Главные сложности переговоров по Сирии в Астане
25.01.2017
КРУТИКОВ Евгений
Главный переговорщик от группировки «Джейш аль-Ислам» Мухаммед Аллуш
Второй день переговоров в Астане оказался настолько трудным, что последним не станет – в среду истерики и угрозы продолжатся.
Никто не говорил, что достигнуть хоть какого-то компромисса между Дамаском и многочисленными оппозиционными группировками будет легко, но сложностей оказалось слишком много.
В чем заключаются основные из них?
Переговоры в Астане пришлось продлить еще на сутки против заранее заявленного регламента из-за сложностей, возникших при подготовке итогового документа-резолюции. Примечательно, что в выработке этого текста участвовали только делегации-спонсоры переговоров – России, Турции и Ирана, но не представители Дамаска и разношерстных оппозиционных групп. Последние открыто посетовали на то, что они «не видели» итогового документа. Это логично, поскольку именно оппозиция (как вся вместе, так и по отдельности) не смогла отказаться от двух своих основополагающих лозунгов, на которых и зиждется гражданская война в Сирии.
Вечные ценности
Во-первых, это «Башар должен уйти», и схоластический спор о том, когда – немедленно или чуть погодя роли уже не играет. Все оппозиционные группировки – как политические, так и чисто военные – отказывают действующему президенту Сирии в конституционном праве участвовать в новых выборах, чем ликвидируются и право на волеизъявление миллионов сторонников Асада. Если говорить откровенно, без дипломатической словесной мишуры, это выглядит явным признаком неадекватности, искаженного восприятия реальности, поскольку с упорством маньяка на подобном требовании может настаивать только та сторона, которая ощущает за собой военную победу. А ситуация на фронтах сейчас прямо противоположная. По совести, оппозиционеры должны сейчас только кивать и поддакивать, поскольку им предоставлен уникальный шанс заретушировать свое военное поражение политическими договоренностями, в результате которых они конвертируют свои виртуальные позиции в сирийской политике в некую реальность. Пока не ясно, в какую – в долю в парламенте, в квоту в правительстве, в позиции в местном самоуправлении. Но именно такой компромисс представляется предметом будущей политической договоренности.
Однако оппозиционные группы (в первую очередь, эмигрантские круги, так называемая «гостиничная оппозиция») продолжают жить в альтернативной реальности. Они убеждены в том, что сам факт их приглашения на переговоры в Астану – это уступка со стороны Дамаска, Москвы и других сторон процесса, значит, можно торговаться дальше. Это, конечно, особенность местного менталитета, по которому любая переговорная инициатива воспринимается как слабость того, кто эти переговоры инициировал. Но это виртуальное эго разгоняют куда более серьезные силы, стоящие за «гостиничной оппозицией» – Саудовская Аравия, Катар, ОАЭ. Их, кстати, две недели уговаривать пришлось, чтобы они в Астану приехали.
Примечательно, что в Астане представители воюющей оппозиции в целом помалкивают и больших дипломатов из себя не строят, хотя и сменили камуфляж на европейские костюмы. Представитель по правовым вопросам Сирийской свободной армии Усама Абу Зейд (это пафосный псевдоним – так звали одного из любимых сподвижников пророка Мухаммада, а как реально зовут этого человека с остановившимся взглядом убийцы, никто толком не знает), например, предпочел тактично обсуждать лишь вопросы гарантий со стороны Москвы по дальнейшему соблюдению перемирия. Это, конечно, не означает, что ССА, разом лишившись американской и турецкой поддержки, решила сдаться. Просто она предоставляет возможность выступить вперед людям, более говорливым и более защищенным кондиционерами гостиниц в Эр-Рияде и Париже. А со своей стороны делает акцент именно на деталях нарушений перемирия, дабы подобное не повторялось в дальнейшем, что приветствуется всеми сторонами переговоров. Тому же Усаме Абу Зейду принадлежит знаковое высказывание на исходе второго дня переговоров: «Политические вопросы не обсуждались. Вообще».
Шиит должен уйти
Во-вторых, все оппозиционные группировки категорически отвергают саму возможность участия Ирана в дальнейших дискуссиях. И это не просто стремление выключить из переговоров неудобного игрока, а проявление одной из коренных причин противостояния в Сирии – религиозной нетерпимости, переросшей за последние год-два в откровенный расизм в отношении шиитов и алавитов. Их-то и олицетворяет шиитский Иран, а какие могут быть переговоры, если «хороший шиит – это мертвый шиит»?
Это тупик, причем, тупик системный. Москва настояла на участии Тегерана в нынешнем раунде переговоров, исходя, в том числе, из того, что шиитские военные подразделения, воюющие на стороне правительственной армии, достаточно сильны, а интересы шиитского населения, которое в какой-то момент оказалось на грани физического выживания, необходимо учитывать. К слову, в демонизации шиитов замечены уже не только джихадисты, но и вполне светская оппозиция. Они даже с алавитско-христианским правительством готовы вести переговоры, но Иран, «Хезболла», палестинцы и шиитские ополчения приравнены к исчадиям ада и сподвижникам Даджала. Это уже не политическая позиция, а что-то на уровне подсознания.
