Трагедия советских военнопленных ('Holokokauszt es Tarsadalmi Konfliktusok Program', Венгрия) 
Война на уничтожение
В декабре 1940-го Адольф Гитлер начал планировать нападение на, состоявший тогда в союзнических отношениях с нацистской Германией, коммунистический Советский Союз. Операция имела кодовое название «Барбаросса». Во время подготовки Гитлер дал понять, что речь идёт не о традиционном захвате территорий, а о, так называемой, войне на уничтожение (Vernichtungskrieg). В марте 1941-го он сообщил руководству Вермахта, что мало довольствоваться военной победой и расширением на восток немецкого жизненного пространства (Lebensraum). По его словам, коммунистический Советский Союз «… необходимо уничтожить с применением самого жестокого насилия». Он заявил, что «жидобольшевистскую» интеллигенцию и функционеров коммунистической партии нужно казнить.
«Комиссарский приказ»
«Комиссарским приказом» от 6-го июня 1941-го Гитлер распорядился уничтожать, попавших в плен, политруков Красной Армии. (Комиссары были ответственны за воспитание армии в коммунистическом духе и идеологическое обучение, а также осуществляли политический контроль за командирами). Между СС и армией было заключено соглашение по исполнению приказа. Согласно ему, комиссаров и членов коммунистической партии отфильтровывали среди пленных перед отправкой в лагерь. Нацистская партия и СС поручили эту задачу специалистам службы безопасности СС (SD - Sicherheitsdienst). Выявленные в массе военнопленных «опасные элементы» передавались потом, ответственным за безопасность прифронтовых территорий, особым отрядам СС, которые их сразу расстреливали. На основе «комиссарского приказа» было казнено, по меньшей мере, 140 тысяч советских военнопленных ещё до того, как они достигли лагерей. Приказ, в конце концов, отменили в мае 1942 года из-за возражений немецких армейских командиров, так как, по их мнению, он только усиливал сопротивление Красной Армии. После этого комиссаров стали переправлять в концентрационные лагеря (например, в Маутхаузен) и там казнили.
Немецкая армия и русские военнопленные: логистика
В соответствии с предварительными планами, немецкая армия готовилась к молниеносной победе и попросту не рассчитывала на проблемы логистики и снабжения продовольствием, случившиеся в войне с Красной Армией. Из-за скудного обеспечения фронта, Вермахт не подготовился к транспортировке военнопленных - миллионы советских солдат пешими колоннами длиной более ста километров шли в сторону лагерей. Отстававших пристреливали, по мирным жителям, которые пытались передать пищу изголодавшимся пленным, так же открывали огонь. По указанию командования, военнопленных перевозили в открытых вагонах. Не смотря на то, что в ноябре начались заморозки и постоянно шёл снег, только в конце месяца была разрешена транспортировка в закрытых вагонах. Но существенных изменений это не принесло: во время движения им не давали еды, и в вагонах не было отопления. При таких условиях в начале декабря 25-70% пленных погибало в дороге.
Следующая проблема состояла в том, что в конце пеших маршей, в большинстве случаев, вместо обустроенных концлагерей, их ждала просто обнесённая колючей проволокой территория. Отсутствовали и необходимые для выживания условия: бараки, отхожие места, медпункты. Начальник, поставленный во главе сети лагерей, получил 250 тонн колючей проволоки, но не брёвна для строительства помещений. Миллионы красноармейцев вынуждены были переносить ужасную зиму 1941-1942 гг. в землянках, часто при 20-40 градусных морозах.
Голод и эпидемии
Безразличие Вермахта к военнопленными усиливалось тем, что, планировавшими экономическую эксплуатацию оккупированных советских территорий, ведомствами была заранее просчитана возможность голодной смерти 20 – 30 миллионов русских, вследствие вывоза продовольствия в Германию. В предварительных расчётах по обеспечению военнопленных Вермахт заложил минимальные расходы. Первоначально, на одного человека рассчитали 700 - 1000 ккалорий ежедневно. Но, с течением времени и увеличением числа военнопленных, эта - и так мизерная - порция ещё больше сократилась. Министерство по снабжению Германии продовольствием посчитало: «любая порция еды для пленных слишком велика, так как она отбирается от наших собственных семей и солдат нашей армии».
