Жанна д'Арк из под Тамбова
30 сентября 1941-го года немецко-фашистское командование двинуло свои танковые полчища в последнюю, как им тогда казалось, атаку на Москву.
Вызвав Жукова из Ленинграда, Верховный Главнокомандующий отправил его на линию фронта лично выяснить там обстановку. Оказавшись западнее Москвы, прославленный полководец рапортовал о том, что фронт совершенно открыт для наступающих фашистских орд. Прорвав нашу оборону, 7 октября гитлеровцы окружили в районе Вязьмы пять армий, относящихся к Западному и Резервному фронтов. 8 октября 1941-го года Георгий Константинович много позже называл самым тяжёлым днём в боях за столицу: «В этот день фашистские «тигры» шли на нас едва ли не в парадном строю…». В это же время Иосиф Виссарионович издал указ о минировании самых важных объектов города – мостов, промышленных предприятий и т.д. Десятки тысяч жителей, выбиваясь из сил, спешно рыли окопы, эскарпы и противотанковые рвы. Под Москву срочно перебрасывали воинские части из Сибири и с Дальнего Востока. 15 октября были эвакуированы все иностранные миссии, правительство во главе с Молотовым, Наркоматы военно-морских сил и обороны, Генштаб.
Однако Сталин, принявший решение драться за Москву до последнего, остался в городе. 19 октября было введено осадное положение. Каждый житель столицы готовился к уличным боям. Мысль о том, что город может достаться врагу, казалась невыносимой. Люди тысячами записывались в рабочие и коммунистические батальоны и дружины. В каждом из двадцати пяти районов были сформированы собственные отряды снайперов, истребителей танков, подрывников.
Среди тех, кто остался в Москве, была и юная комсомолка Зоя Космодемьянская. В один из смутных октябрьских дней она перешагнула порог кабинета комсомольского секретаря столичного горкома Александра Шелепина. Девушка успела закончить девятый класс, хорошо знала немецкий язык и слышала о том, что при ЦК ВЛКСМ организовывается разведывательно-диверсионная школа, в которой помимо прочего будет проходить подготовка старшеклассников для последующей заброски их во вражеский тыл.
Спустя десятилетия Александр Николаевич Шелепин возглавит весь советский КГБ, получит прозвище «Железный Шурик», станет членом Политбюро, примет активное участие по смещению Хрущева, а в середине шестидесятых годов вступит в борьбу с только-только занявшим должность Генсека Леонидом Брежневым. Победить в этой схватке у него не получится – его изгонят из Кремля, выслав за пределы столицы.
Руководители разведывательно-диверсионной части под номером 9903 лично беседовали в кабинете Шелепина с комсомольцами, получившими сюда направления в местных райкомах. Разговор был предельно коротким и жестким: «Родине требуются патриоты способные выдержать любые испытания, пожертвовать собой… Девяносто пять процентов из вас погибнут. Фашисты не знают пощады и зверски убивают партизан… Если вы не готовы к такому, то прямо скажите. Никто вас не осудит, а свое желание сражаться с врагом осуществите на фронте…». Но даже тем, кто соглашался, зачастую давали от ворот поворот. Не брали из-за проблем со здоровьем, поведению перед комиссией, биографии, родословной. Изначально отказали и Зое Космодемьянской. В разговоре, происходившем в кабинете секретаря Московского горкома комсомола, девушка почувствовала, что ей… не доверяют. Конечно, ей было хорошо известно о своих «грехах» – о своём происхождении….
