Миф № 75. Тухачевский не осуществлял никакой вредительской деятельности.

Миф № 76. Тухачевский не разрабатывал плана поражения СССР в войне с Германией.

Мифы возникли на волне антисталинской истерии Хрущева — тогда было модно «героизировать» этого якобы невинно убиенного «стратега». Они долго обрастали деталями, сотканными в основном из эмоций и всхлипываний. Долгое время невозможно было их разоблачить, потому что были закрыты архивы. Но, как говорили еще древние, «все течет, все изменяется». Теперь есть возможность покончить с этими мифами. Вот краткий перечень его наиболее крупных вредительских акций.

1. По сию пору бродят легенды об отвергнутых Сталиным «гениальных» предложениях «стратега». Например, о производстве фантастически безумного количества танков и самолетов для РККА. Именно фантастически безумных, потому как предложения о производстве в год 122 500 самолетов и 100 000 танков иначе не назовешь. Тем более в период первой пятилетки, в 1930 году. Особенно если учесть, что при таких масштабах военного производства Тухачевский предлагал иметь в строю в округленных цифрах всего от 35 до 40 тысяч самолетов и 50 000 танков! А зачем тогда столь безумные цифры производства?! Хуже того. Зачем в таком случае предлагать правительству переоборудовать десятки тысяч тракторов, которые только-только начали выпускать в стране, в некое подобие танков, для чего Тухачевский предлагал обшивать их броней?!

Что это предложение «стратега», что другое — о создании в мирное время армии из 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 артиллерийских дивизий, 225 пулеметных батальонов, — чистейшей воды провокация прежде всего в отношении внутренних проблем СССР. В стране самый разгар коллективизации, идет ожесточенная, инспирируемая троцкистским подпольем борьба на селе, и в этот момент «стратег» предлагает высшему руководству СССР программу сверхмилитаризации, согласно которой в армию следовало призвать несколько миллионов до крайности озлобленных пропагандой троцкистов и прочей оппозиции крестьян?! Зачем?! А затем, что «стратегу» нужно было «пушечное мясо» для организации военного переворота в стране! И ни о чем другом эти его предложения не свидетельствуют! Как и его «патрон» — «бес мировой революции», — Тухачевский прекрасно понимал, что в армии не хватает «горючего материала», чтобы она «сдетонировала» как бы естественным образом. Вот и решил под предлогом заботы о развитии вооруженных сил и укреплении обороноспособности страны добавить «взрывчатки» в армии. Да и не только в армии. А ведь на 1930 г., как уже указывалось выше, планировалась вооруженная интервенция консолидированных сил Запада, и внутренняя оппозиция своими подрывными действиями должна была оказать содействие интервентам.

Однако фантастическое безумие этих предложений — лишь малая часть верхушки айсберга. Чтобы понять основную, подводную часть этого айсберга, необходимо принять во внимание следующие обстоятельства. Дело в том, что еще в тексте Версальского «мирного» договора 1919 г. «версальские мудрецы» тиснули такую идейку, что-де разоружение Германии должно явиться предпосылкой для общего ограничения вооружений всеми странами. Вплоть до конца 1925 г. Запад делал вид, что у него память отшибло и он, видите ли, не помнит, что было прописано в договоре. Однако сразу после подписания в октябре 1925 г. Локарнских соглашений, уже в декабре 1925 г., к Западу вдруг вернулась память.

