.ru/d21/1806/d0/566c7c18b15c.jpg

Советский легкий танк БТ-7, уничтоженный 23 июня 1941 года во время боя в районе Алитуса. Место съемки: Литва, СССР. Время съемки: июнь-июль 1941.
https://c.radikal.ru/c24/1806/4f/d852e258ded7.jpg
Машина из состава 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса 11-й армии Северо-Западного фронта. На втором плане подбитый немецкий танк Pz.Kpfw. IV Ausf. E из 7-й танковой дивизии 39-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы генерала Гота.

17. Избиение еврея во время погрома в оккупированном немецкими войсками Львове. Место съемки: Львов, Украина. Время съемки: 1941.
https://b.radikal.ru/b11/1806/03/27510282145e.jpg

Участники погрома во Львове, оккупированном немецкими войсками, заставляют раздеться еврейку. Снимок сделан, вероятно, 1.07.1941 г. Место съемки: Львов, Украина.
https://d.radikal.ru/d14/1806/71/bb36d60b4a34.jpg

Командир звена 145-го истребительного авиаполка старший лейтенант Виктор Петрович Миронов (1918—1943) у истребителя И-16.
https://b.radikal.ru/b32/1806/54/6085eade1847.jpg
В.П. Миронов в РККА с 1937 г. После окончания в 1939 г. Борисоглебского ВАУЛ был направлен в 145-й ИАП. Участник советско-финляндской войны.
Участник Великой Отечественной войны с первых дней.
К сентябрю 1941 года командир звена 145-го ИАП, старший лейтенант Миронов совершил 127 боевых вылетов, в 25 воздушных боях лично сбил 5 вражеских самолетов. Бомбово-штурмовыми ударами нанес большой урон живой силе и технике противника.
6 июня 1942 г. удостоен звания Героя Советского Союза.
С ноября 1942 г. – в составе 609-го ИАП, командир 2-й АЭ. До февраля 1943 г. совершил 356 боевых вылетов, сбил 10 вражеских самолётов лично и 15 — в группе.
16 февраля 1943 г. погиб при выполнении учебного полёта.

20. Бойцы и командиры Красной Армии осматривают захваченный немецкий танк Flammpanzer II. Время съемки: июль-август 1941. Автор: Георгий Петрусов
https://d.radikal.ru/d20/1806/47/fc73ae967164.jpg
Источник: Газета «Московский большевик» № 214 (762) от 11 сентября 1941 года
Бойцы и командиры Красной Армии осматривают захваченный огнеметный танк Flammpanzer II на Западном направлении. На надгусеничной полке расположена установка дымовых гранатомётов. К 22 июня 1941 года огнеметными танками Flammpanzer II были укомплектованы 100-й и 101-й огнемётные танковые батальоны вермахта.

21. Бойцы и командиры Красной Армии осматривают захваченный огнемётный танк Flammpanzer II на Западном направлении. Время съемки: июнь-август 1941. Автор: Георгий Петрусов
https://b.radikal.ru/b22/1806/aa/1ec0a9e08e09.jpg
  Источник: Газета «Московский большевик» № 214 (762) от 11 сентября 1941 года

Герой Советского Союза старший лейтенант Михаил Петрович Галкин (12.02.1917 – 21.07.1942).
https://b.radikal.ru/b16/1806/a0/416f50e4eaab.jpg
Родился на прииске Кочкарь Челябинской области, в семье рабочего. Окончил рабфак, работал слесарем. С 1936 года в рядах Красной Армии. В 1937 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов. Участник Советско-Финской войны 1939 — 1940 годов. Совершил 82 боевых вылета. В мае 1940 года награждён орденом Красной Звезды.
С 1941 года лейтенант М. П. Галкин в действующей армии. Сражался на Южном, Юго-Западном и Волховском фронтах. По август 1941 года служил в составе 4-го ИАП, летал на И-153 и И-16. В начале августа 1941 года на Крымском перешейке в одном из воздушных боёв был тяжело ранен. К августу 1941 года командир звена 4-го истребительного авиационного полка (20-я смешанная авиационная дивизия, 9-я армия, Южный фронт) лейтенант М. П. Галкин совершил 58 боевых вылетов, провёл 18 воздушных боёв, сбил 5 самолётов противника.
С февраля по июль 1942 года воевал в 283-м ИАП, где летал на Як-7. В январе 1942 года направлен в Новосибирск на инструкторскую работу. 27 марта 1942 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза. С июня 1942 года сражался на Волховском фронте в состав 283-го ИАП, где летал на Як-7. Одержал ещё несколько побед.
21 июля 1942 года погиб в воздушном бою в районе Кириши. Похоронен в братской могиле в поселке городского типа Будогощь Киришского района Ленинградской области.
Награжден орденами: Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. Его именем названы улица и средняя школа в городе Пласт Челябинской области. В городе Пласт на аллее Героев и посёлке городского типа Будогощь установлен бюст.