21 октября 1941года ответственный за снабжение обер-квартирмейстер армии генерал Вагнер так определил новую, уменьшенную, порцию русского пленного: 20 грамм крупы и 100 грамм хлеба без мяса или 100 грамм крупы без хлеба. По рассчётам, это было равно четверти, необходимого для выживания, минимума. После этого неудивительно, что среди нескольких миллионов, попавших в лагеря, пленных солдат был ужасающий голод. Несчастные, в отсутствие сносного питания, варили травы и кустарники, грызли кору деревьев, съедали полевых грызунов и птиц.
После 31 октября военнопленных допустили к работам. В ноябре Вагнер заявил, что неработающих «…нужно оставить в лагерях умирать с голоду». Так как Советский Союз не склонен был подписывать международное соглашение, гарантирующее права военнопленных, нацисты обеспечивали питанием лишь работоспособных заключённых. В одном из документов можно найти следующее: «В деле снабжения продовольствием большевистских пленных нас не связывают международные обязательства, как в случае с другими заключёнными. Поэтому размер их пайки должен определяться для нас на основе ценности их рабочей силы».
С начала 1942 года, всвязи с затянувшейся войной, стала ощущаться нехватка рабочих рук. Немцы хотели заменить свой призывной контингент русскими военнопленными. Из-за массовых смертей по причине голода, нацисты экспериментировали с различными решениями проблемы: Геринг предложил кормить их непригодной для употребления в пищу падалью, специалисты министерства снабжения разработали специальный «русский хлеб», состоявший из 50 % ржаных отрубей, 20 % отжимок сахарной свёклы и 20 % целлюлозной муки, а также 10 % соломенной муки. Но «русский хлеб» оказался непригодным для человеческой пищи и, поскольку солдаты из-за него массово заболевали, его изготовление прекратили.
Из-за голода и отсутствия элементарных условий лагеря для военнопленных вскоре стали очагами эпидемий. Нельзя было умыться, не было отхожих мест, вши распространяли брюшной тиф. Зимой 1941-1942 гг., а также в конце 1943-го, свирепствовавший из-за отсутствия витаминов туберкулёз стал причиной массовой гибели. Раны без медицинского ухода гнили, развивались в гангрены. Покрытые язвами, замёрзшие, кашляющие скелеты распространяли нестерпимую вонь. В августе 1941-го офицер немецкой разведки писал своей жене: «Вести, идущие с востока, вновь ужасны. Наши потери, очевидно, велики. Это ещё терпимо, но гекатомбы трупов легли бременем на наши плечи. Непрерывно мы узнаём, что в прибывающих партиях евреев и военнопленных в живых осталось лишь 20 %, голод – распространённое явление в лагерях, беснуется тиф и прочие эпидемии».
Обращение
Немецкая охрана относилась к ослабленным русским военнопленным, обычно, как к людям низшей расы (Untermensch). Часто их избивали, убивали просто из развлечения. Грубое обращение с ними входило в обязанность. В приказе от 8-го сентября 1941 года предписывалось: «Неповиновение, активное или пассивное сопротивление нужно немедленно пресекать силой оружия. Использование оружия против военнопленных – правомерно и правильно». Генерал Кейтель, позже казнённый как военный преступник после Нюрнбергского процесса, летом 1942-го распорядился клеймить военнопленных: «Клеймо имеет форму острого угла примерно в 45 градусов с длиной сторон в 1 сантиметр, расположенного остриём кверху, и ставится на левой ягодице на расстоянии ладони от заднего прохода». По, пытавшимся бежать, заключённым требовалось открывать огонь без предупреждения, пойманных беглецов - передавать ближайшему Гестапо. Это было равносильно немедленной казни.