Теоретически можно пойти еще на одну уступку и попросить Тегеран посидеть в сторонке пару дней. Он вполне на это согласится, если гарантировать ему безопасность шиитского населения Сирии. Но в атмосфере неприкрытого расизма строить новое и желательно светское государство довольно проблематично. Поэтому делегация Дамаска открыто поддержала Иран. Посол Сирии в ООН Башар Джаафари заявил, что Тегеран сыграл безусловно позитивную роль на переговорах и его мнение в таком контексте должно быть учтено. При этом разницу в подходах к самому процессу переговоров посол продемонстрировал следующим образом: «Если бы мы хотели упрощать вещи и действовать так, как они (представители ряда вооруженных группировок оппозиции – ВЗГЛЯД), то мы могли бы сказать, что роль Турции – негативна. Да, она негативна, но мы так не заявляем, потому что мы – дипломаты, мы ответственны, мы так не поступаем. В политике иногда нужно иметь дело с врагами, чтобы спасти свою страну, и это то, что мы делаем».
Неистовость Аллуша
Определение полномочий тех или иных оппозиционных участников конференции – особенно трудная история. Часто эти полномочия оказываются либо в тени частных обстоятельств, либо вовсе ими подменяется.
Так, множеством скандалов и закулисных интриг окружена фигура главного переговорщика от группировки «Джейш аль-Ислам» Мухаммеда Аллуша, который явочным порядком претендует на позицию главного переговорщика от всей оппозиции – как вооруженной, так и «гостиничной». В прошлом году Аллуш с подачи Саудовской Аравии был позиционирован как официальный представитель так называемого Высшего комитета по переговорам, он же «Комитета Рияда», ибо его штаб-квартира располагается в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде, а возглавляет его Рияд Фарид Хиджаб – бывший премьер-министр Сирии, наиболее высокопоставленный беженец и «светский оппозиционер» (такое вот совпадение). Именно Рияд Хиджаб был главой делегации «светской оппозиции» на прошлогодних переговорах в Женеве. Москва, кстати, хотела видеть на его месте другого «беженца» — бывшего вице-премьера правительства Кадри Джамиля, возглавляющего эмигрантскую группу «Народный фронт за перемены и освобождение Сирии» (он учился в СССР и знаменит своими коммунистическими взглядами), но Саудовская Аравия продолжала проталкивать на позицию главного переговорщика Мухаммада Аллуша, хотя он представлял исключительно «Джейш аль-Ислам».
На тот момент «Джейш аль-Ислам» считалась откровенно террористической организацией. И РФ, и Иран категорически отказывались садиться с ней за один стол. Не нравился Аллуш и правительственной делегации Сирии, поскольку именно «Джейш аль-Ислам» (тогда еще «Лиуа аль-Ислам») стояла за знаменитым террористическим актом 2012 года в центре Дамаска, когда были убиты, в том числе, министр обороны Дауд Раджих и его заместитель Асеф Шаукат – близкий родственник Башара Асада. Но Аллуш поднял такой крик, что вопрос о признании его «переговорщиком» стал чуть ли не ключевым. Он даже Джона Керри умудрился обвинить в давлении на него и на делегацию «Джейш аль-Ислам» в целом.
Дело еще и в том, что «Джейш аль Ислам» — семейное предприятие небольшого клана фанатиков-салафитов по фамилии Аллуш. В семье салафитского проповедника в пригороде Дамаска – Восточной Гуте – шейха Абдуллаха Аллуша в 1971 году родился сын Захран, пошедший в своих проповедях заметно дальше своего отца. С 17-летнего возраста он периодически попадал в тюрьму за разнообразные джихадистские проповеди, но в 2012-м попал под амнистию, которую Дамаск объявил из примиренческих соображений. Выйдя из заключения, Захран за несколько месяцев сколотил в Восточной Гуте крупную салафитскую группировку, объединив более 40 разнообразных отрядов. При этом его военно-организаторский талант подкреплялся многочисленными проповедями на редкость радикального толка. Шиитов и алавитов он называл «более неверными, чем христиане и евреи», перепадало и ИГИЛ*, которое салафит критиковал по чисто кораническим соображениям.
Однако 25 декабря 2015 года точечным ракетным ударом был поражен штаб «Джейш аль-Ислам» в Восточной Гуте. Причем, ровно в тот момент, когда там проходило совещание полевых командиров во главе с Захраном. Труп опознали. Министерство обороны РФ не подтвердило свое участие в ликвидации руководства группировки, всю ответственность взял на себя Дамаск.