В результате была создана уникальная контора Подготовительная комиссия Лиги Наций по подготовке и проведению международной конференции по разоружению. На протяжении шести лет эта «контора» занималась неизвестно чем. Впрочем, будем объективны — комиссия откровенно прожирала громадные финансовые средства, отпускавшиеся Лигой Наций на ее существование. Она с порога и начисто отметала любые предложения Советского Союза по разоружению и ограничению вооружений. Это и было ее основное занятие на протяжении указанных шести лет. Но это так, для внешнего мира. На самом же деле эта контора занималась тем, чтобы изыскать хоть какой-нибудь более или менее приемлемый и внешне приличный вариант для предоставления Германии «равенства прав в сфере вооружений». Ведь по плану интервенции консолидированными силами Запада, который был принят еще в 1926 г., на германские вооруженные силы возлагалась ударная роль. А выполнить ее рейхсвер не мог — не было допуска к вооружениям. Необходим был «объективный шанс» для предоставления Германии «равенства прав в вооружениях». Грубо говоря, повод для отказа от Версальского «мирного» договора, в котором были прописаны все ограничения для Германии.

Так вот, подлинный смысл фантастического безумия выдвинутых Тухачевским предложений заключался в следующем. Единственный шанс предоставить Германии «равенство прав» в сфере вооружений в то время — сделать так, чтобы СССР, против которого Запад и выпустил в Локарно «дух войны», приступил бы к реализации какой-нибудь крупномасштабной программы милитаризации. Но СССР вовсе и не собирался этого делать, тем более в первой пятилетке. На тот период основная ставка в борьбе за безопасность Советского Союза была сделана не на военную силу, хотя армию, несмотря на ее 10-кратное сокращение, никто и не распускал, а на силы Коминтерна — за счет создания видимой угрозы тылу Западу, дабы отбить у него охоту к нападению на Страну Советов. Отвечать же на коминтерновские угрозы предоставлением Германии «равенства прав в вооружениях» — было бы нонсенс в абсолюте. Потому как во многих странах коммунистические партии действовали не только легально, но и внешне никак не были связаны с Коминтерном (все проявления этой связи старательно скрывали по соображениям безопасности, хотя и далеко не всегда удачно). Так что у Запада не было более или менее законных оснований предоставить Германии «равенство прав» в сфере вооружений.

Вот тут- то и понадобился Тухачевский со своими лишь только внешне фантастически безумными предложениями, выдвинутыми прямо в начале 1930 г. В ситуации очередного серьезного обострения международной обстановки вокруг СССР его предложения о производстве 122 500 самолетов и 100 000 танков в год откровенно провоцировало правительство страны на принятие крупномасштабной военной программы. И, не дай-то Бог, прими его предложения правительство СССР, у Запада мгновенно появился бы уникальный по своей пробивной силе аргумент на законных основаниях предоставить Германии «равенство прав» в вооружениях. Не говоря уже о том, что и сами ведущие страны Запада с превеликим удовольствием и на аналогичных законных основаниях — как же, резко обострилась «русская (советская) угроза» — влезли бы в гонку вооружений. Задачи такого уровня поручаются, как правило, агентам стратегического военно-политического влияния, кем, собственно говоря, и был Тухачевский.

В этой связи очень характерно одно положение из опубликованного в газете «Правда» от 11 июня 1937 г. обвинительного заключения по делу о военно-троцкистском заговоре с целью свержения советского правительства и захвата власти, восстановления в СССР власти помещиков и капиталистов и отрыва от СССР части территории в пользу Германии и Японии. Там, в частности, было указано, что «следствием установлено, что обвиняемый Тухачевский передал во время германских маневров 1932 г. немецкому генералу… секретные сведения о размерах вооружения Красной Армии». Здесь самым важным является не фактор секретности переданных сведений, тем более о вооружении — это и так понятно и квалифицируется Уголовным кодексом только как шпионаж, — а фактор передачи секретных сведений именно же о размерах вооружений РККА. Именно осенью 1932 г. эти сведения и были крайне нужны Германии. Ведь после того как он побывал на военных маневрах в Германии, осенью все того же 1932 г. резко активизировались попытки Германии и Запада достичь желанного «равенства прав» в вооружениях! И что могло быть лучше, нежели сведения об истинных размерах вооружений РККА?! Ведь испокон веку любую свою подлость, любое свое преступление против мира и человечества эта старинная скотина по имени Запад мотивирует так называемой «русской угрозой»! Как же, у Советов столько-то пушек, пулеметов, самолетов и т. д. и т. п. — надо срочно Германию уравнять в правах на вооружение!