23. Советский тяжелый танк КВ-2 из 6-го танкового полка 3-й танковой дивизии 1-го механизированного корпуса Северо-Западного фронта, подбитый 5 июля 1941 года в бою за город Остров. Место съемки: Псковская область. Время съемки: июнь-август 1941.
https://d.radikal.ru/d18/1806/48/107b6e5ad18e.jpg
Машина выпуска июня 1941 года, серийный № Б-4754. В сохранившихся актах на списание о танке КВ-2 №4754 говорилось следующее: «Танк был подбит – перебита гусеница, которая свалилась. Снарядом пробита боковая бронь трансмиссии и повреждены тяги управления и бортовые фрикционы, движение танка было невозможно. Так как подбитые и горевшие танки забили проездную часть моста, отход был невозможен ввиду подбитого управления танка и свалившийся гусеницы, и танку не было возможности развернуться. Командир батальона дал приказание выйти из танка, а сам остался в машине для выведения танка из строя. Дальнейшая судьба капитана Русанова до сих пор не известна, остальной экипаж вернулся в часть. Поле боя немедленно было занято противником и эвакуация оставшейся машины с поля боя стала невозможна.»
Экипаж танка: командир машины капитан Русанов, механик-водитель Живоглядов, командир орудия Осипов, радист Волчков, заряжающий Ханцевич.

24. Командир 1-ой эскадрильи 6-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС Черноморского флота Михаил Васильевич Авдеев (15.09.1913 — 22.06.1979) рядом со своим истребителем Як-1. Время съемки: 1942. Автор: Николай Аснин
https://b.radikal.ru/b40/1806/a6/c9e903aa7ed1.jpg
С июня 1941 года принимал участие в боях Великой Отечественной войны. Всю войну провоевал в 8-м истребительном авиаполку, который в апреле 1942 года был переименован в 6-й гвардейский истребительный авиационный полк. Сначала был заместителем командира эскадрильи, с января 1942 года стал командиром эскадрильи а с апреля 1943 по ноябрь 1944 командовал полком. К июню 1942 года Михаил Авдеев сделал более трёхсот боевых вылетов, в 63 воздушных боях сбил 9 самолетов противника, а также нанёс значительный урон войскам противника штурмовыми ударами.
Указом № 858 Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии капитану Авдееву Михаилу Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

25. Взорванный в лесу брошенный советский гусеничный тягач СТЗ-5-НАТИ. За тягачом стоит брошенный тяжелый танк КВ-2 выпуска мая — июня 1941 года из одной из танковых дивизий 7-го механизированного корпуса Западного фронта.
Место съемки: Белоруссия, СССР
https://c.radikal.ru/c36/1806/3c/3494fdf0049b.jpg
Время съемки: лето 1941.26.

Командир эскадрильи 788-го истребительного авиационного полка ПВО капитан Николай Александрович Козлов (1917 — 2005).
https://c.radikal.ru/c01/1806/15/f39905427cad.jpg
В июне-сентябре 1941 г. Н.А. Козлов – заместитель командира авиаэскадрильи 162-го истребительного авиационного полка. Воевал на Западном (июнь 1941) и Брянском (август—сентябрь 1941) фронтах. Участвовал в оборонительных боях в Белоруссии и на брянском направлении. 24 сентября 1941 года таранным ударом своего истребителя МиГ-3 сбил немецкий бомбардировщик Ю-88. Во время тарана был тяжело ранен в левую ногу, приземлился на парашюте. До декабря 1941 года находился на излечении в госпитале в городе Ульяновск.
В феврале-июле 1942 – заместитель командира авиаэскадрильи 439-го истребительного авиационного полка ПВО, в июле-сентябре 1942 – командир авиаэскадрильи 788-го истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Сталинградского района ПВО (апрель—сентябрь 1942). Осуществлял воздушное прикрытие военных объектов городов Сталинград (ныне Волгоград), участвовал в Сталинградской битве. 25 мая 1942 года в районе города Морозовск (Ростовская область) совершил второй таран, сбив немецкий бомбардировщик Ю-88. Совершил вынужденную посадку на своем истребителе МиГ-3 и был легко ранен. Несколько дней провел в госпитале в Сталинграде.
В октябре 1942 – сентябре 1943 – командир авиаэскадрильи 910-го истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Воронежско-Борисоглебского (октябрь 1942 – июнь 1943) и Воронежского (июнь—июль 1943) районов ПВО, Западного фронта ПВО (июль—сентябрь 1943). Осуществлял воздушное прикрытие железнодорожных узлов в Воронежской области, участвовал в Курской битве.
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1943 года капитану Козлову Николаю Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
С августа 1943 – командир 907-го истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Западного (август 1943 – апрель 1944) и Северного (апрель—октябрь 1944) фронтов ПВО. Осуществлял воздушное прикрытие прифронтовых коммуникаций во время битвы за Днепр, освобождения Правобережной Украины, Корсунь-Шевченковской, Белорусской и Берлинской операций.
Всего за время войны совершил 520 боевых вылетов на истребителях И-16, МиГ-3, Як-1, Як-7Б и Ла-5, в 127 воздушных боях сбил лично 19 и в составе группы 3 самолета противника.

