Стальные грозы, свинцовые облака

Нынешнее историческое время, как я уже несколько раз писал в своём блоге, в чём-то неуловимо напоминает мир перед Первой мировой войной, которую на западе ещё иногда называют Великой войной — в чём-то перекликаясь с русским пониманием Второй мировой войны, которая для СССР и России стала в истории Великой Отечественной войной, столь же разрушительной, сколь была ужасна и страшна Первая мировая война для тогдашней Европы.

Сегодня перед миром стоит тот же простой вопрос, что встал перед Великобританией и в целом перед западным миром в начале ХХ века: что будет там, за горизонтом, когда существующий технологический уклад «понесут вперёд ногами» на свалку истории, а новый уклад ещё только будет зарождаться в тиши лабораторий и в тесных гаражах изобретателей.

Ведь и в самом деле — расстояние между фразой «запасов угля нам хватит на 1100 лет» и мировой войной за рынки сбыта, ресурсы и возможность эксплуатации колоний составляло в XIX веке всего лишь 50 лет, да и то эти полвека были потрачены не на что иное, как на увлекательное ограбление последней неподеленной территории — Африки.

Нынешняя ситуация в мире именно такова — существующая база роста во многом исчерпана, колонии поделены и переделены, мировому капитализму, в общем-то, уже нечего «переваривать». Да и Африка сегодня, что говорить, уже не та, что раньше. Хотя количество убитых там, в Африке, просто-таки чудовищно даже по сравнению с кровожадным XX веком и «галантным» XIX-м.
Который, если посмотреть именно на африканские сюжеты, понятное дело не был столь уж галантным и утончённым.

Количество убитых в Африке в различных вооружённых конфликтах за последнее десятилетие

Таково лицо неоколониализма — новой доктрины эксплуатации мира и его ресурсов в пользу избранных: полностью по лекалам классического колониализма XIX века, но уже — без миссионеров, без пробковых шлемов и без надсмотрщиков на плантациях.
Существующие технологии управления, глобальные коммуникации и столь же глобальные системы финансов, обеспечения безопасности и «промывки мозгов» позволяют обойтись без надоедливого и навязчивого образа «белого сахиба», без которого невозможно было представить колониализм века XIX и XX-го.

Неоколониализм в нынешнем виде — это вечная война, война за чужие интересы и чужими руками. То, что на западе удачно называют «прокси-войной», а в российских источниках — посреднической или опосредованной войной.

Именно по стандартам посреднической войны развиваются все войны последних лет: настоящие мировые игроки участвуют в них не в виде индустриальных армий, а в виде различных «миротворческих контингентов», «воздушных корпусов» или же чисто российских эвфемизмов — «отпускников» и «бывших спецназовцев».

Поскольку в моём блоге не стоит искать пропаганды, скажу, что конфликт на Донбассе, конфликт в Сирии или конфликт в Мали — по сути являются именно посредническими конфликтами, в которых та или иная мировая держава решает свои задачи и защищает свои интересы руками местного населения, которое, увы, сражается в большинстве случаев отнюдь не за свои интересы.

Поэтому, собственно говоря, столь логичны в рамках посреднической войны смерти Александра Беднова или Алексея Мозгового — причём, что интересно, противоположная сторона конфликта столь же недоумённо воспринимает смерть Саши «Белого» или Амирова-«Лесника»: «а нас-то за что?»
Именно за это.
Украина — не воюет за свои интересы. Донбасс — не воюет за свои интересы. Обе стороны конфликта на Украине воюют за интересы внешних центров силы — как это было в ХХ веке в Корее, во Вьетнаме или в Афганистане.
Как это происходит сейчас, в XXI веке, в Сирии, в Йемене или в Ираке.

Индийский экспедиционный корпус в окопах Франции. «За Англию, за королеву!»

В принципе, существующий институт посреднической войны показывает лишь грустную реальность последних десятилетий — при формальной «независимости» массы стран и территорий, по факту они являются лишь военными или политическими протекторатами внешних сил.
Киев — протекторат США, Донецк — протекторат России.
Всё честно и прозрачно, какие бы чернила не выпускал в воду своей политически-заказной статьи очередной осьминог-пропагандист.

Плохо это или хорошо? Даёт ли что-то институт посреднической войны её непосредственным участникам и заказчикам?

Широко бытующее представление о том, что война чужими руками может быть способом кратчайшего завершения конфликта, глубоко ошибочно.
Попытка «заморозить» конфликт на каком-то локальном уровне и воевать лишь руками неких «посредников» обычно приводит к тому, что конфликт превращается в зловонную гнойную рану, которая лишь пожирает ресурсы сторон — как непосредственно участвующих в конфликте, так и стоящих незримо за его кулисами.
На самом же деле вмешательство такого типа обычно лишь продлевает конфликт, так как проигрывающую, более слабую сторону, в раках такой постановки задачи сравнительно несложно усилить до уровня, достаточного для создания патовой ситуации.
Украина может победить Донбасс, но она не сможет победить Россию.
Сирия может победить ИГИЛ, но она никогда не победит США. Кстати, то же самое касается и России. Благо, пример Афганистана, имевшего хотя бы общую границу с СССР, надеюсь, ещё у всех перед глазами.

Австралийские дети собирают пожертвования на помощь раненым в окопах Вердена. За королеву, за Англию!

Посреднические войны обычно не распространяются за пределы исходных границ конфликта. Происходит это как потому, что стороны пытаются минимизировать прямые затраты, так и потому, что силы, ратующие за «неограниченную войну» (Дойдём до Москвы! Дойдём до Киева!) превентивно устраняются самими кукловодами.
Поэтому расширение конфликта, если оно и происходит, обычно проходит по неожиданному даже для участников сценарию — не говоря уже о самих участниках конфликта, которым, что говорится «хотя бы день простоять да ночь продержаться».

В западной военной мысли такой «нежданчик» от повстанцев, марионеток, борцов за свободу или за европейские ценности, за русский мир или за социальную справедливость обычно называется «обратный удар» (blowback).
В этот момент расширения конфликта внезапно выясняется, что позиции кукловода (страны-спонсора) и марионеток (непосредственных участников боевых действий) совпадали лишь временно.
Классический пример обратного удара — приход к власти в Афганистане талибов, создание на территории Сирии и Ирака структур ИГИЛ.