Тухачевский тут как тут! Едва ли не в унисон с Троцким, который именно в 1930 году завопил о том, что СССР, видите ли, просто-таки обязан напасть на Германию, дабы не допустить прихода Гитлера к власти!? И не приведи Господь Бог, малейшее движение СССР в этом направлении автоматически превратилось бы в реальный шанс для предоставления Германии «равенства прав» в сфере вооружений. Как же, Советы планируют нападение на такую демократическую Германию, где так мило, пышно махровым цветом расцветает злобствующий нацизм! Троцкий с одной стороны, Тухачевский с другой. Так и пытались создать шанс для Германии. А все дело-то заключалось в том, что к началу 1930 года упомянутая выше комиссия по подготовке конференции по разоружению уже выработала «формулу разоружения» — сначала всем надо пропорционально вооружиться, а затем заниматься разработкой мер по разоружению! А что значит «пропорционально»?! Откуда взять эту самую «пропорцию»?! Правильно, за исходную печку взяли бы программу сверхмилитаризации СССР, если она была бы принята!

То же самое этот же дуэт вытворил в 1932 году. К тому времени указанная выше «формула» уже была пущена в ход. Накануне конференции по разоружению, на которой самым главным вопросом должен был стать вопрос о предоставлении Германии «равенства прав» в сфере вооружений, Троцкий опять завыл свою старую песню «о главном» — начал вопить, что СССР должен объявить мобилизацию, чтобы предотвратить приход Гитлера к власти!? Однако по тогдашним понятиям мобилизация автоматически означала войну! То есть, не приведи, конечно, Господь Бог, если Москва пошла бы на такой шаг, то опять получилось бы, что Советы угрожают миру и безопасности в Европе! Следовательно, надо вооружить Германию для отпора Советам. Соответственно и Тухачевский практически в унисон завываниям Троцкого реанимировал свои безумные прожекты и опять полез в правительство со своими фантазиями о безумных количествах оружия и дивизий, хотя один раз ему уже дали по мозгам. Но куда там, разве такие «стратеги» угомонятся?!

В конце концов Запад понял, что единственный шанс — это привести к власти Гитлера, который наплевал бы на все международные договора и самостоятельно начал бы гонку вооружений в порядке подготовки к войне.

2. В конце ноября 1931 г. советская военная разведка зафиксировала удивительное пожелание командования рейхсвера: «При нападении Польши на Восточную Пруссию мы заинтересованы, чтобы русские смогли быстро перебросить свои войска на западную границу, с тем чтобы отвлечь от Германии польские военные силы».

Тухачевский тут как тут. Уже в начале 1932 г. инициативно разработал детальный план операции по разгрому Польши через западные границы СССР. План был составлен от руки. Специальная экспертиза подтвердила, что он написан почерком Тухачевского. Спрашивается, что это за самодеятельность такая?! Советское правительство бьется в попытках подписать с Польшей договор о ненападении и нейтралитете (еле-еле он был подписан в 1932 г.). В Женеве открывается международная конференция по разоружению. У Советского Союза обязательства по Парижскому договору о воспрещении войны в качестве орудия национальной политики и средства урегулирования международных споров от 11 августа 1928 года (более известен как пакт Келлога-Бриана). А Тухачевский разрабатывает план нападения на Польшу — пускай и крайне недружественное, злобно русофобствующее, но ведь суверенное же и независимое государство, с которым у Советского Союза официальные дипломатические отношения.

Знаете, чем кончилась эта его самодеятельность?! А тем, что в 1933 году уже в Польше была проведена крупная военная игра, в ходе которой отрабатывалось вторжение на территорию СССР!