Зоя Космодемьянская родилась в деревне Осиновые Гаи (что значит «осиновая роща»), лежащей в сотне километров от Тамбова. Её дедушка по отцовской линий, Пётр Иоаннович Козьмодемьяновский, был выпускником Тамбовской семинарии и работал священником в местной Знаменской церкви. Фамилия «Козьмодемьяновские» произошла от имен двух святых, Козьмы и Демьяна, почитаемых в народе. Осенью 1918-го года после выхода постановления Военного комиссариата о мобилизации лошадей для РККА начались волнения среди крестьян, озабоченных уборкой урожая. Одним из организаторов беспорядков сочли Петра Иоанновича, вскоре после этого он погиб от рук большевиков при невыясненных обстоятельствах. Церковь, несмотря на сетования верующих, также закрыли. Отец Зои, Анатолий Петрович, так и не успел окончить духовную семинарию, поучаствовал в гражданской войне, а вскоре после возвращения женился на местной жительнице Любови Тимофеевной Чуриковой. Работали они вместе: Любовь Тимофеевна была учительницей, а Анатолий Петрович заведовал библиотекой.
Зоя появилась на свет 8 сентября 1923-го года. Однако во многих источниках стоит дата 13 сентября. Это явилось следствием ошибки в ходе ответа на запрос из Москвы в 1942-ом году, во время работы комиссии по опознанию тела погибшей. На самом деле в день 13 сентября 1923-го года Зоя была зарегистрирована. В 1925-ом году у четы Козьмодемьяновских родился сын Александр.
Когда Зое исполнилось шесть лет, в их деревню пришла коллективизация. Семья внезапно оставила чернозёмную Тамбовщину и переехала в Иркутскую область в глухую и заснеженную деревеньку Шиткино. По одной из версий Анатолий Петрович слишком резко высказался на местном собрании о колхозном строительстве, по другой – Козьмодемьяновские бежали, опасаясь доносов.
Много лет спустя, когда имя Зои уже было известно всем в стране, её мама выпустила книгу «Повесть о Зое и Шуре». На этих воспоминаниях впоследствии будут воспитаны несколько поколений советских граждан. С пятидесятых по восьмидесятые годы прошлого века это произведение переиздавалось с интервалом в год тиражом в сотни тысяч экземпляров. Чтобы обойти отечественную цензуру и одновременно объяснить читателям, как Зоя Космодемьянская вместе со всей семьей оказалась в сибирской глуши, мама написала гениально просто: «Мы с супругом решили отправиться в Сибирь. Мир повидать, людей посмотреть!».
В это же время в Москве сумела прочно осесть старшая сестра Любови Тимофеевны, Ольга. Она трудилась в аппарате Народного комиссариата просвещения, где работала и Надежда Крупская. После очередной слёзной просьбы сотрудницы вдова основателя СССР помогла вызволить ее тамбовскую родню из Сибири. Однако в Москве Козьмодемьяновские прописались уже как Космодемьянские.
Изначально семья поселилась в обычной коммуналке, но через два года им дали более просторную комнату в доме номер 7 по Александровскому проезду. Зоя вместе со своим младшим братиком пошла в первый класс. Мать стала преподавать в начальной школе, параллельно учась в Пединституте. Отец устроился в Тимирязевскую академию, занимался на курсах стенографии. Также, следуя своей давней мечте, упорно учился, готовясь поступить в технический институт. Однако мечта так и осталась неосуществленной. Анатолий Петрович заболел и, несмотря на успешно проведенную операцию, умер в 1933-ем году. Отца в семье очень любили, потеря его стала тяжелым ударом. Детям пришлось быстро взрослеть, привыкать жить без кормильца.
Училась Зоя хорошо, много читала, увлекалась историей и мечтала попасть в Литературный институт. В октябре 1938-го года она вступила в ВЛКСМ, ее выбрали комсомольским групоргом. Необходимо отметить, что у девушки был трудный характер, отношения с товарищами не всегда складывались удачно. Ребята жаловались на ее строгость и требовательность, а школьные учителя говорили: «Никогда не отступит от того, что считает верным». После того, как её в 1939-ом году повторно не переизбрали групповым организатором, у Зои произошло нервное расстройство. Она стала менее общительной, задумчивой и рассеянной. Любовь Космодемьянская писала: «Нервное заболевание было из-за того, что ребята её не понимали. Непостоянство подруг, разглашение секретов – Зоя этого не любила, переживала и, как правило, сидела одна». В 1940-ом году девушка переболела острым менингитом, после которого долго восстанавливалась в санатории в Сокольниках. Здесь она подружилась с лечащимся Аркадием Гайдаром. В этом же году, несмотря на огромное количество пропущенных занятий, Зоя смогла окончить девятый класс школы №201.