Алжирские солдаты на привале на севере Франции. Ну, за Республику!

Практически вся история масштабных поворотов мировой обстановки в ХХ и в XXI веках — это именно «обратные удары» сил, которые не пожелали стать безвольными марионетками внешних спонсоров.
Кроме ИГИЛ и талибов, можно тут вспомнить и восстание Кастро, которого никто не воспринимал всерьёз, и создание независимого Китая (осторожно, мэтр!), который буквально «прошёл между струйками» посредине от СССР и от США, но добился того, чего его лишили в том же самом XIX веке — своей реальной независимости от инстранных держав.

Создание новых сил в реальном, а не управляемом мировыми державами горниле истории — это и есть суть исторического процесса. Можно до посинения рассуждать о «мировой шахматной доске», но побеждает та армия, что воюет, тот народ, который строит своё, а не чужое будущее, та страна, которая рвётся вперёд, а не отсиживается за спинами тех, кто «должен повоевать за нас».
Повоевать именно в тот момент, когда у нас в холодильнике лежит шампанское к Новому году, а телевизор показывает новогодний «Огонёк», пусть и со всё теми же опостылевшими рожами.

Осознание приходит всегда. В 1998 году «шахматист»-Бжезинский напишет: «Что было важнее в мировой истории: талибан или падение советской империи? Несколько перевозбуждённых исламистов или освобождение Центральной Европы…?»

Кабул в 1970-х годах и сегодня

В принципе, ответ уже дан — сегодня исламский мир уже пылает широкой дугой от Марокко и до Индонезии, а от сюжета новой мировой войны мир отделяет лишь тонкая линия весьма эфемерных государственных границ, которые, благодаря всё тому же глобализму, истончились до воображаемых пунктиров на карте.

Где последует в мире очередной «обратный удар» от самой истории — уже лишь вопрос случайности и копящихся год за годом противоречий.
Список якобы «замороженных» конфликтов возле границ России просто чудовищен — тут и Кавказ, и Средняя Азия, и Украина, и весь горящий исламский полумесяц.

Да, можно гордится тем, что Россия всё ещё входит в тот избранный клуб мировых держав, которые могут выступать кукловодами в посреднических войнах. Правда, я не знаю, в чём состоит доблесть такой войны силами своего народа на Донбассе — как я написал, посреднические войны — самые кровавые.

Да, можно надеяться на то, что пока что и США, и Россия успешно сбрасывают конфликт в страны третьего мира — ровно в стратегии того, как Германия и Франция бряцали мускулами во время Второго Марроканского кризиса. Но, стоит помнить, что за 1911 годом последовал год 1914-й, а потом — Великая война, Великая революция и ужас Гражданской уже в самой России.

Да, можно говорить, что «русская весна» умерла, что её не было и что присоединение Крыма было лишь небольшим эпизодом, и что «солнце Крыма уже погасло».
Но, стоит понимать, что это был лишь первый обратный удар.

Найди Николая II на фотографии. Отличи Россию от Великобритании. Или от нынешних США.

В 1914 году солдаты шли умирать на фронт под лозунгами «Боже, царя храни!».
В октябре 1917 года император Николай II уже не влиял ни на одно событие в своей собственной стране, которая уже полгода как перестала быть империей.
И это тоже, кстати, был «обратный удар». Та самая «русская осень», которую мало кто ждал даже в феврале 1917-го года...

Князь Карел Шварценберг: Украина состоится только тогда, когда Россия станет гегемоном в Европе

Бывший министр иностранных дел Чехии, представитель одного из наиболее древних аристократичных родов Европы Карел Шварценберг дал интервью австрийской газете Presse am Sonntag, в котором обрисовал будущее Европы. Не обошел вниманием он и Украину. «Золотой век Европы окончен. Ее не разрушит большая война – достаточно будет мелких конфликтов внутри отдельных государств. К примеру, Украину мы спасти не сможем. Однако, если мы, когда-нибудь, несмотря ни на что, добьемся просвета в отношениях с Россией, то украинская государственность возродится в какой-то форме. Однако, вы, наверное, догадываетесь, какое государство будет гегемоном в Европейской политике в таком случае»., – говорит  восьмидесятилетний политик.

Он назвал выход Британии из Евросоюза политической катастрофой. «Недостаток английской оппозиции в европейской политике, которая теперь обречена реализовать французский централизм с немецкой педантичностью, наполняет меня ужасом»., – сетует князь.

По его словам, сегодня в европейской политике отсутствуют личности исторического масштаба.

«Нынешние европейские политики очень скучны, и этому   есть две причины. Первая – личности масштаба ,Черчилля  и де Голля ушли из политики в послевоенное время. И вторая – в эпоху постоянного роста благосостояния в Европе по настоящему талантливые люди ушли в бизнес и экономику. Нам придется немного подождать. Хорошие политики всегда появляются в трудные времена»., – говорит Карел Шварценберг.

«Почему же европейцы, имея сегодня замечательное образование, попадают в те же политические ловушки, которые привели к войнам в ХХ веке?» – спросил у многоопытного политика журналист.

«Потому что люди не меняются. Да и что такое хорошее образование тоже вопрос. Часто люди с техническим или сельскохозяйственным образованием политически более грамотны»., – парирует политик.

Сатановский разносит всех!Публика в шоке!

После поражения Клинтон «крыши» у наших либералов нет: Михаил Хазин
30 декабря 2016

О текущей экономической ситуации и перспективах наступающего года в интервью корреспонденту EADaily рассказывает российский экономист, аналитик и публицист Михаил Хазин.

Михаил Леонидович, по данным Росстата темпы падения экономики замедляются. Допустим, дно кризиса нащупано, но возникает вопрос, как теперь из него выбраться? Финансово-экономический блок делает ставку на улучшение ситуации на сырьевых рынках. Достаточно ли этого?

— Во-первых, принципиального улучшения ситуации на сырьевых рынках не будет. Во-вторых, это точно не приведет к успеху, потому что экономический рост может начаться только через рост инвестиций, а у нас рублевых инвестиций нет и быть не может — они запрещены. Достаточного количества долларов для возобновления роста у нас нет. Иностранных инвестиций тоже не будет. В результате мы оказываемся в абсолютно безнадежной ситуации, и экономический спад будет продолжаться. Да, он будет вялотекущий и вряд ли будет сильно ускоряться. Если, конечно, Центробанк не устроит следующую девальвацию, а к этому есть предпосылки. Спад составит примерно 3% по итогам этого года и 3% в следующем.