Кстати говоря, аналогичные фокусы Тухачевский выделывал еще в середине 20-х г г., дважды едва не спровоцировав тогда вооруженное столкновение СССР с Польшей.

3. Став с 19 июня 1931 г. заместителем председателя Реввоенсовета Республики и начальником вооружений РККА Тухачевский сознательно стал проводить губительную для РККА политику в отношении вооружений. Именно в это время он откровенно «зарубил» постановку на вооружение ручного пистолета-пулемета В. А. Дегтярева, признанного на полигонных испытаниях того времени самым лучшим! Всего-то 300 ш т. заказал, и то для начальствующего состава (к слову сказать, а для чего?)! Между тем еще в начале 1930-х годов в принципе уже было ясно, что наступает эпоха автоматического стрелкового оружия, что и доказала Вторая мировая война.

В это же время стала вырисовываться провокационная сущность другой «затеи» Тухачевского. Именно с начала 1930-х годов Тухачевский резко активизировал свои авантюры в артиллерии, в чем ему помогал ведавший закупками вооружений для РККА заместитель наркома тяжелой промышленности С. Орджоникидзе — Иван Петрович Павлуновский (в прошлом очень близкий к Троцкому человек — одно время возглавлял его охрану).

То они дуэтом развернули кампанию по созданию универсальных полевых орудий — гибрида 76-мм дивизионной пушки и зенитки. То решили перевооружить артиллерию РККА и ВМС с обычных орудий на динамореактивные пушки системы Курчевского. То собирались заменить орудия с обычными поясковыми снарядами на орудия, стреляющие полигональными или нарезными снарядами, и т. д. и т. п. Ни одна из этих авантюр не удалась. И тем не менее Тухачевский пытался протащить преступную идею о необходимости сокращения артиллерии РККА в два раза!

В результате, по оценке известного историка вооружений РККА А.Б. Широкорада, дело с вооружением обстояло так:
— «Универсальную пушку создать не получилось, кстати, таких пушек не было на вооружении ни одной страны мира».
— Потому что «опыты по созданию орудий, стрелявших полигональными и нарезными снарядами, выявили точно те же недостатки, которые были получены при испытании таких орудий в 1860–1871 гг. в царской России».
— Безумная попытка Тухачевского — Павлуновского вооружить всю РККА безоткатными орудиями привела фактически к трагедии в области артиллерии: «все авиационные, корабельные, танковые, горные, зенитные и др. пушки Курчевского оказались полностью небоеспособными»!
— В итоге 5000 орудий Курчевского пошли на металлолом! Сколько дивизий остались без артиллерии — до сих пор неизвестно. А ведь с 1931 по 1935 г., а по сути-то вплоть до разгрома заговора Тухачевского, то есть до середины лета 1937 г., почти все артиллерийские заводы СССР работали над производством пушек Курчевского! При этом Тухачевский умудрился еще и «поставить вопрос о совмещении зенитной пушки с противотанковой».
— В результате «…к началу Второй мировой войны Красная Армия осталась без зенитных автоматов, без тяжелых зенитных пушек, без артиллерии особой мощности и т. д.»! За одни только «фокусы» в области артиллерии его уже следовало расстрелять!

Честно говоря, трудно даже представить, что произошло бы с нашей армией, и со страной тем более, не спохватись Сталин уже после разгрома заговора Тухачевского. В результате активно поддержанного им небывалого по своей интенсивности научного штурма двух гениев отечественного конструирования артсистем — В.Г. Грабина и Б.И. Шавырина — были созданы соответствующие пушки и минометы:
— Грабиным — пушки, об одной из которых — калибра 76 мм, — Сталин уже во время войны прямо сказал, что она спасла Россию. Тухачевский не докладывал Сталину и Ворошилову о разработках Грабина, мешал ему, всячески третировал, прятал его ставшую впоследствии легендарной пушку от правительственной комиссии во главе со Сталиным.
— Шавыриным — знаменитые 50-, 82-, 107-, 120-мм минометы! Минометы, которые «гениальный стратег» Тухачевский с достойным лучшего применения маниакальным упорством не только называл «суррогатом» артиллерийского орудия, но даже не допускал мысли об их разработке и производстве в рамках общегосударственного пятилетнего плана! Вторая мировая и Великая Отечественная войны убедительно доказали колоссальнейшую эффективность минометов.