Известный историк Михаил Горинов писал о ней: «Сложная, утонченная натура, болезненно реагирующая на несовершенство мира, несоответствие ее высоким идеалам. Отрыв мечты от действительности переживался Зоей крайне остро, приводя к отчуждению, одиночеству и нервному срыву».
Война для Космодемьянских, как и для многих жителей нашей страны, явилась абсолютной неожиданностью. Вместе с другими ребятами Зоя и Александр стали дежурить во время налетов на крышах домов. Девушка также шила для фронтовиков вещмешки и петлички, помогала на заводе, прошла ускоренные курсы медсестер.
После рассмотрения ее дела в разведывательно-диверсионной школе комиссия осталась недовольна. Исправления в фамилии Зои, биография деда-священника, ссылка родителей в Сибирь – все это не располагало к зачислению в ряды будущих диверсантов. Шелепин не сумел вынести решение и передал ее дело начальнику школы легендарному майору Спрогису. В своих воспоминаниях Артур Карлович писал, что Зоя не подходила для выполнения задач разведгрупп. Однако после отказа девушка заявила: «Хочу сражаться за Родину» и осталась ночевать возле кабинета майора. Скрепя сердцем, Спрогис зачислил Космодемьянскую.
В самом конце октября 1941-го года более двух тысяч комсомольцев партиями прибывали к месту сбора возле бывшего кинотеатра «Колизей». Отсюда мальчишек и девчонок в крытых грузовиках доставляли в разведшколу, располагавшуюся в Кунцеве и официально именующуюся войсковой частью 9903 штаба Западного фронта. Времени в учебке не теряли. Уже через час после прибытия, по воспоминаниям Зоиных однополчан, начались занятия. В класс принесли пистолеты и гранаты. Ребята трое суток учились ориентироваться в лесах, ставить мины, взрывать объекты, пользоваться картой и… убивать людей. В начале ноября отряд Зои получил первое задание – заложить мины на дорогах в тылу противника.
Дословно текст задания для группы, в которую была включена Космодемьянская, звучал так: «Воспрепятствовать подвозу горючего, боеприпасов, живой силы и продовольствия путём минирования дорог, устройства засад, поджога и взрыва мостов в районе дороги Шаховская-Княжьи Горы. Операция будет считаться выполненной успешно, если: 1. уничтожить от пяти до семи мотоциклов и автомашин; 2. уничтожить два-три моста; 3. сжечь один-два склада с горючим или боеприпасами; 4. уничтожить от пятнадцати до двадцати немецких офицеров».
На курсантах перед отправкой была одета гражданская одежда, за их плечами болтались вещмешки с едой, боеприпасами, толом и бензином. У парней они весили около двадцати килограммов, у девушек – чуть меньше. Под ватниками и пальто скрывались пистолеты. Каждый разведчик расписался в том, что ознакомлен с боевым заданием для всей группы. 4 ноября отряд Зои был переброшен под Волоколамск. Несколько дней ребята добирались до места, разбрасывали колючки, минировали наезженные дороги. За сутки группа проходила до двадцати километров. Отдыхали по очереди по два-три часа на рассвете или днем, нередко просыпаясь от холода. Вскоре из-за неосторожного обращения с толом пропал запас сухарей, стали заканчиваться и другие продукты. В отряде появились больные, в частности простыла Зоя, у неё начался отит. Однако после того как командир отдал приказ возвращаться, девушка заявила о готовности продолжать задание. На базу разведчики-диверсанты вернулись без потерь 11 ноября 1941-го года.
