Что мы чувствуем после смерти ("BBC", Великобритания)
Рэйчел Ньюэр, (Rachel Nuwer)
16/03/2015
Переход от жизни к смерти в обыденном сознании часто ассоциируется с ярким светом в конце длинного туннеля. Однако, как выяснила корреспондент BBC Future, зафиксированы сообщения о многих других весьма странных случаях, и ученые намерены наконец с этим разобраться.
В 2011 году мистер А., 57-летний социальный работник из Англии, поступил в больницу в Саутгемптоне после того, как упал в обморок на работе. Медики как раз вводили катетер ему в пах, когда внезапно у него остановилось сердце. Как только прекратилось поступление кислорода в мозг, осциллограмма вытянулась в тонкую ниточку. Мистер А. умер. Но, несмотря на это, он помнит, что произошло потом.
Персонал немедленно применил автоматический внешний дефибриллятор (АВД), машину, которая с помощью электрошока дает возможность снова запустить сердце. А. услышал, как механический голос произнес дважды: «Дайте разряд». В промежутках между этими двумя командами он поднял глаза и увидел какую-то странную женщину, которая манила его из дальнего угла комнаты, паря где-то под потолком. Он присоединился к ней, оставив свое недвижное тело там, где оно находилось. «Я почувствовал, что она меня знает. Я чувствовал также, что могу ей доверять и что она находится здесь не без причины. Но что это была за причина, я не знал, — вспоминал позже А. — В следующую секунду я уже был там наверху и смотрел вниз на себя, на сестру и на какого-то лысого мужчину».
Проверка показала, что в больничных записях значатся две устные команды на применение АВД. Приведенные позже мистером А. описания находившихся в комнате людей, которых он не мог видеть прежде чем потерял сознание, и их действий, также были совершенно точными. Он описывал вещи, происходившие на протяжении трех минут, о которых, если доверять нашим знаниям о биологии, он не мог иметь никакого представления.
История мистера А., описанная в докладе, опубликованном в журнале Европейского совета реаниматологии, лишь один из случаев, которые опровергают общепринятые представления о предсмертных состояниях человека. До сих пор исследователи исходили из того, что как только сердце перестает биться и посылать животворящие потоки крови в мозг человека, он перестает осознавать себя и все окружающее. С этого момента человек, по сути дела, мертв. Однако чем дальше мы продвигаемся в изучении науки о смерти, тем лучше начинаем понимать, что такие состояния бывают обратимыми.
В течение многих лет, те, кому удалось вернуться из этих непостижимых разумом мест и состояний, нередко делились воспоминаниями о пережитом ими событии. Доктора в большинстве случаев отмахиваются от таких свидетельств, называя их галлюцинациями, а исследователи до недавнего времени не горели желанием погружаться в изучение подобных состояний «почти смерти», главным образом потому, что считали их выходящими за пределы научного познания.
Однако Сэм Парниа (Sam Parnia), врач, который занимается пациентами в критических состояниях и директор исследований в области реаниматологии в Медицинской школе Университета Стони Брук в Нью-Йорке, совместно с коллегами из 17 лечебных и научных центров в США и Соединенного Королевства решил положить конец гаданиям о том, что испытывают и чего не испытывают люди, пребывающие на смертном одре. Ученые полагают, что им удастся собрать научные данные о потенциально последних моментах жизни умирающих. В течение четырех лет они проанализировали более двух тысяч случаев остановки сердца, то есть тех моментов, когда сердце перестает биться и человек официально становится мертвым.
Из этих людей докторам удалось вернуть из мертвых лишь 16%. Парниа и его коллеги сумели побеседовать со 101 из них, то есть примерно с каждым третьим. «Наша цель состояла в том, чтобы попытаться понять, в первую очередь, каков он, опыт смерти с ментальной и когнитивной (познавательной) точек зрения, — говорит Парниа. — И еще. Если мы имеем дело с людьми, которые утверждают, что воспринимали происходящее в момент смерти на слух и визуально, нам надо было разобраться в том, действительно ли они осознавали, что с ними происходит».
Семь привкусов смерти
Мистер А. — не единственный пациент, в чьей памяти сохранилась его собственная смерть. Почти 50% из тех людей, кого опрашивали исследователи, могли что-то припомнить. Однако, в отличие от мистера А. и еще одной женщины, чей рассказ о пребывании вне собственного тела не мог быть проверен на основании внешних данных, опыт других пациентов, похоже, не был связан с теми событиями, которые происходили непосредственно во время их смерти. Вместо этого они воспроизводили некие похожие на сновидения галлюцинаторные сценарии, которые Парниа и его соавторы разбили на семь тематических категорий. «Большинство из них не соответствуют тому, что называется околосмертным переживанием, — говорит Парниа. — Похоже, что ментальное восприятие смерти куда шире, чем предполагалось в прошлом».