Мухаммад Аллуш – одновременно двоюродный брат и шурин убитого основателя «Джейш аль-Ислам» (такое возможно – у Захрана было три жены и десять детей, браки с двоюродными сестрами в этой среде – обычное дело). Небольшого роста, крикливый, невоспитанный бородач пытался перехватить власть в обезглавленной группировке, но его оттеснил Иссам аль-Бувайдани, он же Абу Хумам, впрочем, всё и так уже катилось в ад. Правительственная армия принялась за ликвидацию анклава в Восточной Гуте, части «Джейш аль-Ислам» в Алеппо несли невосполнимые потери, а в результате разгрома идеология группировки стала стремительно меняться. «Джейш аль-Ислам» стала публично осуждать террористические акты в Европе, еще резче критиковала ИГИЛ и в конце концов присоединилась к инициированному Россией перемирию в декабре прошлого года.
Теперь Аллуш при закулисной поддержке саудитов так ожесточенно бьется за своё место под солнцем, что представитель Дамаска Башар Джаафари – не только кадровый дипломат с сорокалетним стажем, но и самая представительная фигура из всех, кто собрался в Астане, был вынужден заявить, что «его поведение оказалось далеко от дипломатических норм». Причем, так и осталось непроясненным, кого все-таки представляет Мухаммед Аллуш – весь «Комитет Рияда», только «Джейш аль-Ислам» или лишь себя самого как креатуру саудитов.
Волк, коза и капуста
Представляется необходимым определить статус еще и тех группировок, которые не присоединились к декабрьскому перемирию и формально находятся в состоянии войны всех против всех, однако все-таки приехали в Астану. Их немало: «Джейш аль-Изза», «Джейш ан-Наср», «Шухада аль-Ислам», «Аль-Фирка ас-Сахилия аль-Уля», «Сукур аш-Шам», «Аджнад аш-Шам» и объединение «Фастакем». У каждого собственное видение мира вокруг, и не факт, что всю эту космогонию удастся привести к единому знаменателю. Вполне возможно, что переговоры через какое-то время могут разбиться на отдельные «камеры», что формируемые общими усилиями итоговые документы будут состоять из общих слов и деклараций, а локальные соглашения останутся за кулисами довольно долго, и их воплощения в реальность мы увидим только «на земле», без обнародования под фанфары какого-либо письменного текста. Это нормально для сложных историй такого рода. Не надо забывать, что закулисные переговоры идут не только последние месяцы – они сопровождают практически всю гражданскую войну, только антураж и состав участников менялся.
Пока что опекать всю эту компанию взялся спецпосланник ООН по Сирии Стаффан де Мистура. И не потому, что ему нужно было придумать какое-то занятие (в прошлом году в Женеве над ним откровенно посмеивались, а Сергей Лавров и Джон Керри не спешили предоставлять ему слово). Просто как совсем уж нейтральная сторона он теоретически способен вести с ними переговоры, не хватаясь за валокордин или пистолет. Он, в конце концов, швед, хотя и считается итальянским дипломатом, а вдобавок к нордическому характеру имеет действительно большой опыт подобного рода деятельности – от еще коммунистической Албании до Ливана.
Уже два дня эти люди с непроясненными полномочиями и статусом, тем не менее, берутся озвучивать требования к правительству Сирии, принять или отвергнуть которые с порога у посла Джаафари просто нет возможности. Например, выдвинуто требование проведения тотальной амнистии для всех «политзаключенных». Термин взят в кавычки, потому что его конкретное определение оппозицией так и не было представлено, зато была названа примерная цифра – около 200 тысяч человек. Не уверенности, что в Сирии вообще есть такое количество тюрем, чтобы вместить такое количество людей. Но требование заявлено и, видимо, как-то даже запротоколировано.
Под вечер Мухаммед Аллуш даже заявил, что, российская сторона якобы «пообещала» содействовать освобождению заключенных. Усама Абу Зейд поправил товарища в том смысле, что российская сторона «пообещала принять меры». В чем стилистическая разница – остается только гадать. По ряду данных, российская делегация имела в виду освобождение женщин-заключенных, а прочие детали остались за кадром.
Другое дело, что легкой светской беседы никто и не обещал. Когда в одной комнате собираются столько злейших врагов (только от вооруженных группировок приехали 14 делегаций), невозможно добиться успеха за два с половиной световых дня. Эти переговоры уже беспрецедентны, они войдут в историю дипломатии, вне зависимости от того, каковыми будут их первые результаты. Кроме того, нельзя забывать, что попутно решаются не только дипломатические вопросы, но и чисто военные. От РФ в их обсуждении принимает участие заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба генерал Станислав Гаджимагомедов, который в прошлом году выполнял похожую функцию в Женеве.
«Перед нами стоит сложная задача - перевезти через реку в одной лодке волка, козу и капусту», — заявил РИА «Новости» неназванный источник в российской делегации. И это не поэтический образ, а классическая головоломка, упоминаемая в раннесредневековом манускрипте «Задачи для развития молодого ума» и вошедшая в фольклор множества народов – от Зимбабве до Скандинавии. Человек знал, что говорил – несмотря на некоторые шероховатости с определением, российская делегация со своими обязанностями справляется прекрасно.