Особая воинская часть 9903 разведотдела Западного фронта была образована специально для проведения диверсий в тылу врага. Её командный состав был набран из учащихся Военной академии Фрунзе, а основу составили комсомольцы Москвы и Подмосковья. В ходе сражений за столицу России в этой части было подготовлено около пятидесяти боевых отрядов. С сентября 1941-го года по февраль 1942-го года ими было совершено почти девяносто проникновений в немецкий тыл, уничтожено более трех с половиной тысяч гитлеровцев, устранено тридцать шесть предателей и перебежчиков, взорвано тринадцать цистерн с горючим и четырнадцать танков.
17 ноября 1941-го года Сталин издал секретный приказ под номером 428. В нем вместо обычного обращения к тем, кому следовало его исполнять, вождь сразу брал быка за рога: «Самонадеянный противник думал перезимовать в тёплых домах Ленинграда и Москвы… Не дать возможности немецкой армии размещаться в городах и сёлах, выгонять фашистских захватчиков на холод из любых населённых пунктов, выкуривать из тёплых убежищ и заставлять замерзать под открытым небом – наша важная задача». Для осуществления этого предлагалось: «Сжигать и разрушать все населённые пункты, находящиеся в тылу гитлеровских войск и удаленных от переднего края на сорок-шестьдесят километров и на двадцать-тридцать километров в стороны от основных дорог. На выполнение этой задачи бросить авиацию, использовать минометный и артиллерийский огонь, отряды лыжников, разведчиков, партизан и диверсантов, снабженных бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами... В случае вынужденного отхода наших частей... уводить все советское население, обязательно уничтожая населенные пункты без исключения…».
Безусловно, этот приказ открывает очень болезненную и неоднозначную страницу битвы за Москву. Правда о той войне гораздо страшнее, чем мы сегодня можем представить. Гражданское население страны ничего не знало об этом секретном постановлении, как не знало и об опасности очередного наступления фашистских войск на столицу нашей Родины. Менее всех были осведомлены те, кто оказался на оккупированной фашистами территории Подмосковья. А осуществление сталинского распоряжения в первую очередь затрагивало их…. Однако, чем бы закончилось кровопролитнейшее, важнейшее сражение Второй мировой, если бы гитлеровцам предоставили шанс спокойно отдыхать в теплых деревенских избушках и отъедаться местными харчами – неизвестно. Когда идёт смертельная битва в поступках людей всегда проявляются, самое меньшее, две правды: обывательская (спастись любой ценой) и героическая (пожертвовать собой ради Победы).
Во исполнение данного приказа 18 (а по другим источникам 20) ноября диверсионные группы Крайнова и Проворова (в которой была Зоя) особой части 9903 получили задание в течение недели ликвидировать десять населенных пунктов: Анашкино, Ильятино, Грибцово, Усадково, Пушкино, Грачево, Бугайлово, Коровино, Михайловское и Петрищево. На задание обе группы ушли вместе. В отряде с Зоей были Вера Волошина и Клава Милорадова. Линию фронта ребята перешли в ночь на 22 ноября 1941-го года. Возле деревни Головково обе группы наскочили на засаду фашистов. В ходе завязавшейся перестрелки отряды оказались рассеянными. Некоторые бойцы погибли, другие (в том числе Вера Волошина) попали в плен. Часть ребят просто заблудилась в лесу, отстав от своих товарищей. Оставшиеся диверсанты объединились под командованием Крайнова 25 ноября возле села Усково. Из первоначального состава (двадцать человек – по десять в группе) осталось лишь восемь. Среди ребят возник конфликт, пятеро посчитали, что продолжать задание бессмысленно. Взяв необходимые вещи, они повернули к своим. Трое – Борис Крайнов, Зоя Космодемьянская и комсорг школы Василий Клубков – приняли решение остаться, дабы выполнить приказ в деревне Петрищево.
