Софья Ивановна Блювштейн

Ее называли дьяволом в юбке, а похождения ее легли в основу многих детективных сюжетов – романов, пьес, кинофильмов, один из которых – «Желание» (1936 г.) со знаменитой Марлен Дитрих в главной роли…

По сохранившимся судебным протоколам, она появилась на свет в 1846 году в еврейской семье в местечке Повонзски под Варшавой. Родилась девочка от второго брака своей матери и была записана по фамилии отца, мелкого торговца (а на самом деле ростовщика и скупщика краденого) как Шейндля-Сура Лейбовна Соломониак. Став взрослой, она назовется Софьей Ивановной.

По другим сведениям, будущая аферистка родилась в 1859 году под Одессой.

Как бы то ни было, Шейндля росла шустрой, хитрой и цепкой девочкой. К пятнадцати годам она уже закончила школу, прекрасно болтала на польском, немецком, русском, знала идиш. А в семнадцать освоила и разговорный французский: модная Варшава, где Сонька бывала по торговым делам, именовала тогда себя не иначе как «вторым Парижем».

Именно в Варшаве восемнадцатилетняя Шейндля вышла замуж за торговца И. Розенбанда. Но счастье молодой семьи оказалось недолгим. После рождения дочери Сонька сбежала от мужа, забрав ребенка и бумажник супруга с огромной суммой денег. Это и был ее первый серьезный «проступок».

В двадцать лет ее арестовали в Клину под именем Симы Рубинштейн. Эту даму, мать уже двух дочек, задержали с украденным на вокзале чемоданом и отпустили, отдав на поруки некоему Липсону. С тех пор Сонька уже никогда не попадалась с поличным…

Обычно она занималась кражами в гостиницах, ювелирных магазинах и железнодорожных поездах. Неуловимая мошенница появлялась в Берлине, Петербурге и Москве, Одессе и Варшаве. В бриллиантах и вуальке, она бесшумно проникала в гостиничные номера, мастерски пользуясь отмычками. Если все проходило по плану, то у постояльцев исчезали деньги и драгоценности.

«Софочка постоянно пользовалась гримом, накладными бровями, париками, дорогими парижскими шляпками, оригинальными мантильями, которые усыпала драгоценностями, – рассказывает о ее актерских способностях Стас Садальский. – В поезде, изысканно одетая, она располагалась в купе, играя роль маркизы, графини или богатой вдовы. Располагала к себе попутчиков, влюбляла в себя, смеялась, кокетничала и ожидала, когда жертву начнет сковывать Морфей… Меньше трех тысяч за поездку она не выносила. Денег Софа не считала, не копила на черный день. Ломбарды Парижа, Ниццы, Вены, Будапешта легко выдавали залог за оставленные похищенные вещи «влиятельной» даме. Сонька проматывала их в одно мгновение».

Она любила хорошо одеваться и роскошно пожить. За дела бралась, лишь когда кончались деньги или надо было высылать очередную сумму за содержание и обучение дочерей, отправленных ею в Европу.

Однажды в ее одесской квартире полиция обнаружила оригинальное платье. Внизу оно было соединено с нижней юбкой, а у корсажа располагался потайной карман. В такой карман легко опустить что угодно – вплоть до рулона дорогой ткани! Однако больше всего Сонька любила драгоценности. Ее изящные руки с ухоженными ногтями всегда сверкали дорогими кольцами. Зайдя в роскошный магазин, «богатая дама» просила показать бриллианты, и порой драгоценные камешки оказывались у нее под ногтями, а фальшивые оставались на прилавке.

Соньку нельзя было назвать красавицей. Но стройная, обворожительная, с правильными чертами лица, она казалась, как говорят очевидцы, «гипнотически сексуальной».

Журналист Влас Дорошевич, беседовавший с ней на Сахалине, признавался: «Ее глаза были чудные, бесконечно мягкие, бархатные… и говорили так, что могли прекрасно лгать».

Если поначалу Сонька орудовала в одиночку, то потом начала действовать с группой сообщников, по тщательно разработанному плану. Один из излюбленных ее «спектаклей» – ограбление в поезде. Изысканно одетая дама располагалась в купе первого класса и начинала «обрабатывать» богатого попутчика: кокетничала, пила шампанское, увлекала и сама казалась увлеченной. Наконец жертву клонило в сон от предложенной сигареты, дурманящих духов или таблетки, растворенной в бокале. Деньги и золотые портсигары тут же исчезали за Сонькиным корсажем… Сама она тоже исчезала – в вагоны третьего класса. Там, мгновенно переодевшись, сходила на первой же станции.