27. Советские танки КВ-2 и Т-34, застрявшие во время преодоления ручья Майданский. Место съемки: Львовская область, Украина. Время съемки: 25.06.1941. Автор: Алоиз Бек (Alois Beck)
https://a.radikal.ru/a03/1806/96/5acfd11b0b2d.jpg
Тяжелый танк КВ-2 и средний танк Т-34 образца 1940 года с пушкой Л-11 из, предположительно, 16-го танкового полка 8-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса РККА, застрявшие, а затем подбитые 23 июня 1941 года во время преодоления ручья Майданский. Танки вели бой в районе села Старый Майдан Радеховского района Львовской области Украины.

28. Немецкие солдаты рассматривают советский танк КВ-2, застрявший в ручье Майданский. Место съемки: Львовская область, Украина. Время съемки: 23-29.06.1941
https://c.radikal.ru/c25/1806/17/5cf00207087f.jpg
Тяжелый танк КВ-2 из, предположительно, 16-го танкового полка 8-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса РККА, застрявший, а затем подбитый 23 июня 1941 года во время преодоления ручья Майданский. Танки вели бой в районе села Старый Майдан Радеховского района Львовской области Украины. Видно, что машина находилась под огнем противотанковой артиллерии.

29. Командир звена 2-го гвардейского авиаполка ВВС Северного флота старший лейтенант Владимир Павлович Покровский (1918 — 1998).
https://a.radikal.ru/a38/1806/52/bb8919a510c2.jpg
В.П. Покровский участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года, сначала в составе 72-го смешанного, с октября 1941 — в составе 78-го истребительного авиаполков Северного флота, а затем — опять 72-го смешанного (затем 2-й гвардейский смешанный) авиаполка. 26 декабря 1942 года при защите союзного конвоя сбил немецкий истребитель, но и сам был сбит. Выбросился на парашюте и был спасен из вод Кольского залива моряками союзников. К маю 1943 года В.П. Покровский совершил 350 боевых вылетов, провел 60 воздушных боёв, лично сбил 13 самолетов и в группе — 6 самолётов противника.
За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля 1943 года гвардии капитану Покровскому Владимиру Павловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
С лета 1943 года — командир учебной эскадрильи на курсах командиров звеньев ВВС ВМФ.

30. Немецкий солдат позирует на танке Т-34 подбитом на дороге в районе Дубно
https://d.radikal.ru/d41/1806/ab/e934ea9defb0.jpg
Танк Т-34 танк с пушкой Л-11 выпуска октября 1940 года. Заводской № 682-35. Танк принадлежал 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Подбит в районе Дубно, возможно юго-восточный въезд в Дубно. Согласно набписи на правом борту, танк подбит солдатами 111-й пехотной дивизии и полка «Герман Геринг». Предположительно, танк был подбит 29 июня 1941 года.

31. Советский танк Т-34, подбитый у дороги в районе Дубно.
https://a.radikal.ru/a34/1806/58/62ca33b0a4e3.jpg
Советский средний танк Т-34 с пушкой Л-11 выпуска октября 1940 года, подбитый у дороги в районе юго-восточного въезда в Дубно. Заводской номер танка – 682-35. Машина принадлежала 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Согласно автографу на правом борту, танк подбит солдатами 111-й пехотной дивизии и полка «Герман Геринг». Возможно, танк был подбит 29 июня 1941 года. На втором плане, справа на снимке, виден подбитый танк Т-26. С данного ракурса, виден ещё один подбитый танк Т-26. Та же машина в другом ракурсе с погибшим танкистом.

32. Подбитый на дороге советский танк Т-34 и погибший советский танкист
https://c.radikal.ru/c33/1806/10/feff04a3d8fa.jpg
Подбитый на дороге советский танк Т-34 и погибший советский танкист рядом с ним. Танк Т-34 танк с пушкой Л-11 выпуска октября 1940 года. Заводской № 682-35. Танк принадлежал 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Подбит в районе Дубно, возможно юго-восточный въезд в Дубно. Согласно автографу на правом борту, подбит солдатами 111-й пехотной дивизии и полка «Герман Геринг». Возможно, танк был подбит 29 июня 1941 года. На середине дороги лежит люк механика-водителя.