А что нам мешает отказаться от неолиберальных догм и печатать рубль для инвестиций. Учитывая передышку, которую дает нам избрание Дональда Трампа?

— Как раз ситуация с Трампом и есть очень показательный фактор, потому что война между ним и Хиллари Клинтон продолжается. Точнее сказать, между теми силами, которые стоят за Трампом и теми силами, которые стоят за Клинтон. Силы, которые за Клинтон — это наше правительство, а те силы, которые стоят за Трампом, это, условно говоря, интересы нашей экономики. Вот они и воюют между собой. Иными словами, задача правительства не допустить роста нашей экономики, и оно довольно успешно с этим справляется.

Стабилизация рубля в 2016 году во многом связана с притоком спекулятивного капитала за счет так называемой керри трейд (carry trade). Но бесконечно продолжаться это не может, качнется рынок, и биржевая игра развернется против рубля. Насколько это вероятно и чего ожидать в этом случае?

— Конечно, если спекулятивные деньги пойдут обратно, то в этом случае мы получим очередную девальвацию с падением уровня жизни населения, потому что зависимость потребления от импорта сохраняется. И тогда мы опять получим ускорение спада.

Серьезный негатив в экономике добавляют проблемы в регионах. Долги субъектов Федерации множатся, а доходы местных бюджетов падают. Какие последствия могут иметь региональные проблемы?

— Долги растут, экономическая активность продолжает падать, в регионах у бизнеса депрессия очень тяжелая. И, конечно, никакого оптимизма даже близко не видно.

Чем это чревато?

— Это чревато разрушением бизнеса, дальнейшим падением уровня жизни населения, падением ВВП.

А в преддверии столетия Октябрьской революции, как вы оцениваете вероятность социальных конфликтов вследствие экономических проблем?

— Не думаю, что будут очень мощные социальные выступления. Не стоит забывать, что первую революцию 1917 года, то есть Февральскую, устроила компрадорская буржуазия. Кстати, полный аналог августа 1991 года. А вторую революцию, соответственно Октябрь 1917 года, устраивал Генеральный штаб, уже не царской, но еще императорской армии. Но сегодня этот фокус не проходит, потому что нет событий, аналогичных Первой мировой войне. Единственное, что может быть — это крупные техногенные аварии, частично спровоцированные политикой правительства, частично происходящие самостоятельно. Это может вызвать массовые выступления граждан, но они будут скрываться от широкой общественности.

По поводу задержания Алексея Улюкаева. Как вы считаете, это удар по неолиберальному курсу или исключительно внутренняя история Роснефти?

— Я бы сказал, что это пробы сил так называемого патриотического крыла власти для того, чтобы продемонстрировать либералам, что после поражения Хиллари Клинтон «крыши» у них больше нет. Но следующий шаг — отстранение всей либеральной команды — не был сделан. Может быть этого и можно было добиться, но альтернативной экономической модели у нас пока нет. И это главная проблема.

А как же попытки разработать так называемый план Глазьева-Титова?

— Я бы сказал, что Титов очень активно убрал Сергея Глазьева из этого плана, потому что с точки зрения Титова Глазьев не тот, кто нужен ему в качестве партнера. Сам Борис Титов со своей командой вряд ли способен разработать реальный план. У него нет на это ресурсов, ни командных, ни личных. Результаты выборов это показали… Реальных попыток сделать нелиберальный план восстановления рубля как инвестиционной валюты пока не было.

Китайско-американские отношения. Трамп грозился объявить экономическую войну Китаю. Чем это обернется?

— Давайте мы подождем. Пока это слова, а какие будут реалии — непонятно. Дело в том, что Китай и США — это две стороны одной монеты. Обрушение Китая, это обрушение США и наоборот. По этой причине я склонен считать, что они скорее будут договариваться. Может быть это предварительная заявка Трампа. Да и Китай в этом смысле тоже не лыком шит.

Но если предположить, что «твиттерная» дипломатия Трампа все-таки перейдет в практическую плоскость. Ведь Китай в попытках компенсировать утрату американского рынка начнет экспансию Евразии.

— Дело в том, что у Китая свои проблемы. Как в США структурный кризис, так и в Китае структурный кризис. Закрытие американских рынков для него это, конечно, экономическая катастрофа. Но эти рынки и так рано или поздно закроются в связи с падением уровня жизни в США. Кризис неминуем, он будет в США и Китае и по этой причине я думаю, что все его участники будут вести себя осторожно.

Нельзя обойти стороной Украину. Как вы оцениваете перспективы страны после победы Трампа, учитывая его планы по снижению активности США за пределами своих границ?

— У американцев была попытка сделать Украину своей, в результате они получили гражданскую войну. Аналогичные попытки сделать Украину пророссийской неминуемо приведут к той же проблеме: куда девать несколько миллионов человек, ориентированных на Запад и евроинтеграцию. Есть два варианта. Вариант первый предполагает медленный путь национального примирения. Вариант второй — раздел страны. В каком направлении будет развиваться ситуация — непонятно, но одно можно сказать совершенно точно: если предыдущая администрация США совсем не рассматривала Россию как игрока, то администрация Трампа будет считать, что ключевая роль в этом вопросе будет принадлежать именно России. Я склонен считать, что судьба Украины зависит от того, появится ли политическая фигура, которая будет ассоциироваться с национальным примирением. В этом случае у страны есть шанс. Если нет, тогда ее ждет распад.

На горизонте нет такой фигуры?

— На горизонте нет такой фигуры. Безусловно, этот человек уже существует, просто мы пока о нем не знаем.

Кто-то из нынешних украинских оппозиционеров или из бывших представителей власти?

— Это может быть кто-то из бывших, но только не тот, кто ассоциируется с текущей политической жизнью Украины. Это человек, который сегодня представляет второй или третий круг политиков.

Как вы думаете, какие ключевые события ждут Россию и мир в 2017 году?