4. Именно Тухачевский в буквальном смысле слова насильно «привил» в практике советского военного планирования очень опасную концепцию «пограничных сражений», история возникновения которой такова. Еще в начале 1934 г. Троцкий дал указание своим сторонникам готовить военное поражение Советского Союза в предстоящей войне с Германией. Как лидер военного крыла антисталинской оппозиции, Тухачевский с той поры стал разрабатывать и усиленно навязывать РККА так называемую концепцию «пограничных сражений», на которой впоследствии и был построен его «План поражения СССР в войне с Германией». Ее суть в следующем. В изложении автора книги «Маршал М.Н.Тухачевский» В.М.Иванова выдвинутая М.Н. Тухачевским «новая концепция приграничного сражения исходила из идеи подготовленного ответного удара». Однако Тухачевский не выдвигал «новую концепцию приграничных сражений» — он выдвинул «новую концепцию пограничных сражений в начальный период войны», к тому же исходившую не просто из идеи подготовленного ответного удара, а заблаговременно подготовленного немедленного встречно-лобового ответного удара. В опубликованных им трудах использован термин «пограничное сражение», в том числе и в структуре названий отдельных статей. «М.Н. Тухачевский, — как отмечает В.М. Иванов, — предлагал развертывать основные группировки армий прикрытия, с учетом расположения приграничных укрепленных районов, так, чтобы они занимали фланговое положение по отношению к тем направлениям, где наиболее вероятны удары противника. Конечной целью армий прикрытия он считал овладение выгодным стратегическим рубежом для развертывания главных сил и ведения дальнейших операций. По его предположению приграничное (правильно: пограничное. — А. М .) сражение в отличие от Первой мировой войны, должно принять затяжной характер и продолжаться несколько недель».

Суть вредоносности этой концепции состояла в следующем. Прикрытие методом немедленного встречно-лобового вторжения/контрблицкрига должно было реализовываться не только заранее созданными фланговыми группировками, но и прежде всего при ставке на статический фронт узкой лентой при сверхнизкой оперативной и линейной плотности сухопутных войск на остальной части границы. В таком случае войска находятся в состоянии крайней неустойчивости именно с точки зрения обороны и прикрытия границ. И малейший внезапный удар, тем более нанесенный концентрированными силами, автоматически приводит к невообразимо кровавой трагедии. Именно это-то и произошло 22 июня 1941 г.

Почему «стратегу» взбрело в голову выдумать такое именно тогда?! В тот самый момент, когда верховное командование наиболее вероятного тогда главного противника полностью перешло к тотальному исповедованию стратегии блицкрига?! О каком затяжном характере пограничных сражений было уместно, если вообще уместно, говорить в этом случае? Тем более «в отличие от Первой мировой войны»? Тем более ему, всю ту войну просидевшему в германском плену? Тем более что и на фронт-то он попал только в 1915 г., когда война была уже в разгаре — что он мог видеть-то?

Гитлеровцы именно потому и взяли на вооружение стратегию блицкрига, что, во-первых, это молниеносный прорыв обороны противника на всю ее глубину в целях скорейшего захвата и оккупации территории намеченной жертвы всеми заранее отмобилизованными, сосредоточенными и развернутыми к нападению силами. Во-вторых, потому, что по тогдашним представлениям гитлеровских стратегов это был единственный шанс для сильно ограниченной ресурсами Германии избежать крайне опасной для нее войны на истощение. Мрачные воспоминания о Первой мировой войне весьма подстегивали такие настроения.