33. Герой Советского Союза летчик 3-й эскадрильи 158-го истребительного авиаполка ПВО младший лейтенант Михаил Петрович Жуков (1917—1943) позирует фотографу у своего истребителя И-16.
https://a.radikal.ru/a05/1806/25/951344ae2cc0.jpg
М.П. Жуков в составе полка с октября 1940 г. Первый боевой вылет совершил 22 июня 1941 г. 29 июня 1941 г. в своем третьем боевом вылете таранным ударом уничтожил бомбардировщик Юнкерс Ю-88.
8 июля 1941 г. М. Жукову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Воевал в небе Ленинграда, сопровождал транспортные самолеты, прикрывал порты на Ладожском озере, Волховскую ГЭС. Был ранен. В конце 1941 г. освоил истребитель P-40E.
12 января 1943 г. М.П. Жуков (к тому времени старший лейтенант, командир звена 158-го ИАП) погиб в воздушном бою в районе поселка Московская Дубровка. Всего совершил 286 боевых вылетов, провел 66 воздушных боев, сбил 9 вражеских самолетов лично и 5 — в группе.

34. Ленинградцы на проспекте 25-го Октября (в настоящее время Невский проспект) у заколоченной витрины «Елисеевского магазина» (официальное название «Гастроном № 1 «Центральный»). Автор: Анатолий Гаранин.
https://c.radikal.ru/c08/1806/a1/5b3993b0ca86.jpg
На досках размещены «Окна ТАСС», впервые появившиеся в Ленинграде именно в витринах гастронома 24 июня 1941 года.

35. Герой Советского Союза капитан Алексей Николаевич Катрич (1917 — 2004).
https://d.radikal.ru/d29/1806/0c/bd16921e665f.jpg
А.Н. Катрич в 1938 году окончил Чугуевское военное авиационное училище летчиков. Служил в ВВС летчиком истребительного авиаполка (в Московском военном округе). Участник Великой Отечественной войны: в июне 1941 – июне 1942 – летчик, заместитель командира и командир авиаэскадрильи 27-го истребительного авиационного полка (Московская зона ПВО). Участвовал в обороне Москвы, защите города и тыловых коммуникаций Западного фронта от налетов вражеских бомбардировщиков. 11 августа 1941 года в воздушном бою тараном сбил самолёт-разведчик противника Дорнье Do-215 на высоте 9.000 метров, после чего благополучно приземлился на своем аэродроме.
За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1941 года лейтенанту Катричу Алексею Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
В июне 1942 – октябре 1943 Катрич — командир авиаэскадрильи 12-го гвардейского истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Московского и Западного фронтов ПВО. Участвовал в защите Москвы и тыловых коммуникаций Западного фронта от налетов вражеских бомбардировщиков. Всего за время войны совершил 258 боевых вылетов на истребителях МиГ-3, Як-1 и Як-9, в 27 воздушных боях сбил лично 5 и в составе группы 9 самолетов противника (М.Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 5 личных и 7 групповых побед). В ноябре 1943 – январе 1946 – штурман 12-го гвардейского истребительного авиационного полка ПВО, до 1944 года нес боевые дежурства в системе ПВО города Москвы.

36. Подбитый танк Т-34 №563-74 из состава 15-го танкового полка 8-й танковой дивизии, раздавивший во время боя немецкую противотанковую пушку PaK-38. Место съемки: Магеров, Украина. Время съемки: июнь 1941
https://a.radikal.ru/a38/1806/d5/1d50e29f6820.jpg
25 июня 1941 года машина в составе полка участвовала в бою с 97-й легкопехотной дивизией вермахта под населенным пунктом Магеров (22 км восточнее города Немиров). Также в бою экипажем этого танка был уничтожен арттягач на базе трофейной французской танкетки «Renault UE».