— Мы теоретически вышли к ситуации, при которой в конце весны должны быть достигнуты новые глобальные договоренности. Осенью должны быть проведены новая Бреттон-Вудская конференция и новая Ялтинская конференция, суть которых — установка правил игры в финансово-экономической сфере и установка правил игры в политической сфере. Потому что уже понятно, что США монопольно управлять миром не могут. Собственно, Трамп об этом открыто говорит. Значит нужно договориться. Но проблема состоит в том, что непонятно, кто будет участвовать в переговорах. В новой «Ялте» будет четыре участника точно. Это Трамп, Си Цзиньпин, премьер-министр Индии и Владимир Путин. Теоретически кто-то должен быть от Европы, может быть кто-то от Англии и от Бразилии. А вот кто будет участвовать в новом Бреттон-Вудсе совсем непонятно. Потому что те силы, которые сегодня рулят финансами, это банкиры, которые являются врагами Трампа и в случае острого кризиса они исчезают. Теоретически должны участвовать представители государства. Тогда, в 1944 году США диктовали условия, потому что на них приходилось больше 50% мировой экономики. Сегодня нет игроков такого масштаба. По этой причине непонятно, но это все равно придется делать.

О перспективах Евросоюза. Уже появилось понятие «Frexit», потому что настроения во Франции все больше похожи на настроения британцев.

— Ключевой вопрос: сохранится Евросоюз или нет. Скорее всего, по итогам 2017 года будет понятно, или он самоликвидируется быстро или будет умирать медленно.

Что влечет за собой гипотетический распад Евросоюза для России?

— Россия увеличит свое влияние в Восточной Европе. Поскольку ключевой элемент там Польша, то если распад ЕС произойдет быстро, и если на Украине не появится фигура, которая будет обеспечивать национальное примирение, то в этом случае оптимальный вариант для Восточной Европы это раздел Украины, потому что единственный способ утихомирить Польшу это отдать ей обратно Львов и окрестности. Тогда она перестанет быть тем самым фактором, который создает проблемы на пути усиления России в этом регионе.

Как вы полагаете, удастся ли России продавить «Турецкий поток», вопреки последним событиям?

— Конечно. С Турцией все будет в порядке. Эрдоган уже принял окончательное решение, у него нет другого выхода, кроме дружбы с Россией. У него нет другого варианта с экономической точки зрения. Он очень долго сопротивлялся, но не потому что имеет что-то против России, просто в отношениях с нами он оказывается младшим партнером, а он хотел быть старшим партнером. Не вышло, ему не дали.

«Русская весна закончилась», — Андрей Фурсов
ФУРСОВ Андрей

Директор Института системно-стратегического анализа Андрей Фурсов о том, почему Украина не получит денег от Трампа, о партнерах и союзниках России, которых нет, «нарциссе Обаме», комплексы которого драматичны для американцев и всего мира, планах Ватикана и Запада относительно Белоруссии.

"Охотник на Ходорковского" Сатановский: "Заставить меня заткнуться можно только пристрелив"
«Если я буду считать, исходя из того, как мир устроен и как я устроен, что человека надо пристрелить, я это сделаю»
9 мая 2017

Возможно, Евгений Сатановский сейчас, после смерти Георгия Мирского, является главным специалистом по Ближнему Востоку. Он говорит и показывает по ящику так смачно, мощно и наотмашь — не поспоришь. Но я ведь этот ящик смотрю и еще радио слушаю, есть грех. А там Сатановский вдруг стал вещать про Михаила Ходорковского что-то невообразимое. И про Михаила Сергеевича Горбачева тоже стал. Без всяких доказательств. Так единожды солгав (вбросив), кто тебе поверит? Вопросы, вопросы… Их у меня накопилось достаточное г-ну Сатановскому.

— Скажите, телевидение портит людей?

— Трудно сказать. Я понятия не имею, что портит людей. Жизнь портит людей, от нее помирают. Она может быть с телевидением или без. Человек может быть человеком или говном собачьим во все эпохи, от каменного века до наших дней. Ну, ладно, хорошо, возникло телевидение. А если бы не возникло? Литература портит людей? А грамотность портит людей?

— Тогда вопрос к вам как человеку из телевизора…

— Я не человек из телевизора. Я просто хожу на некоторые их передачи. И там остаюсь тем же, кем являюсь: плохо управляемым, довольно злым пожилым евреем, который говорит что хочет, вне зависимости от того, начинают ли судорожно икать окружающие или нет. Все остальное меня в принципе не интересует. То, что я трачу время на телевидение, забирает его из моей жизни. Значит, я несколько часов потрачу не на то, чтобы что-то написать, пообщаться с друзьями, семьей, почитать, а на всю эту собачью чушь. С риском, что рядом стоят идиоты и они ведут свои идиотские разговоры. Таких мне просто хочется удавить, иногда дать по уху, но я воздерживаюсь. Иногда бывают не идиоты, которых интересно слушать, но это бывает редко.

— Но вы же свободный человек, так зачем вам тратить время на эту чушь, могли бы не приходить. У вас зависимость?

— Я дружу с Володей Соловьевым, это единственный человек, на чьи телевизионные передачи я прихожу. С Володей я впервые встретился достаточно случайно, как все в этой жизни, в годы, когда я был президентом Российского еврейского конгресса. И вот он вытащил меня сначала на радио, потом на ТВ. Мы как-то подружились с ним… Все остальные изготовители коллективного секса в виде телевизионных шоу меня не интересуют, мне там не нравится. Есть довольно короткий список людей, к которым я отношусь с симпатией и в передачах которых я готов участвовать. Это Познер, это Якубович… Понимаете, я не люблю групповых мероприятий ни в сексе, ни в разговоре, поэтому предпочитаю участвовать один на один.

— Но вы себя не чувствуете частью — не паноптикума, не зоопарка, а той кремлевской пропаганды, о которой так много говорят большевики?

— Кремлевской пропагандой можно почувствовать все на свете, включая «МК». Я говорю что хочу, так уж получилось. Всегда, всем. Если, не дай бог, меня начать просить сделать что-то, то я ведь ровно из-за ишачьего упрямства буду делать совершенно противоположное. Является ли ВГТРК государственным холдингом? Да, конечно. Может ли она позволить себе вести ту деятельность, которую ведет «Эхо Москвы»? Которое является точно таким же государственным холдингом и получает деньги от государства, я даже знаю от кого конкретно. Это «Эхо» нужно для того, чтобы выстраивать и гуртовать оппозицию Его величества. Ну, такие правила игры, и ради бога. Знаете, меня дико раздражала на «России» в рамках совершенно бредовой пропаганды деятельность Мамонтова с его фильмом про английский шпионский камень. Ну бред на бреде.