Сам постулат о «молниеносности войны» бродит в военных умах еще со времен Шлиффена, если не того ранее. А начиная с 1920-х гг. он обрел как бы «второе дыхание». Тезис о «молниеносности» был всерьез подкреплен результатами бурного научно-технического прогресса, вызвавшего к активной военной жизни не столько даже собственно новые, более мощные виды оружия и боевой техники — это и так понятно, — сколько прежде всего фактор их исключительной для того времени мобильности. Военные получили уникальный сплав мобильности и мощи оружия. Еще в протоэмбриональном состоянии будущая Вторая мировая война даже в теории становилась особо маневренной, мобильной и особо разрушительной. К этим вопросам непрерывно обращались лучшие военные умы ведущих стран мира, а полемика между ними не сходила со страниц как специализированных журналов, так и книг по военной тематике, о чем он прекрасно знал непосредственно с января 1926 г., что подтверждается 735 страницами документальных тому доказательств!

Так что Тухачевский знал об этом. Когда в последний раз в рамках негласного сотрудничества между РККА и рейхсвером под псевдонимом «генерал Тургуев» и во главе советской военной делегации он побывал в Германии на осенних 1932 г. маневрах во Франкфурте-на-Одере, то встречался там со многими представителями германского генералитета. А те еще с весны того же года восторженно обсуждали между собой блестящие, как им тогда казалось, перспективы стратегии блицкрига, якобы способной вернуть Германии былую славу мировой державы. Разговор между ними на эту тему даже физически не мог не состояться, к примеру, по такой простой причине. Еще 20 июня 1932 г. Тухачевский опубликовал в «Красной Звезде» статью о стратегии и тактике молниеносной войны при комплексном использовании ВВС и ВДВ совместно с бронетанковыми войсками в операциях быстротечной войны.

За год до этого германский военный атташе в СССР Кестринг указывал, что взгляды и методы германского генералитета проходят красной нитью через все военные положения РККА. Соответственно выходит, что обе стороны прекрасно знали направленность и ход мыслей друг друга. И при встречах у них было что обсуждать между собой, тем более что у Тухачевского, в отличие от еще страдавших от версальских ограничений германских генералов, было куда больше возможностей проверять «свои идеи» на маневрах. Но из Германии «генерал Тургуев», он же Тухачевский, возвратился с высокомерным мнением о том, что-де командованию рейхсвера не хватает, видите ли, понимания особенностей современной войны!? Герры генералы ладошки уже поотбивали в восторженных аплодисментах стратегии блицкрига, ничем, к слову сказать, не отличавшейся от взглядов и концепций Тухачевского и К°, а «генерал Тургуев» после столь сердечных приемов и банкетов, миль пардон, их мордой об стол!? Не хватает, видите ли, понимания современной войны!? Такое мнение Тухачевский письменно высказал в докладной на имя наркома обороны Ворошилова в октябре 1932 года.

Кстати, после этой поездки в Германию буквально горохом посыпались сведения о подготавливаемом некоторыми советскими генералами военном заговоре против центральной власти, во главе которого стоит тот самый «генерал Тургуев», мгновенно идентифицированный на Лубянке как Тухачевский. Почему все это должно было совпасть именно так, что практически не остается сомнений насчет того, что же на самом деле стояло за этим? К сожалению, ни Артузов, ни тем более Ягода — тогдашние руководители Лубянки, — не сочли нужным выяснить это и «утопили» многочисленные сигналы о заговоре в недрах своего ведомства, хотя информация о формирующейся в СССР так называемой оппозиционно настроенной к центральной власти военной партии поступали с 1926 г.