37. Командир 1‑го дивизиона эскадренных миноносцев Северного флота Александр Иосифович Гурин (1910 — 1962).
https://a.radikal.ru/a35/1806/1c/38d143643850.jpg
А. И. Гурин — участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года.
Капитан-лейтенант Гурин командовал эскадренным миноносцем «Гремящий» в морских походах по проводке и охранению конвоев, набеговых операциях на порты и коммуникации противника. Под его командованием эсминец выполнил 21 боевой поход в 1941 году и более 30 — в 1942 году. Экипаж эсминца выполнил 6 артиллерийских стрельб по войскам врага на побережье, 4 постановки минных заграждений, участвовал в проводке 26 конвоев, потопил немецкую подводную лодку «U-585» (30 марта 1942, район о.Кильдин), совместно с группой советских и британских кораблей отбил атаку группы немецких миноносцев на охраняемый ими конвой (в этом бою потоплен один миноносец врага), сбил 6 немецких самолетов.
В октябре 1942 года А.И. Гурин назначен командиром 2-го дивизиона бригады эскадренных миноносцев Северного флота. С сентября 1944 по октябрь 1945 года командовал 1-м дивизионом эсминцев эскадры Северного флота. В ходе Петсамо-Киркинесской операции лично возглавлял дивизион при выполнении боевых задач по артиллерийской поддержке двух морских десантов и при наступлении сил Карельского фронта по побережью Баренцева моря. Капитан 1-го ранга (1.09.1944).
Дивизион эсминцев под командованием капитана 1-го ранга Гурина А.И. эскортировал союзные конвои, выполнял задачи по поддержке позиций наших войск, обстреливал базы и вёл поиск кораблей и конвоев противника. К маю 1945 года А.И. Гурин произвел свыше 100 различных боевых выходов в море, прошел 79 370 морских миль.
Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» капитану 1-го ранга Гурину Антону Иосифовичу присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1945 года.

38. Группа красноармейцев, погибших 29-30 июня 1941 года во время боя с частями немецкой 29-й пехотной дивизии у поселка Озерница, севернее трассы Зельва – Слоним. Место съемки: Слонимский район, Белоруссия, СССР. Время съемки: 29-30.06.1941.
https://d.radikal.ru/d38/1806/04/2605dcd557a2.jpg
На втором плане виден подбитый танк Т-34 из состава 6-го механизированного корпуса. В данном бою в засаду попало управление штаба 6-го механизированного корпуса.

39. Сержант Гавриил Иванович Залозный (1901 года рождения, справа) у пулемета «Максим». Время съемки: 1941.
https://c.radikal.ru/c06/1806/f5/0befc90f3ca7.jpg
Гавриил Иванович Залозный был призван в РККА 26 июня 1941 года. Воевал на Западном и Юго-Западном фронтах. 23 сентября 1941 года был контужен и попал в плен. Освобожден в феврале 1944 года и зачислен в 230-й резервных полк, с июля 1944 года — командир расчета пулемета «Максим» 12-го ударно-штурмового стрелкового батальона 1-го ударно-штурмового стрелкового полка 53-й армии 2-го Украинского фронта. Далее служил в составе 310-го гвардейского стрелкового полка.

40. Санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты главный старшина Е.И. Михайлова в районе Керчи
https://d.radikal.ru/d08/1806/8f/907cc34dd435.jpg
Санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты Дунайской военной флотилии главный старшина Екатерина Илларионовна Михайлова (Дёмина) (р. 1925 г.).
В Красной Армии с июня 1941 года (прибавила к своим 15 годам два года). В боях под Гжатском получила тяжелое ранение в ногу. Лечилась в госпиталях на Урале и в Баку. После выздоровления с января 1942 года служила на военно-санитарном судне «Красная Москва», переправлявшем раненых из Сталинграда в Красноводск. Там ей было присвоено звание главного старшины, за образцовую службу вручен знак «Отличник Военно-Морского Флота». В числе добровольцев была зачислена санитарным инструктором в 369-й отдельный батальон морской пехоты. Батальон входил в состав Азовской, а затем Дунайской военных флотилий. С этим батальоном, получившим впоследствии почетное наименование «Керченский Краснознамённый», Михайлова с боями прошла по водам и берегам Кавказа и Крыма, Азовского и Черного морей, Днестра и Дуная, с освободительной миссией – по земле Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Австрии. Вместе с бойцами батальона вступала в бой, отбивала контратаки врага, выносила с поля боя раненых, оказывала им первую помощь. Трижды была ранена.
22 августа 1944 года при форсировании Днестровского лимана в составе десанта главный старшина Е.И. Михайлова одной из первых достигла берега, оказала первую помощь семнадцати тяжелораненым матросам, подавила огонь крупнокалиберного пулемета, забросала гранатами дзот и уничтожила свыше десяти гитлеровцев. 4 декабря 1944 года Е.И. Михайлова в десантной операции по захвату порта Прахово и крепости Илок (Югославия), будучи раненной, продолжала оказывать медицинскую помощь бойцам и, спасая их жизнь, из автомата истребила 5 вражеских солдат. После выздоровления вновь вернулась в строй. В составе 369-го батальона морской пехоты она сражалась за Имперский мост в австрийской столице Вене. Здесь она отпраздновала Победу 9 мая 1945 года.
Е.И. Михайлова — единственная женщина, служившая в разведке морской пехоты. Награждена орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, медалями, в том числе медалью «За отвагу» и медалью «Флоренс Найтингейл».
К званию Героя Советского Союза главный старшина Е.И. Михайлова представлялась в августе и декабре 1944 года, но награждение не состоялось.
Указом Президента СССР от 5 мая 1990 года, Дёминой (Михайловой) Екатерине Илларионовне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11608).