— А это оказалось правдой.

— Да, то, что это оказалось правдой, мне рассказали ребята, мои друзья из спецслужб.

— У вас в спецслужбах есть друзья?

— Полно! Я террористами занимался столько лет вообще-то. А друзья у меня должны быть где, в «Аль-Каиде»? Поскольку я еврей, мне интересен Ближний Восток. Израильские и российские спецслужбы сотрудничают уже третье десятилетие. Я отношусь к ребятам, которые занимаются ловлей террористов, с пониманием и с огромным уважением, это профессионалы. Знаете, я в 80-х командовал всем еврейским самиздатом Советского Союза, и я хорошо помню некоторых своих знакомых из тогдашнего КГБ, которые много сделали для того, чтобы я не сел и другие мои знакомые не сели. Но там, конечно, были и тяжелые антисемиты, и полные идиоты, не без этого.

— Слушайте, в тот день, когда убили Бориса Немцова, вы оказались в программе Соловьева и там сказали, что его, Немцова, заказал Ходорковский. Сказали, не приведя ни одного доказательства, просто вбросили на многомиллионную аудиторию…

— …Пусть суд подтверждает это, если захочет. Или не подтверждает.

— Просто раньше вы не были замечены в подобных вбросах.

— Вброс — это то, что вам дают вбросить. Если это ваша точка зрения, то вы ее излагаете, если хотите. Говорил я не по части убийства Немцова, которого не сильно любил. Мне безумно жалко его детей, и человек, занимающийся политикой, безусловно, не заслуживает, чтобы его пристрелили, вне зависимости от того, хорош он или плох. Но главным там было другое: то, что с моей точки зрения Немцова заказал Михаил Борисович в тандеме с Леонидом Борисовичем Невзлиным. Потому что если исходить из моей логики того, зачем это было сделано, то следующим должен был быть американский посол г-н Теффт.

— Следующей сакральной жертвой?

— Этот термин принадлежал Борису Абрамовичу Березовскому, я его не употребляю. Нужно было провести взятие власти, смену власти на себя или на того, кого вы поставите. Соответственно, частью этого является то, что вам обязательно надо было изгадить отношения с этой властью тех на Западе, кто с ней общается.

— Но это версия. А где доказательства?

— Я не судья, я не прокурор и я не Путин. Я говорю то, что я считаю нужным. Если это кому-то не нравится, он может: а) поместить свое отношение к этому в причинное место; б) подать в суд; в) прислать киллера. Раз, два, три — все…

— Так сразу киллера?

— Я очень хорошо знаю команду ЮКОСа много лет. Именно по поводу Леонида Невзлина мои друзья из израильских спецслужб рекомендовали с ним не ссориться, а то им меня будет очень не хватать, это цитата. Именно мне Леонид Невзлин мимоходом ляпнул в свое время о том, что если этот Вован плохо будет себя вести, то он до второго срока не доживет, имея в виду действующего и поныне Владимира Владимировича. У меня не было ни малейших иллюзий на тему того, почему Ходорковский сел. Ну, потому что если мужик все-таки играл не в теннис, а в дзюдо и он уже президент, да и дочка у него хочет возвращаться…

— При чем здесь дочка?

— А это тоже известная фраза: «Мы знаем, в какие школы ходят дочки Путина». И ласковая улыбка в ответ. У меня здесь нет никаких иллюзий на тему того, если бы Ходорковский не сел, то Путин лег бы в гроб.

— Откуда вы все это берете?

— Я так устроен, я говорю то, что я думаю. Кому надо в этом разбираться, пусть разбирается. В момент, когда Ходорковский сидел, ну, было грешно толкать падающего. Мне тогда дали подписать письмо из администрации президента, чтобы он сидел вечно. Калягин подписал, Роднина, а я — нет, не подписал. Нельзя идти туда, куда идет толпа. И нельзя добивать того, кто уже сидит. Это подлость. А вот теперь, когда Ходорковский на свободе, он, конечно, ведет жесткую силовую борьбу за власть, и достаточно успешно. Тем более что оппоненты у него, как правило, на редкость дундуковатые. То, что я знаю по поводу убийства Немцова, никому это не нужно. Режиссура на фоне кремлевской башенки… Правильно пристрелить человека там, где потом будет удачное место для массовых мероприятий.

— То есть Ходорковский «заказал» чеченцев…

— Как это все организовывалось — не мое собачье дело. У нас было два человека в верхнем слое начальства, которые такие красивые постановочные правильные акции умели делать, — Березовский покойный и… Значит, остался Ходорковский. Шерлоку Холмсу ничего другого не нужно.

— И даже Кадырова вы не называете?

— У меня было три версии: русские националисты, Кадыров и чеченские националисты и Ходор. По мере логического сопоставления некоторых вещей первый и второй варианты отпали.

— А если бы кто-то публично сказал, что это вы заказали…

— Пожалуйста. Я считаю, что то, что делает Михаил Борисович со товарищи, есть вещь опасная и плохая.

— Опасная для кого?

— Для страны, я же живу в этой стране.

— И вы таким образом решили встать на защиту нашей Родины?

— Я не стою ни на чьей защите. Мой прадедушка был достаточно наивен, чтобы поддерживать большевиков до революции. Он искренне считал, что придут классные ребята, не будет еврейских погромов, вот эти все сволочи уйдут: пьяницы-городовые, воры-губернаторы, придурок-царь, при котором все эти погромы… Но все сохранилось. Видимо, ничего лучшего, что может построить сегодняшняя власть, не бывает — с сумасшедшими экс-прокуроршами, бандитами, Милоновыми, фанатиками и придурками, уголовниками, которые встречаются то в Совфеде, то в Думе, с Мизулиными… При этом есть и нормальные люди. Но знаете, мое личное знакомство с американским конгрессом, сенатом, с израильским кнессетом убедило меня, что и там идиотов не меньше. Видимо, это везде, про арабов, турок и персов я уж даже не говорю. Но я против падения режима, которое будет куда более кровавым с чудовищными последствиями, и здесь Ходорковский ничем не отличается от Парвуса. Царь был плох, режим был дрянь… Что было потом? Отдельная катастрофа. Я за эволюцию. С революциями надо заканчивать.