10 февраля 1934 г. Тухачевский совместно с Уборевичем подал докладную записку наркому обороны Ворошилову, в которой говорилось: «Опыт показывает, что та сторона, которая не будет готова к разгрому авиационных баз противника, к дезорганизации систематическими воздушными нападениями его железнодорожного транспорта, к нарушению его мобилизации и сосредоточения многочисленными авиадесантами, к уничтожению его складов горючего и боеприпасов, к разгрому неприятельских гарнизонов и эшелонов быстрым и действиями мехсоединений, сама рискует подвергнуться поражению»!

О каком опыте могла идти речь?! О чьем опыте он глаголил?! Ведь никаких войн в тот момент, слава Богу, еще не было! Налицо был только опыт тех самых учений и игр, в ходе которых раз за разом выяснялась бессмыслица его планов и концепций, способная привести к реальному поражению!

Вот это и есть суть подставы войск под неминуемый разгром: заложенной в концепции пограничных сражений идеей ответить на блицкриг немедленным встречно-лобовым контрблицкригом! Потому что в таком случае войска опаздывают как минимум на те самые пять мгновений, которые уже требуются для произнесения самой этой приставки «контр»! Не говоря уже о названных особенностях, связанных с ярко выраженным фланговым характером группировок для немедленного встречно-лобового контрблицкрига! А ведь в упомянутой записке Тухачевский и Уборевич вообще ставили вопрос о превентивном нанесении такого удара. В варианте же превентивного удара идея контрблицкрига с фланговых позиций тем более была неприемлема, и в первую очередь по сугубо политическим соображениям, так как откровенно выставляла СССР в качестве агрессора! Не говоря уже о военных последствиях негативного характера.

И года не прошло, как уже в 1935 г. из-за границы стали поступать очень серьезные сообщения о готовящемся военном поражении СССР в войне с Германией и ее союзниками, в условиях которого будет осуществлен государственный переворот силами военных!

А то, что без заговора военное поражение точно не обошлось бы, свидетельствует уже упоминавшийся выше факт. С подачи подельника Тухачевского — командующего Белорусским военным округом Уборевича — весной 1936 г. в этом округе была создана небольшая и совершенно засекреченная штабная организация, прозванная почему-то инспекцией. Дело считалось настолько особо секретным, что инспекция не имела права писать кому-либо в войска или получать оттуда корреспонденцию. В случае войны эта структура должна была развернуться в штаб конно-механизированной армии. Это была заблаговременно созданная заговорщиками подпольная структура управления войсками для мгновенного перехватывания командования ими в ситуации военного поражения! Потому что в ситуации ими же организовывавшегося военного поражения СССР в войне с Германией прежние структуры управления войсками стали бы непригодными! И не случайно, что в 1936 г. оба главных подельника Тухачевского, командующие важнейшими приграничными военными округами — Белорусским и Украинским, — соответственно Уборевич и Якир наотрез отказывались от, казалось бы, лестных предложений о переводе в Москву с повышением до уровня заместителя наркома обороны СССР! Они полагались на успех заговора — потому и отказывались!

Знал ли Тухачевский, что активно протаскивает идею погибели РККА?! Прекрасно знал! Потому что многократные игры и учения уже тогда ясно показывали, «что группы вторжения не в состоянии выполнить тех задач, которые на них возлагались на первом стратегическом этапе борьбы. Они слишком слабы по своему составу и нацеливались на действия по изолированным направлениям, что могло привести к их последовательному разгрому». В связи с этим вместо групп стали намечать создание армий вторжения или ударных армий. Однако и в этом случае итог был тот же. В конце концов додумались до того, что выполнение задач армий вторжения признано было необходимым возложить на весь Первый стратегический эшелон Вооруженных сил. Однако игры и учения по прежнему показывали, что итог будет тем же самым, только в масштабах всего Первого стратегического эшелона. Тем не менее Тухачевский и K° все-таки «осчастливили» РККА «Наставлением по операции вторжения», а затем еще раз проверили негодность своей концепции на майских 1935 г. учениях в Белорусском военном округе, а затем и в Приволжском военном округе. А убедившись, разработали «План поражения СССР в войне с Германией».