В 70-е годы XIX века Сонька Золотая Ручка, как ее стали называть собратья по ремеслу, приобрела огромный авторитет в преступном мире. Она постоянно разъезжала: Париж, Ницца, снимала роскошные квартиры в Вене, Будапеште, Берлине, Лейпциге…

В шайку, организованную Сонькой, входили ее бывшие мужья и родственники. Отпетой мошеннице не чуждо было сострадание: однажды, прочитав в газете, что она обокрала вдову бедного чиновника, получившую за смерть мужа единовременное пособие в пять тысяч рублей, Сонька немедленно вернула украденное.

«Милостивая государыня! – писала она. – Я прочла в газете о постигшем вас горе, причиной коего оказалась я (по своей необдуманной страсти к деньгам). Шлю вам ваши деньги. И советую впредь поглубже их прятать. Еще раз прошу прощения».

Золоторучка содержала сиротский дом, перечисляла крупные суммы на храмы, поддерживала попавших в беду воров, давая за них взятки прокурорам и судьям.

Ее пытались судить в Варшаве, Петербурге, Киеве, Харькове, но она всегда либо просто ускользала из полицейской части, либо дело закрывали за отсутствием доказательств. Уверенная в себе, она приходила в ярость, когда посягали на ее свободу. Из многотомных следственных материалов можно узнать, какие скандалы устраивала Сонька полицейским. Ее умение оправдаться с искренним жаром и порой со слезами, отстоять свою «порядочность и чистоту» приводили в смятение даже опытных служителей закона. Но как-то все-таки по распоряжению обер-полицмейстера Москвы ее выслали в Бессарабию, а в 1879 году вновь арестовали с поличным в Одессе и препроводили под стражей в столицу. Ее имя и портреты без конца мелькали в прессе. Три дочери, узнав правду, отвернулись от матери. Ее увлечение двадцатилетним одесситом, картежником и вором Вольфом Бромбергом обернулось горьким разочарованием. Имея над Сонькой необъяснимую власть, он вымогал у нее крупные суммы. Очередной муж, железнодорожный вор Михель Блювштейн, оставил ее…

Последнее досье свидетельствует: суд над Сонькой проходил в Москве в декабре 1880 года. Она отчаянно боролась за свою свободу, даже объявила Сонькой Золотой Ручкой совсем другую, мифическую женщину. Но решением суда Шейндля Блювштейн была «лишена всех прав состояния» и отправлена на поселение в Сибирь, откуда в 1885-м совершила побег. Добравшись до Смоленска, была схвачена и приговорена к трем годам каторжных работ и сорока ударам плетьми. Но и тут, пока шло разбирательство, разменявшая пятый десяток Сонька очаровала тюремного надзирателя. Ночью он, передав ей гражданское платье, вывел заключенную на волю как служащую смоленского острога.

…Ее снова арестовали в Нижнем Новгороде. Этапом, как каторжанку, отправили на край света – на Сахалин. На каторге Сонька жила сперва вне тюрьмы, почти вольно. Переодевшись солдатом, пустилась в бега по дикой, непроходимой тайге, и вновь была поймана. После порки розгами знаменитую воровку обрядили в кандалы и посадили на три года в сырую одиночную камеру с подслеповатым тусклым оконцем. Здесь и увидел ее в 1890 году Антон Павлович Чехов, путешествовавший по Сахалину.

«Из сидящих в одиночных камерах, – писал он, – особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн – Золотая Ручка… Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом… Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков…»

Отбыв одиночное заключение, Сонька в конце 1890-х годов вышла на поселение, но ее по-прежнему, и небезосновательно, подозревали в ловко скрываемых преступлениях. Став хозяйкой местного кафешантана, она сошлась с бывшим рецидивистом, тупым и жестоким Николаем Богдановым, который нещадно бил ее.

Однажды, уже больная, сломленная и безумно тоскующая по дочерям, Сонька в последнем порыве отчаяния рванулась к свободе. На другой день ее нашли в двух верстах от поселка, упавшую без сил и уже никому не нужную. По одной из версий, конвойные переломали ей ребра и через несколько дней бывшая Золоторучка покинула этот мир.

Впрочем, историки утверждают, что после Сахалина Сонька благополучно жила в Москве вместе с дочерьми. В 1921 году она была еще жива и, проезжая по улицам, разбрасывала деньги на помин души своего последнего любовника. По этой версии похоронена Софья Блювштейн на Ваганьковском кладбище.