— А по-моему, гораздо опаснее Ходорковского родные жулики и воры, особы, приближенные к императору. Нынешний режим сам себя разъедает изнутри, как при КПСС.

— Воспитывать режим — не мое собачье дело. Я могу только констатировать то, чем он плох, и приблизительно спрогнозировать, когда будет следующая операция по развалу страны и парад суверенитетов. Кто предупрежден, тот вооружен. Мое дело сказать, ваше дело разобраться, как в старом еврейском анекдоте: Рабинович, ваша дочка все-таки проститутка или нет? Но знаете, мне гораздо жальче, чем Немцова, Галину Старовойтову или ту же Анну Политковскую. А кто убил Немцова — разбирайтесь, кто хотите. Вы скажете, это неблагородно? Фактор благородства меня не интересует. Если я буду считать — исходя из того, как мир устроен и как я устроен, — что человека надо пристрелить, то я это сделаю.

— Это сильно…

— А вы просто не живете в том мире, в котором я живу. Вы не живете всю жизнь среди террористов или тех, кто их ловит. Вы много собирали в своей жизни кусков детей? А я с этого начал… в 18 лет… в горштабе оперотряда города Москвы. У меня сильно другая точка зрения на то, что нужно делать, и то, что делать нельзя. Понимаете, я другой. Я собирал куски людей после терактов, я видел, что это такое в Израиле. Поэтому для меня те нормы, которыми вы руководствуетесь, не существуют. Я человек, живущий на войне. И я в ней участвую всю свою жизнь. Если я знаю, что волк-людоед выйдет завтра на тропинку и Красную Шапочку сожрет, я ей всю задницу отобью, чтобы она туда не пошла. Свой первый миллион я сделал, когда все эти олигархи 90-х и нулевых только начинали. Я их знаю всех. Я знаю, кто убийцы, а кто нет. Я знаю, кто заказывает из кровной мести не то что своих личных врагов, но и детей своих личных врагов. У меня есть такие знакомые.

— Но после недавнего взрыва в питерском метро вы среди прочих версий опять назвали фамилию Ходорковского.

— Взрыв в питерском метро — вопрос темный. Но на сегодняшний момент главный центр, который работает под смену власти, — это, конечно, Михаил Борисович со товарищи. Есть ли у него здесь какие-то тормоза, ограничители? Нет. Он выстроил правильную схему с «Открытой Россией», и там работают правильные ребята. Мы видели это по тому скандалу, который учинил Сережа Пархоменко в ПЕН-центре только лишь для того, чтобы его закрыли.

— Слушайте, Пархоменко, ПЕН-центр, «Открытая Россия» — это мизерное влияние на ситуацию в России.

— Но они же создают образ жутко дерьмовой власти в глазах общественности.

— И что? Это запрещено?

— У них есть потрясающий союзник, это сама власть. Все эти тяжелейшие бредни в политике, начиная с передачи Исаакиевского собора с хождением вокруг до коррупции… Но «Открытая Россия» готовит интеллигенцию, которая если скажет, что царь ненастоящий, к ней прислушиваются.

— То есть вы защищаете Путина от Ходорковского?

— Я полагаю, что страна, во главе которой стоит хороший или плохой Путин, это лучше, чем гражданская война. Я не хочу, чтобы у нас началась очередная рубка страны, в рамках которой мне бы пришлось кого-нибудь убивать. А поскольку я вижу, что снос режима к этому приведет, то стараюсь как могу. Я говорю: ребята, не надо этот режим сносить. Эволюция, эволюция…

— И для этого вы дискредитируете Ходорковского?

— Дискредитировать его нельзя, как и Невзлина. Портфолио на них толщиной с грузовик «КамАЗ». Является ли он ярким, талантливым менеджером? Да. Работает ли у него башка как компьютер? Да. Является ли он абсолютным, беспощадным к кому угодно? Тоже да. Он демиург, создающий свою вселенную, развалив все остальные. И вселенная Ходорковского будет гораздо более жестокой, кровавой и несправедливой, чем вселенная Путина. А репутация его меня вообще не волнует. Он не девочка-гимназистка, он не дама пожилая, которая схватится за сердце и от этого получит инфаркт. Он человек в войне. Меня, по большому счету, сильно волнует страна, в которой я живу. Это, по случайности, Российская Федерация. Еще меня сильно волнует маленькое еврейское государство, которое называется Израиль.

— А ваша репутация вас волнует?

— У меня нет репутации и быть не может. Заставить меня заткнуться можно только одним способом — пристрелить.

— Недавно в прямом эфире «Эха» вы сказали про Михаила Сергеевича Горбачева то, что я здесь даже не хочу повторять. Зачем вы оскорбили старого человека? Он исторический человек, а вы кто? Его можно критиковать, да. Но как вы посмели его оскорблять?

— Единственный человек, который мог мне говорить, что и как я должен делать, говорить, это был мой папа, он умер давно. Вы им не являетесь, поэтому, пожалуйста, если можно, не берите на себя его функции. Михаил Сергеевич Горбачев по глупости, по неспособности, потому что он не прошел войну и не понимал, что он делает, потому что людей таких нельзя брать заведовать даже ЖЭКом, а не то что страной, не имел никакого права на этот пост. Мишка-комсомолец из Ставрополья не должен становиться руководителем страны, которая отдала десятки миллионов жизней для того, чтобы уцелеть. Потому что самодовольный дурак на посту генсека опаснее любого врага. Разумеется, этот человек — часть истории, но дураков, бывших частью истории, много.