Ночью 27 ноября они добрались до деревни, в которой помимо расквартировавшихся солдат 332-го полка 197-ой дивизии вермахта, находился по неподтвержденным данным важный военный объект немцев – армейский радиоцентр. Троица распределила между собой цели для поджога и вышла из леса. Василий направился к школе, Борис взял на себя штаб, а Зоя пошла к конюшне. После того, как задание будет выполнено, ребята условились собраться в лесу и вместе уйти к своим.
Около двух часов ночи в Петрищеве загорелись четыре постройки. Поджог оказался для фашистов полной неожиданностью, караульные подняли тревогу, раздались выстрелы наугад. Вернувшись на условленное место, Крайнов не встретил там ни Зою, ни Клубкова. Прождав некоторое время, он отправился в обратный путь, благополучно добравшись до своей части. Зоя, в свою очередь, успешно подожгла армейскую конюшню немцев, в которой сгорели почти два десятка привязанных на ночь лошадей, запас фуража и большое количество оружия. В лесу она каким-то образом разминулась с Крайновым и, оставшись одна, приняла решение возвратиться в деревню, до конца выполнив данный группе приказ.
Перед казнью. 29 ноября 1941 г.
Любопытна история третьего члена группы – Василия Клубкова. Согласно рассекреченному протоколу его допроса чекистами от 11 марта 1942-го года он был пойман при попытке поджога двумя немецкими солдатами, которые притащили его к командиру. Ему-то парень и выдал место в лесу, где должен был встретиться с остальными товарищами. Согласно этой версии Космодемьянскую поймали в условленном пункте. Клубков согласился сотрудничать с фашистами, обучался в их разведшколе под Смоленском, а в начале 1942-го года был отправлен обратно в родную часть с заданием. Уже 16 апреля его расстреляли за измену Родине. Показания Клубкова, ровно как и его присутствие в деревне в ходе пыток Космодемьянской, так и не нашли никакого подтверждения. К тому же во время допроса парень постоянно путался в объяснениях и противоречил себе. Кстати, согласно первой версии его рассказа сразу после прибытия в разведшколу, он был взят гитлеровцами в плен, но позже сумел сбежать, потом снова был схвачен и опять ускользнул от них.
Пересидев в лесу один день, 28 ноября с наступлением сумерек Космодемьянская снова пробралась в Петрищево и попыталась поджечь сарай некоего Свиридова. Однако гитлеровцы были наготове, не спали и местные жители, охраняя свои дома. Хозяин заметил девушку и поднял тревогу. Прибежавшие немцы схватили Зою. Избитую диверсантку в районе десяти часов вечера затащили в одну из изб. По воспоминаниям местной жительницы она была без обуви и со связанными руками. Черного цвета губы спеклись, лицо вздулось от побоев. Зоя просила у селянки воды, но немцы разрешили напоить пленницу лишь спустя некоторое время. Через полчаса ее вытащили на улицу и около двадцати минут таскали там босиком в одной нижней рубашке.
Потом ее еще несколько раз приводили и уводили. Это продолжалось до двух часов ночи, после чего девушку оставили в покое. Пленнице выдали одеяло, и Зоя уснула. К девяти утра в избу пришли три офицера с переводчиком и устроили ей допрос, длившийся около часа. В ходе «разговора» девушка была сильно избита. По некоторым данным у Зои были вырваны ногти. 29 числа в 10:30 утра на Космодемьянскую надели темно-синие ватные брюки и темную рубашку, вывели на улицу и повели к виселице, сооруженной накануне в центре деревни на перекрестке дорог. Она шаталась, но два немца поддерживали ее под руки. На груди советского бойца висела табличка «Поджигатель» и отнятые бутылки с бензином.