5 . Вот как сам Сталин квалифицировал одно из характерных «усилий» Тухачевского по ослаблению войск Первого стратегического эшелона (из выступления Сталина на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны 2 июня 1937 г., т. е. по итогам разоблачения заговора Тухачевского): «Тухачевский особенно играл благородного человека, на мелкие пакости неспособного, воспитанного человека. Мы его считали неплохим военным, я его считал неплохим военным. Я его спрашивал: как вы могли в течение 3 месяцев довести численность дивизии до 7 тыс. человек. Что это? Профан, не военный человек. Что за дивизия в 7 тыс. человек. Это либо дивизия без артиллерии, либо это дивизия с артиллерией без прикрытия. Вообще это не дивизия, это срам. Как может быть такая дивизия. Я у Тухачевского спрашивал, как вы, человек, называющий себя знатоком этого дела, как вы можете настаивать, чтобы численность дивизии довести до 7 тыс. человек и вместе с тем требовать, чтобы у нас дивизия была 60–40 гаубиц и 20 пушек, чтобы мы имели столько-то танкового вооружения, такую-то артиллерию, столько-то минометов. Здесь одно из двух, либо вы должны всю эту технику к черту убрать и одних стрелков поставить, либо вы должны эту технику поставить. Он мне говорит: "Тов. Сталин, это увлечение". Это не увлечение, это вредительство, проводимое по заказам германского рейхсвера».

Поясню, в чем тут дело, чем возмущался Сталин. Во-первых, сама численность дивизии в 7 тыс. человек — бессмысленна, ибо такая дивизия не может успешно решать задачи ни наступления, ни обороны. Просто чисто физически у нее мало сил. Во-вторых, по количеству и особенно характеру артвооружения видно, что Тухачевский ориентировался только на наступательные задачи, как минимум в формате немедленного встречно-лобового контрблицкрига. Дело в том, что стреляющие по крутой навесной траектории (до 63°) гаубицы хороши в прорыве, особенно укрепленных районов противника, уничтожения его живой силы в окопах и траншеях. Из-за преобладающего количества гаубиц в дивизии получалось, что это дивизии преимущественно прорыва, в то время как пехота в целом, т. е. стрелковые дивизии, — испокон веку части двоякого назначения: и для обороны, и для наступления. И не случайно, что всего через полгода после разгрома заговора Тухачевского Сталин открыто и прямо заговорил о том, что армия, которая не умеет обороняться и тем более отступать, подвергнется разгрому.

Между тем в описанном выше варианте Тухачевского примерно полдивизии было бы занято всеми видами обслуживания гаубичной артиллерии (от транспортировки до заряжания и ремонта), а полдивизии, т. е. 3,5 тыс. человек, в таком случае попросту не способны решать ни наступательных, ни оборонительных задач. Не говоря уж о том, что при внезапном блицкриге изготовившиеся к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу войска Первого стратегического эшелона представляют собой отличную мишень. Вот потому-то Сталин и назвал это вредительством по заказу рейхсвера.

6. Выше уже говорилось о невероятном успехе германских генералов во время картографической агрессии против СССР во время стратегических командно-штабных учений в вермахте осенью 1936 г. Как, впрочем, говорилось и о причинах такого их успеха — о том, что Уборевич привез им модифицированный «План поражения». Иначе герры генералы не смогли бы добиться столь уникального успеха не только при полном отсутствии территориального соприкосновения с Советским Союзом, но и при наличии огромного территориального буфера в лице панской Польши.

7. Наконец, об удивительно провокационном отрицании уникального стратегического значения Белорусского направления любой агрессии с Запада. Об этом уже говорилось выше.

Конечно, перечисленное — лишь малая толика того, что он натворил. Но и этого вполне достаточно, чтобы понять, каким врагом он был и насколько справедливо его ликвидировали!