Почему я так говорю о пожилом человеке? Потому что я еще жив и страна еще жива, которую с огромными издержками, с колоссальный кровью, находящуюся в очень неустойчивом равновесии он пнул туда, куда она двинулась. Должна ли была эта страна распасться? Нет. Чушь! Должна ли была эта система идти тем воровским, чудовищно кровавым, мерзким и грязным путем? Нет! Должна ли была эта советская система деградировать до состояния дикой диктатуры в Туркменистане, наркобарона, сидящего в президентах, и полубандита в Таджикистане, феодальных кланов в Узбекистане, фашистской бандеровской мафии на Украине? Про Молдавию и все остальное, про парады эсэсовцев в Прибалтике и про Батьку, последнего диктатора Европы, я уже молчу. Про нас совсем молчу. Эта система могла эволюционировать в достойную и очень цивилизованную. Немецкие лидеры не зря вспоминают, как они были шокированы тем, что представлял собой Горбачев. Человек сдал все не за понюх табаку. Если бы он был юродивым, ну, ладно. Если бы он был человеком психически неполноценным, ну, хорошо. Не понимать из-за своих интриг, что такое суверенитет республик, который именно Горбачев в борьбе с Ельциным начал выстраивать, что едва не привело к распаду страны на рубеже 2000-х… И если бы не Путин, хороший он или плохой, но он остановил распад. Большой резни удалось избежать, и теперь она отсрочилась до 30-х годов, когда Путин уйдет и уйдет тот, кого он поставит на свое место. Там посмотрим, может, кривая и вывезет. Что касается старого возраста… Старость — не оправдание не только для тушеного козленка во французской кухне, но тем более для государственного деятеля. А исторические личности бывают разные. Чудовищными диктаторами, например, какими были Сталин, Грозный, тот же Петр… В этом плане к Горбачеву-то какая претензия? Но взять и на полном ходу направить худо-бедно сколоченную машину в стенку…

— И извиняться перед Михаилом Сергеевичем вы не будете?

— Этот человек уничтожил страну, в которой я жил. Но я никогда не говорил ему это в лицо. Встретив его на приеме «Эха Москвы», когда я туда еще ходил, до того как это радио стало радио Леси Рябцевой, — я не сказал ему ни одного грубого слова. И я не считаю, что его нужно оскорблять, плюя в него или вымазывая дегтем двери его жилища. Но заставить меня извиняться? Перед кем? Я же не заставляю Горбачева извиняться за события в Тбилиси или события в Сумгаите, за события в Прибалтике и брошенный на произвол Афганистан, за все, что произошло в нашей стране впоследствии… У меня даже мысли такой нет.

Михаил Погребинский и Дмитрий Джангиров, "Работа над ошибками", выпуск #300
+

Ростислав Ищенко: воскресить Украину уже не возможно

Ко Дню «незалежности» Украины Центр «Социальный мониторинг», Украинский институт социальных исследований им. Яременко совместно с институтом экономики и прогнозирования Национальной Академии наук при поддержке киевского пресс-клуба провели социологическое исследование политических настроений граждан страны.

Согласно результатам социологического исследования более 55% опрошенных считают, что уже сейчас необходимо проводить досрочные выборы в Верховную Раду Украины, примерно столько же опрошенных поддержали бы и досрочные президентские выборы.

Но от перемены мест слагаемых сумма не меняется. И сколько бы выборов не проходило на Украине, результат будет одним и тем же. Потому что Украина отдала свой суверенитет и независимость еще 25 лет назад.

О том, была бы польза от досрочных президентских или парламентских выборов, мы пообщались с политологом и президентом Центра системного анализа и прогнозирования Ростиславом Ищенко.

— Нынешняя рада справедливо названа самой антироссийской за все время «независимой» Украины. Если провести выборы сейчас, ситуация измениться?

— Нет, конечно. Знаете, на Украине всегда проводили опросы и всегда нынешняя Рада, нынешний президент и нынешний Кабмин не нравились людям. Как только они менялись, или в результате выборов или в результате переворота, они сразу начинали не нравится населению.

Но у Порошенко был шанс, как у президента. Шанс был не у Верховной Рады, не у Кабмина, а у Порошенко, как президента. Так как он приходил с заявлением, что он будет «президентом мира». И если бы он действительно добился мира, то его бы до сих пор бы любили. А так у него ничего не получилось.

— Что сегодня представляет собой электоральное поле Украины? Есть там конструктивные политические силы? Кого бы вы назвали?

— Там есть конструктивные политические силы, которые хотят делить оставшуюся собственность в свою пользу. Есть силы, которые хотят быть не такими нацистскими.

— Какие это силы?

— Их можно называть условно более прогрессивными. Но на самом деле все эти силы привели Украину к этому состоянию, в котором она находится сейчас. И в этом состоянии Украина будет находиться ровно до тех пор, пока эти силы, начиная от «Оппозиционного блока» и заканчивая партией Порошенко находятся у власти или будут на нее претендовать.

Даже если сейчас привести к власти коммуниста Симоненко, то серьезных изменений не будет. Да, они, может быть, не будут бомбить Донбасс, может быть, они попытаются установить с Россией более нормальные отношения. Но ситуация на Украине сильно не изменится. Потому что они все равно будут воровать и все равно население будет их ненавидеть.

— В случае досрочного голосования партия Порошенко не может претендовать на лидерство. Как вы считаете, почему рейтинг президента Порошенко намного выше рейтинга его политической силы — БПП-Солидарность?

— Я вижу, что те рейтинги, которые выходят не только на украинскую, но и на международную публику, свидетельствуют о том, что рейтинг Порошенко очень колеблется. Он нестабилен. Так как по оценкам одних, у него — 3%, по оценкам других — 13%. Понимаете разницу? То есть, говорить о каком-то рейтинге, который имеет точное социологическое обоснование невозможно.

А то, что рейтинг Порошенко должен быть больше рейтинга его партии, в этом я уверен. Если у Порошенко будет 3%, то у партии 1%, если у Порошенко 12%, то у партии 5% соответственно. Это абсолютно понятно. У представителя партии должен рейтинг быть всегда выше.

— А у Тимошенко наоборот. Ее рейтинг ниже рейтинга партии «Батькивщина».

— А давайте проведем выборы. Я абсолютно уверен, что если провести президентские выборы, то Тимошенко выиграет. А партия ее, если провести парламентские выборы – проиграет.

Но вообще, я не хочу комментировать рейтинги, которые проводят социологические конторы на Украине, потому что этих контор много, и каждая контора работает под кого-то.

А представьте, если у вас еще есть зазор в 3%. Так называемая социологическая погрешность, то вы можете спокойно этим зазором маневрировать. И ваши рейтинги кардинально поменяются. Да так поменяются, что сразу можно будет на 4 месте очутится.