Многие жители Петрищево не могли смотреть на это и уходили, другие оставались в ожидании казни. Были и третьи. Одна из жительниц подскочила и ударила Зою по ногам с криками: «Зачем ты сожгла мой дом?». Однако девушка дошла до виселицы, не проронив ни слова. У места казни круг расширили, немцы сделали несколько снимков. Комиссией позже было установлено, что перед смертью Космодемьянская произнесла такие слова: «Граждане – не стойте и не смотрите. Нужно помогать Красной Армии. За мою смерть фашистам отомстят товарищи. Советский Союз непобедим». И лично для немцев: «Пока не поздно, сдавайтесь в плен. Сколько нас не вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов». Последние слова были сказаны, когда петля уже охватила ее шею. Через мгновение ящик выбили из-под ног…. Тело Зои Космодемьянской, подвергаясь надругательствам, провисело почти месяц. Лишь под Новый год немцы разрешили похоронить тело за околицей деревни.
Зоя Космодемьянская стала первой в СССР девушкой, получившей высокое звание Героя Советского Союза (февраль 1942-го года). Сталин решил, что необходимо сделать все возможное, дабы ее подвиг стал образцом для подрастающей советской молодёжи. Подготовить указ было поручено Калинину, однако «Всесоюзный староста» тогда еще не знал личности героини. Опознавать Зою выпало члену Политбюро Щербакову, который, естественно, дал задание начальнику разведшколы Спрогису. Именно майор сделал письменное представление на присвоение Зои Космодемьянской почетного звания. Кроме этого существует легенда (упомянутая, в частности, в кинофильме «Битва за Москву»), что Иосиф Виссарионович отдал приказ расстреливать на месте каждого сдающегося в плен солдата или офицера 332-го пехотного полка вермахта.
Уже 12 января 1942-го года в деревеньку Петрищево вошли отряды 108-ой стрелковой дивизии. Военкор Петр Лидов услышал от местного старика шокирующую историю об одной пойманной партизанке: «Её вешали, а она всё грозила им…». Услышанное заинтересовало его, и в конце января на страницах «Правды» появилась статья, посвященная безымянной героине.
Настоящее же имя девушки-разведчицы установила специально созданная комиссия МГК ВЛКСМ в феврале 1942-го года. В опознании тела приняли участие и местные жители, и школьная учительница Зои, и ее одноклассник. Однако после публикации фотографий погибшей девушки в газете, ее «узнали» сразу несколько матерей. Для окончательного уточнения личности 10 февраля состоялась беседа с Любовью Тимофеевной Космодемьянской, а также братом Зои – Александром. Вскоре мать, брат и ближайшая боевая подруга, Клава Милорадова, приехали в Петрищево. Здесь комиссия в составе судмедэкспертов, Спрогиса и Шелепина предъявила им для опознания тело убитой фашистами комсомолки. После этого не осталось никаких сомнений, и 16 февраля 1942-го года Зоя Анатольевна Космодемьянская была посмертно награждена Золотой Звездой Героя.
Все виновные в мучениях юной героини сполна получили от советского правосудия. Местный житель Свиридов был пойман бойцами Красной армий после освобождения деревни и приговорён к расстрелу. Расстреляна была и жительница Петрищево, ударившая Зою по ногам палкой. А осенью 1943-го года в газетах появились пять фотографий, найденные у убитого близ Смоленска солдата вермахта. На них была изображена казнь Зои, последние минуты ее жизни. Существует информация, что всего фотографий тринадцать штук. Однако опубликованы из них лишь пять. Остальные настолько страшны, что до сих пор хранятся в секретных архивах. Их не показали даже матери Зои.
Александр, родной брат Зои Космодемьянской, окончив Ульяновское танковое училище, отправился на фронт. Доблестно сражаясь с фашистами, командир батареи самоходных артиллерийских установок, гвардии старший лейтенант Космодемьянский погиб под Кенигсбергом весной 1945-го года. Посмертно он стал Героем Советского Союза. О его подвигах напоминает обелиск, установленный на обочине магистрали Калининград-Балтийск.