Потери
В таких условиях (транспортировка, содержание, питание, обращение) советские военнопленные массово погибали. По немецким данным, между июнем 1941-го и январём 1942-го ежедневно умирало в среднем 6 000 военнопленных. В переполненных лагерях, находящихся на оккупированных польских территориях, до 19 февраля 1942 года погибло 85 % из 310 тысяч заключённых. В донесении, находящегося под управлением Геринга ведомства «четырёхлетнего плана», написано следующее: «В нашем распоряжении имелось 3,9 миллионов русских пленных. Из них выжили - 1,1 миллиона. Только между ноябрём и январём умерло 500 тысяч русских».
В 1941 году Гиммлер дал указание коменданту Аушвица Рудольфу Хёссу приступить к строительству нового лагеря, пригодного для размещения и обеспечения работами 100 тысяч военнопленных. Но, вопреки первоначальному плану, осенью 1941-го прибыли в Аушвиц всего лишь около 15 тысяч русских узников. По воспоминаниям Хёсса, «русские варвары» убивали друг друга из-за хлеба и нередки были случаи каннибализма. Они построили новый лагерь. К весне 1942-го 90 % из них погибло. Но Аушвиц II, концентрационный лагерь в Биркенау, был готов.
В течение Второй мировой войны в плен попали около 5 миллионов красноармейцев. Около 60 % из них, то есть 3 миллиона - погибли. Это было худшее соотношение на всех театрах военных действий Второй мировой войны.
Сталин и советские военнопленные
Тяжёлый груз ответственности за смерти миллионов попавших в плен красноармейцев лежит на их собственном правительстве и, управляющем им, коммунистическом диктаторе Иосифе Сталине. Во время большого террора 1937-38 годов Красная Армия также не избежала чисток. Из пяти маршалов казнили троих (Тухачевского, Блюхера, Якира), из 15-ти командующих армиями - 13, из 9 адмиралов - восемь, из 57-ми командиров корпусов - 50, из 186 командиров дивизий - 154, в общем - около 40 тысяч офицеров, по ложным обвинениям в заговоре и шпионаже. Всё это произошло как раз перед приближающейся Второй мировой войной. Вследствие чисток, перед нападением Германии 22-го июня 1941 года большинство командующих войсками высших и средних офицеров не имело соответствующей подготовки и опыта.
Преступления Сталина усугубляются его ошибками. Несмотря на предупреждения разведки и штаба, он до последнего момента верил, что Гитлер только блефует и не посмеет напасть. Под давлением Сталина Красная Армия располагала лишь наступательными планами и не выработала оборонительной стратегии. За его ошибки и преступления страна заплатила огромной ценой: нацисты заняли около двух миллионов квадратных километра советской территории, в войне была потеряна треть национального достояния, на сумму около 700 миллиардов рублей. Советский Союз пережил страшные потери: во время немецкой оккупации погибло 17 - 20 миллионов мирных жителей, на фронтах пало 7 миллионов солдат, ещё 5 миллионов попало в плен. Из числа военнопленных погибли 3 миллиона человек.
В связи с трагедией военнопленных, на Сталине лежит особая ответственность. Коммунистический Советский Союз не подписал Гаагскую конвенцию – международное соглашение по правам военнопленных, что не гарантировало попавшим в плен красноармейцам соответствующего обращения, в то же время, он отказался от базовой защиты собственных военных. Из-за решения коммунистического руководства Советский Союз практически не имел связей с Международным Красным Крестом, то есть поддержка отношений через организацию (письма, информация, посылки) была невозможна. Вследствие сталинской политики любой контроль над немцами был невозможен, и советские военнопленные были беззащитны.
Страдания красноармейцев усиливали бесчеловечные взгляды Сталина. Диктатор считал, что лишь трусы и предатели попадают в плен. Солдат Красной Армии был обязан воевать до последней капли крови и не имел права сдаваться. Поэтому в советских военных сводках не было отдельной графы по военнопленным, которых объявляли пропавшими без вести. Значит, официально советские военнопленные как бы не существовали. В то же время, пленных считали предателями и членов их семей, заклеймённых как врагов народа, депортировали в Гулаг. Русских солдат, вырвавшихся из немецкого окружения, считали потенциальными предателями, они попадали в специальные фильтрационные лагеря НКВД. Многие из них после изнурительных допросов были отправлены в Гулаг.