0

17

Ошибки, которых нельзя было избежать летом 1941 года
Почему Красная армия не смогла справиться с Вермахтом в начале войны

https://d.radikal.ru/d05/1807/51/bc27d1202f29.jpg
22 июня трагический день в истории нашей страны. Все последние уже 77 лет, начиная с далекого 1941 г., раннего воскресного утра. Когда враг, как сообщил наркоминдел товарищ В.М. Молотов, атаковал наши границы и подверг бомбардировке наши города.

И все эти 77 лет страна ищет и так и не может найти однозначный ответ, почему, несмотря на огромную подготовительную работу по созданию мощной промышленной базы и не менее мощных вооруженных сил, начало боевых действий было крайне неудачным для советской страны. Почему противник, уступая в количестве танков, самолетов и многих других видов вооружений, сумел не только навязать в первые дни и месяцы войны свою волю, но и фактически разгромить два наших фронта — сначала Западный, а затем и Юго-Западный.

У антисоветских историков есть на все это только один ответ — народ, мол, не хотел воевать за сталинский режим и чуть ли не массово дезертировал, а то и откровенно предавал свою страну. Но это опровергается даже не десятками и не сотнями, а тысячами и десятками тысяч примеров мужества и героизма наших бойцов уже в начале войны. Даже первый воздушный таран был произведен в первые ее часы. Совершил его, как считается, советский летчик с удивительно символичными фамилией, именем и отчеством — Иванов Иван Иванович.

Так что же на самом деле помешало встретить врага во всеоружии и не допустить тех кошмарных поражений, которые потом исправлять пришлось ценой огромных усилий и потерь?

Не было четкого приказа о боевой готовности

Ключевая, по мнению многих историков и военных специалистов, ошибка — промедление с началом развертывания советских частей и соединений — была обусловлена политикой, которую вело советское руководство — не дать противнику оснований для оправдания возможной агрессии.

Опрометчивое решение царского правительства о начале массовой мобилизации летом 1914 г. позволило кайзеровской Германии объявить тогда войну России. Повторять эту трагическую ошибку И.В. Сталин никоим образом не хотел и поэтому сдерживал, как мог, прыть своих военачальников.

К сожалению, сдерживал даже тогда, когда ситуация уже явно требовала принятия срочных мер. Поэтому вместо четкой отмашки для войск, расположенных на западной границе, о переводе их в полную боевую готовность была направлена, да и то с опозданием довольно расплывчатая директива.

За это И.В. Сталина, С.К. Тимошенко и Г. К. Жукова не критиковал разве что ленивый историк, но другого варианта у них не было и быть не могло. Если бы формулировка была такой, как требовала реальная обстановка, то это и стало бы зацепкой для нацистов, чтобы как-то оправдать свою агрессию. Мол, ничего такого не замышляли, только моторы прогревали, а тут из-за такого «пустяка» большевики с нами войну затеяли.

Так что если промедление и расплывчатость приказа и считать за ошибку, то она была вынужденной. Впрочем, нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов рискнул отдать тот самый приказ — и формальным поводом для атаки нацистов он не стал. Так что мера предосторожности армейского командования, может быть, была и излишней, но, повторю, вполне объяснимой.

Не успели создать новую «линию Сталина»

Отсрочка с началом войны, полученная благодаря пакту Молотова-Риббентропа, позволила отодвинуть западную границу СССР километров на 500 на запад. У этого перемещения была масса плюсов (трудно даже представить, куда мог продвинуться враг в противном случае), но был у нее и один жирный минус — нужно было создавать новую систему укрепрайонов.

Стратегия прикрытия границы в 1930-е гг. строилась на основе опыта Первой мировой войны на мощных оборонительных рубежах. Так появились у Франции линия Мажино, у Финляндии Маннергейма. Был свой аналог и у СССР под условным названием «линия Сталина». Представляла она собой цепь укрепленных районов (так называемых УРов), состоящих из множества ДОТов, ДЗОТов и прочих фортификационных сооружений. Занимать позиции в них должны были специально выделенные войска.

Продвижение границы на запад поставило советское руководство и командование Красной армии перед дилеммой — продолжать заниматься старой цепью этих самых УРов или попробовать успеть создать новую.