Зоя Космодемьянская стала символом героизма наших соотечественников в годы Великой Отечественной войны. Её образ нашел отражение в художественной литературе, кинематографе, публицистике, живописи, музейных экспозициях и монументальном искусстве. Во множестве городов СССР именем Зои были названы улицы и площади, а её образ, отделившись от настоящей биографии, воистину стал одной из опор самосознания русского народа.
После распада СССР в конце восьмидесятых годов началось развенчание всех и вся советского периода. Антикоммунистическая пропаганда не могла обойти стороной и светлую память нашей героини. В печати стала появляться факты ее жизни, представленные в чудовищно искажённом виде, а также новые сведения о Зое, основанные на слухах, домыслах и воспоминаниях появившихся из глубин времени «очевидцев». В частности, в некоторых статьях можно встретить утверждения о том, что Зоя страдала тяжелой психической болезнью – шизофренией. Авторов не смутил тот факт, что будь это так в действительности, девушка ни за что не попала бы в разведшколу. Другие исследователи утверждали, что Космодемьянская вовсе не совершала своего подвига, приписывая его, например, Лиле Азолиной. Однако в декабре 1991-го года по просьбе сотрудников Центрального архива ВЛКСМ во Всероссийском научно-исследовательском институте судебных экспертиз было проведено новое судебно-портретное исследование по фотографиям Лили Азолиной, Зои Космодемьянской, девушки в момент ее казни в селе Петрищеве, а также снимкам трупа. Вывод был однозначен: «Повешенная девушка – это Зоя Космодемьянская».
Четыре раза раскапывали могилу героини и пять раз закапывали вновь. Дважды тело Зои Космодемьянской хоронили за околицей деревни, а после войны перенесли в центр восстановленного Петрищева. В последний раз ее останки кремировали и предали земле на Новодевичьем кладбище в Москве.
Некоторые критики «демократической прессы» выдвигают вопрос о том, достаточно ли нескольких сожженных изб, чтобы называться Героем? Действительно, Зоя не пускала поезда под откос, не вела счет убитым фашистам. Нет, ее Подвиг состоит не в этом. Мало кто способен растерзанный пытками, сжимая кулаки с оторванными ногтями, самостоятельно дойти до места казни и, стоя с петлей, говорить палачам: «Пока не поздно, сдавайтесь в плен...». Хотя думается, что если бы она повредила танки или штурмовые орудия фашистов, ее точно также поливали бы грязью. Довольно того, как старательно принижают подвиг панфиловцев, уничтоживших десятки боевых машин врага. Как будто из-за того, что их оказалось не двадцать восемь, их деяние, их отданные за Родину жизни стали меньше стоить.
Архиепископ Мичуринский и Тамбовский Евгений оставил в музее героини в Осиновых Гаях в книге отзывов следующую запись: «Вечная слава и молитвенная память бессмертному подвигу великой дочери Тамбовской земли Зое Космодемьянской, отдавшей свой бесценный дар, свою жизнь, за ВЕЛИКУЮ РУСЬ и её народ».
На фотографиях момента казни Зои Космодемьянской изображены гогочущие немцы, снимающие казнь сразу с нескольких аппаратов. В их лицах непоколебимая уверенность, что уже скоро они парадом прошагают по улицам Москвы. Они не знают, что советские солдаты в 1943-ем году в порошок перемелют их 332-ой полк в сражениях под Псковом, а из всех, кто стоял под стенами нашей столицы, останется в живых лишь пять человек. Новому составу части повезет еще меньше, он почти поголовно сложит головы в Бобруйском котле в 1944-ом году в Белоруссии. Так что выходит русская девушка с петлей на шее пыталась донести до них Правду. Так же будет и с критиками. Время сотрет их, а Зоя Космодемьянская останется навсегда.