Сталин не прощал поражения. Летом 1941-го, не имея возможности остановить немецкое наступление, он приказал казнить командный состав Западного фронта: Павлова, Климовских, Григорьева и Коробкова. Пропавших в бою генералов, Понеделина и Качалина, заочно приговорили к высшей мере наказания. Хоть позже и выяснилось, что Качалин погиб, его семью арестовали и осудили. Понеделин был взят в плен раненым, без сознания, провёл в немецком плену четыре года. Но, после освобождения его арестовали, и он провёл ещё пять лет - теперь уже в советских - лагерях. В августе 1950-го он был вторично осуждён и казнён.
Сталин бесчеловечными методами пытался остановить массовое отступление, спасающихся от немцев, советских войск. От командиров фронтов и армий он беспрерывно требовал «…трусов и предателей истреблять на месте». 12 августа 1941 года в приказе под номером 270 он распорядился: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки отличия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту, как родственники нарушивших присягу и предавших свою Родину. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава… Если начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен - уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи».
28 июля 1942 года, на пике немецкого наступления, Диктатор спешил затормозить его новым жестоким приказом: «Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв… Сформировать в пределах армии…вооружённые заградительные отряды, …обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизий, расстреливать на месте паникёров и трусов…». Но Сталин приказывал стрелять не только по отступающим солдатам. Осенью 1941-го из Ленинграда донесли, что немцы при наступлении ведут перед собой в качестве щита русских женщин, детей и стариков. Ответ Сталина: «Говорят, что среди ленинградских большевиков попадаются такие, которые не представляют возможным открывать огонь по таким делегациям. Лично я считаю, что если и есть среди большевиков такие люди, уничтожить в первую очередь нужно их. Так как они опаснее фашистов. Мой совет: нельзя сентиментальничать. Врага и добровольных, или пойманных верёвкой, сообщников нужно бить повсеместно… Бейте повсюду немцев и их посланцев, будь они хоть кем, истребляйте врага, всё равно, доброволец он или пойманный верёвкой».
Бесчувственность Сталина хорошо демонстрирует тот факт, что, когда ему сказали, что его сын, старший лейтенант Яков Джугашвили, попал в немецкий плен и нацисты готовы его обменять на немецкого пленного, диктатор ни словом не отреагировал на известие и больше никогда не упоминал о сыне. Яков совершил самоубийство в концентрационном лагере Заксенхаузен, бросившись на колючую проволоку.
Следствием сталинского террора было и то, что это была первая война, когда русские массово переходили на сторону противника. Около двух миллионов человек служили добровольными помощниками (конюхами, поварами, рабочими и пр.) при различных частях немецкой армии. Из числа военнопленных десятки тысяч вступили в Русскую Освободительную Армию.
После освобождения в 1945-ом, страдания гражданских и военнопленных не закончились. Советские власти до февраля 1946 года репатриировали 4,2 миллиона советских граждан. Из них 360 тысяч человек отправили, как изменников, в Гулаг, назначив им наказание сроком 10-20 лет. Ещё 600 тысяч отправили на принудительные работы по восстановлению, обычно на два года. Несколько тысяч солдат армии Власова казнили, а 150 тысяч человек отправили в Сибирь или Казахстан.
В итоге можно определить, что на восточном фронте Второй мировой войны две бесчеловечные тоталитарные диктатуры вели друг с другом действительно тотальную войну на уничтожение. Главные жертвы этой войны – мирное население советских и польских территорий, а также красноармейцы, преданные собственным отечеством и не считающиеся людьми у врага. Рассматривая роль нацистов, можно определить, что трагедия советских военнопленных была неотделимой частью немецкой политики в отношении славян, поэтому подпадает под определение геноцида.