В итоге пошли по второму пути. Сейчас мы понимаем, что это, скорее всего, была ошибка, ведь за два года трудно было создать полноценную и эшелонированную систему обороны. Теперь мы понимаем, что целесообразно было бы дорабатывать старую «линию Сталина», но это мы сейчас понимаем, а тогда, несмотря на всеобщее тревожное ожидание войны, никому и в голову не могло прийти, что противник сможет так глубоко продвинуться вглубь советской территории и так быстро. Собственно, и уверенности, что боевые действия начнутся в 1941 г. не было, а к 1942 и тем более к 1943 г. возведение фортификационных сооружений на новой границе во многом было бы завершено.

Не исключено, что спешка гитлеровцев с началом агрессии была вызвана не их ожиданием мнимого превентивного удара РККА, а именно возможным созданием настоящего вала перед ними, преодолевать который пришлось бы им с куда большими трудностями и потерями, чем в состоянии далеко не полной готовности.

Начальник Генштаба в предвоенный период и в начале Великой Отечественной Г. К. Жуков категорически отвергал версию о том, что старые УРы были свернуты. Скорее всего, их действительно никто в целом не трогал, но именно что не трогал — все недоделки в «линии Сталина» так, судя по всему, и остались недоделками. Поэтому на одних ее участках удалось довольно долго и успешно сдерживать наступающие гитлеровские танковые армии, а на других они, увы, обходили наши УРы через оставшиеся прорехи.

Получилось, к сожалению, все как в известной русской поговорке: ни два ни полтора — не удалось ни новую оборонительную линию возвести, ни старую до ума довести. А поскольку гитлеровский Вермахт еще и продвигался, к сожалению, очень быстро, в ряде мест даже занять укрепления войсками советское командование не успело. Именно так случилось с Минским УРом, так как противник занял столицу советской Белоруссии буквально на шестые сутки войны.

В некоторых случаях войска из старых укрепленных районов слишком поспешно перебросили в новые. В итоге там они попали в окружение, а старые участки, которые они занимали, были фактически оголены.

Не было плана преднамеренного отступления

Наверное, ни одна когда-либо вступавшая в боевые действия армия не планировала при этом сразу же отступать. Но по разным причинам многим приходилось это делать. Так, в 1812 году русская армия буквально от самых западных границ отходила к Москве. Причем преднамеренно. Более того, в отличие от РККА в 1941 г., оставила даже ее. И тоже преднамеренно. Но и тогда эта преднамеренность была вынужденной. Согласно плану Фуля одна армия России должна была ощетиниться в Дрисском лагере, а другая тем временем стала бы атаковать неприятеля на его коммуникациях. Так примерно случилось, но намного восточнее, у Тарутино.

Красная же армия вовсе не планировала отсиживаться в обороне, говоря о себе прямо как о самой наступающей в мире. И трудно упрекать тогдашних военных руководителей — стратегически это было верно, и именно так действовал Вермахт.

Советские войска к отходу никто не готовил. Да, был план эвакуации, вариант, при котором враг сможет прорваться на советскую землю предусматривался, несмотря на пропагандистское шапкозакидательство. Но вот бойцов и командиров, чтобы, видимо, не внушать им пораженческие настроения, никто не учил, как отходить, а не спасаться в ряде случаев бегством, как иной раз приходилось.

Отсутствие плана и обученности частей грамотному отступлению на первых порах сыграли свою роковую роль. Глубокие прорывы противника сеяли панику. В этой ситуации даже при массовом героизме организовать по-настоящему стойкую оборону было практически нереально. Тем не менее, советским командующим удалось это сделать на флангах огромного фронта, а с середины июля 1941 г. и в центре. Правда, враг к этому времени смог дойти аж до Смоленска.

Но это не значит, что войска не учились обороняться. Очень даже учились — именно в обороне предполагалось встретить «Барбароссу» и, только остановив противника, самим нанести мощные контрудары.

И этот план, кстати, сработал в 1941 г., но только не в июне, а в декабре и не у границы, а в Подмосковье. К этому времени Красная армия уже была научена горьким опытом поражений, как надо откатываться от одной линии обороны к другой, нанося беспрерывно удары по танковым колоннам гитлеровцев. А за полгода до этого его не было, и взяться ему неоткуда было.

Сугубо внешние предпосылки

Говоря о внутренних причинах неудач, оказавшихся, к счастью, временными, не стоит забывать и о внешних. Во-первых, увязыванием Вермахта на Восточном фронте не воспользовались и, весьма вероятно, и не спешили воспользоваться западные союзники. Второй фронт во Франции они открыли тогда, когда все неудачи, которые вообще могла потерпеть Красная армия, она уже потерпела. И действительно могла уже обойтись и своими силами.