В общем баллотироваться на Украине в следующих выборах — это бессмысленная трата денег и энергии. Потому что там не будет этих выборов. Там будет свержение Порошенко и анархия. Ее можно будет назвать махновщиной. И будет перестрелка всех со всеми после свержения Порошенко.

— Как это произойдет?

— Теоретически, если бы я был на месте Порошенко, то попытался бы напасть на Донбасс. Потому что это был бы единственный шанс, чтобы сохранить свое место. Но насколько я понимаю, Порошенко слишком труслив, чтобы напасть на Донбасс. Поэтому скорее всего, в начале его выгонят в шею, нападут на Донбасс, а потом будут выяснять отношения между собой.

— Вы считаете, что конфликта на Донбассе не будет пока у власти Порошенко?

— Я считаю, что никаких выборов на Украине никогда не будет. А конфликт на Донбассе – будет. Хоть при Порошенко, хоть после. Вначале будет нападение, бегство, война всех против всех, а потом на Донбассе будет тихо. Дальше просто будут продвигаться войска ополчения так быстро и интенсивно вглубь бывшей Украины, как у них это будет получаться. Сколько захотят – столько и займут. И после такой ситуации на Украине, война Донбасса не будет касаться.

— То есть скоро там будут воевать другие военные силы между собой. А Донбасс задействован не будет?

— Да. Там огромное количество людей на Украине, которые ненавидят друг друга значительно больше, нежели Донбасс или Россию. У них такие выяснения между собой, что осталось только поднести спичку и все это взорвется. Вот мы и ждем кто сейчас поднесет спичку. И, кстати, попытка напасть на Донбасс тоже может быть такой спичкой.

— Насколько кстати велико сейчас влияние олигархов на политические партии? В каких политических силах сейчас сконцентрированы интересы Ахметова, Коломойского, Пинчука, Фирташа?

— Из всех, кого вы перечислили, условным олигархом остается только Коломойский. Потому что, кроме денег только он еще имеет потенциальное влияние на украинскую политику.

А все остальные – это бывшие олигархи. Они могут иметь сотни миллионов и даже миллиарды личных денег, если, конечно, они смогут перевести свои активы в наличность. Что тоже не факт.

Но из них только Коломойский и еще Порошенко остались олигархами на Украине. Все остальные – бывшие.

На сегодня Порошенко оказывает определяющее влияние на украинскую политику, как олигарх. Но как президент — неопределяющее. Потому что его политические возможности очень сильно ограничены.

— В июле в список для соцопроса не был включен экс-премьер, председатель «Народного фронта» Арсений Яценюк, а в августе его готовы поддержать 0,4% опрошенных. Какая его дальнейшая судьба на политической арене?

— У Яценюка все в порядке. Он денег заработал. Сейчас он может быть на Украине, может быть за пределами, на него никто не охотится.

— А политического влияния у него больше нет на Украине?

Ну, теоретически есть. Яценюк может попытаться прийти на смену Порошенко. Но я на его месте, уже уехав с Украины и капитализировав свои деньги, уже не будучи никому ничего должен, никогда бы на Украине больше не появлялся. А если он идиот, то он вернется и постарается стать президентом.

— Что ждет «Оппозиционный блок»? Известно, что рейтинг Юрия Бойко сегодня порядка 5.6 процентов. Есть ли вероятность, что его популярность дойдет до показателей Тимошенко и Порошенко?

— «Оппозиционный блок» ничего не ждет. Он никому не нужен. А на показатели он может подняться любые. Просто «Оппозиционный блок» это люди, которые считают, что вот сейчас все утрясется и вернется во времена Януковича, но без него самого. Но это просто невозможно. Потому что на Украине не осталось внутреннего ресурса. То на чём они жили. А больше за красивые глаза их никто кормить не будет. Это сама концепция «Оппозиционного блока» красивая: «Сейчас мы свергнем фашистов и станем антифашистами».

Но надо учитывать, что все знают, как раньше сами антифашисты этих фашистов выкормили и привели к власти. Более того, эти самые антифашисты сидели в Раде и голосовали за отстранение Януковича и приведение фашистов к власти.

Извините, какой «Оппозиционный блок». Они к кому в оппозиции? Получается, вначале голосуем за Гитлера, а потом мы в оппозицию к нему идем?

— На Украине, по сути, нет идеологических политических партий, а сплошь кружки по интересам конкретного политика. Идеологические организации по сути имеют только националисты. Почему в стране до сих пор не сложилось полноценных идеологических политических партий?

— Я все же думаю, что на Украине сплошь идеологические партии.

— Ну понятно, что «Правый сектор» или «Свобода» — радикально-идеологические. А остальные?

Ну да. «Свобода» точно. Но коммунисты – тоже идеологическая.

Еще есть условно оранжевые, которые не совсем нацисты, но и не совсем нормальные. По большому счету, они классические либералы. Их идеология предельно ясна – вступаем в ЕС и все будет в шоколаде. Они интегрируются только на Запад. У них классическая либеральная идеология. Этих партии может быть 5-6. Но на самом деле идеология у них одна.

И можно даже взять «Партию Регионов». Такая охранительно-консервативная идеология: «Давайте мы наконец-то свою корову себе оставим, сами будем доить, а всех остальных отгоним от нее. Вы помните, как регионалы рассказывали еще в 2005, 2010 году, какие они настоящие патриоты Украины. Потому что в Галицию, Киев, Днепропетровск, русский бизнес зашел. А в Донецк не зашел. Они его не пустили. И поэтому регионалы говорили: «Мы как раз самые главные патриоты Украины». И такая партия до сих пор существует, которая пытается подмять Украину под себя. Не понимая, что это невозможно.

В общем у нас получается, что на Украине крайне левые, крайне правые и две партии в промежутке. Одна прозападная, а одна условно проукраинская. Пророссийских там вообще нет.+

— Ну «Партию Регионов» сложно вообще назвать идеологической партией.

— «Партия Регионов» очень идеологическая партия. Ведь она четко заточена под идеологию: «Все украсть и никому ничего не дать». Это ведь тоже идеология

Швейцарский историк об Украине, Путине и США Выступление в Германии