Во-вторых, не было уверенности, что японская Квантунская армия не нанесет удар по нашему Дальнему Востоку. Лишь к осени 1941 г. стало ясно, что Страна восходящего солнца не станет спешить исполнять свой союзнический долг перед фашистской Германией. И это помогло советским войскам после переброски части дивизий с Дальнего Востока и из Сибири перейти в легендарное контрнаступление под Москвой, лишившее последних шансов на успех нацистский блицкриг. Стратегически победа великого и могучего Советского Союза стала лишь делом времени.

0

18

Секретное письмо Гитлера. Фюрер предлагал Сталину атаковать Англию за месяц до начала войны

Великая Отечественная война началась 70 лет назад, но чем больше проходит времени, тем меньше мы понимаем: почему она началась для нашей страны со столь масштабной катастрофы. Полвека назад все было предельно ясно – враг был сильнее, а его нападение оказалось коварным и неожиданным. Пока советский народ занимался мирным трудом, на мирно спящие города и села... Лет 30 назад в этих постулатах появились сомнения, которые лет 15 назад переросли в большое недоверие.

Почему, например, едва ли не все советские военачальники, вспоминая последние предвоенные деньки, в один голос утверждали: «Мы знали и чувствовали, что Гитлер вот-вот на нас нападет, но Сталин приказал не поддаваться на провокации». А была ли хоть одна провокация со стороны немцев?

Недавно один знакомый генерал показал мне страничку из малотиражного ведомственного издания – «Вестник Академии военных наук» за 2005 г.. Возможно, ответ на ряд вопросов по 22 июня находится если не в строках, то между строк письма Гитлера к Сталину.

Я связался с одним из ведущих историков Второй мировой войны Мирославом Морозовым. Он ответил, что документ этот ему знаком, но предупредил: впервые он был опубликован в историческом  романе И. Бунича. Оригинал ищут и пока не могут найти.  Удалось разыскать и полный текст документа. Предлагаю его для обсуждения.

Сергей Осипов, обозреватель еженедельника «Аргументы и факты»

«Уважаемый господин Сталин,

Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства. Как Вам хорошо известно, я давно принял решение на проведение серии военных мероприятий для достижения этой цели.

Однако, чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между нами - трагическим событием. Не скрою, что я думаю так же и уже неоднократно предлагал Англии мир на условиях весьма гуманных, учитывая нынешнее военное положение англичан. Однако оскорбительные ответы на мои мирные предложения и постоянное расширение англичанами географии военных действий с явным стремлением втянуть в эту войну весь мир, убедили меня, что нет другого выхода, кроме вторжения на (Английские) острова и окончательного сокрушения этой страны.

Однако, английская разведка стала ловко использовать в своих целях положение о «народах-братьях», применяя не без успеха этот тезис в своей пропаганде.

Поэтому оппозиция моему решению осуществить вторжение на острова охватила многие слои немецкого общества, включая и отдельных представителей высших уровней государственного и военного руководства. Вам уже, наверное, известно, что один из моих заместителей, господин Гесс, я полагаю - в припадке умопомрачения из-за переутомления, улетел в Лондон, чтобы, насколько мне известно, еще раз побудить англичан к здравому смыслу, хотя бы самим своим невероятным поступком. Судя по имеющейся в моем распоряжении информации, подобные настроения охватили и некоторых генералов моей армии, особенно тех, у кого в Англии имеются знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня.

В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство. При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте между нами.

Уверяю Вас честью главы государства, что это не так.

Со своей стороны, я также с пониманием отношусь к тому, что вы не можете полностью игнорировать эти слухи и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск.

В подобной обстановке я совсем не исключаю возможность случайного возникновения вооруженного конфликта, который в условиях такой концентрации войск может принять очень крупные размеры, когда трудно или просто невозможно будет определить, что явилось его первопричиной. Не менее сложно будет этот конфликт и остановить.

Я хочу быть с Вами предельно откровенным.

Я опасаюсь, что кто-нибудь из моих генералов сознательно пойдет на подобный конфликт, чтобы спасти Англию от ее судьбы и сорвать мои планы. Речь идет всего об одном месяце.

Примерно 15-20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы.

При этом убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И, само собой разумеется, постараться не давать им никакого повода. Если же провокации со стороны какого-нибудь из моих генералов не удастся избежать, прошу Вас, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действии и немедленно сообщите о случившемся мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом мы сможем достичь наших общих целей, который, как мне кажется, мы с Вами четко согласовали.

Я благодарю Вас за то, что Вы пошли мне навстречу в известном Вам вопросе и прошу извинить меня за тот способ, который я выбрал для скорейшей доставки этого письма Вам.

Я продолжаю надеяться на нашу встречу в июле.

Искренне Ваш, Адольф Гитлер. 14 мая 1941 года».

0


Вы здесь » Форум В шутку и всерьёз » Вторая мировая война » 22 июня 1941 года - где же истина?