Семь тематических категорий переживаний таковы:
• страх;
• видения животных и растений;
• яркий свет;
• насилие и преследование;
• дежавю или «уже виденное»;
• видения семьи;
• воспоминания о событиях после остановки сердца.
Эти ментальные переживания варьируются по своему характеру от совершенно ужасающих до вызывающих состояние блаженства. Некоторые люди, например, вспоминали, что испытывали чувство страха, страдания или преследования. «Я должен был пройти через некий ритуал, и это был ритуал сожжения, — вспоминал один из пациентов. — Со мной были четыре человека, и каждый, кто ложился, умирал... Я видел, как людей хоронят в гробах в вертикальном положении». Другой вспоминает, как его «тащили глубоко под водой», а еще один вспомнил, что ему «сказали, что я умру, и самый быстрый способ умереть — произнести последнее короткое слово, которое я могу вспомнить».
Впрочем, другие респонденты испытывали прямо противоположные ощущения. 22% сообщили, что испытывали состояние «умиротворения и приятности». Некоторые видели нечто живое: «всякие растения, но не цветы» либо «львов и тигров»: другие нежились в сиянии «яркого света» или воссоединялись с семьей. Иные сообщали о четком ощущении дежавю: «Я знал, что собираются сделать эти люди прежде, чем они сделали то-то и то-то». Обостренные чувства, искаженное восприятие хода времени и чувство оторванности от собственного тела — также оказались довольно распространенными ощущениями, о которых рассказывали пережившие умирание.
Хотя это «совершенно очевидно, что люди испытывают нечто в то время, когда они мертвы», говорит Парниа, то, как эти индивидуумы интерпретируют свои переживания, полностью зависит от их прошлой жизни и опыта, равно как и от ранее имевшихся у них убеждений. Кто-то родом из Индии может, вернувшись из мертвых, рассказать, что видел Кришну, тогда как выходец со Среднего Запада США после аналогичного переживания расскажет, что видел Бога, каким его представляют американские христиане, живущие тех краях. «Если отец на Среднем Западе скажет своему ребенку: „Когда ты умрешь, ты встретишь Иисуса, и он будет преисполнен любви и сострадания“, — конечно, дитя представит себе именно это, — рассказывает Парниа. — Он вернется и скажет: „Да, папа, ты был прав. Я действительно видел Иисуса!“ Но разве кто-нибудь из нас сможет на самом деле узнать Иисуса или Бога-отца? Вы же не знаете, каков он — Бог. И я не знаю, что такое Бог. Кроме того, что это человек с длинной седой бородой. Но это же всего-навсего картинка».
«Я понятия не имею, что означают все эти вещи — душа, рай, ад. Существуют, по всей видимости, тысячи и тысячи различных интерпретаций, которые зависят от того, где вы родились и каков ваш жизненный опыт, — продолжает он. — Важно вычленить все эти свидетельства из реалий религиозных учений и рассмотреть их объективно».
Типичные случаи
Ученым пока не удалось выявить признаки, которые заранее указывали бы, кто вероятнее всего сможет что-то вспомнить о собственной смерти. Они также не могут пока объяснить, почему одни люди переживают ужасающий сценарий, а другие, напротив, впадают в эйфорию. Как указывает Парниа, весьма вероятно, что людей, переживших «почти смерть», куда больше, чем отражают цифры, полученные в ходе исследований. У многих людей воспоминания об этом просто стираются в результате отека головного мозга после остановки сердца, а также вследствие приема сильных успокаивающих средств, которые им прописывают в больнице.
Даже если люди не могут отчетливо вспомнить, что они испытали во время смерти, этот опыт может оказать воздействие на них на подсознательном уровне. Парния выдвигает гипотезу, с помощью которой надеется объяснить столь различные реакции пациентов, испытавших остановку сердца, после выздоровления: одни теряют страх перед смертью и начинают относиться к жизни более альтруистически, у других же развивается посттравматическое стрессовое расстройство.
Парниа и его коллеги уже планируют на основе ранее полученных данных провести новые исследования, которые позволят разобраться в некоторых из этих проблем. Они также надеются, что их работа поможет расширить традиционный дискурс о смерти, для которого характерны крайности, и освободить его от ограничений, связанных с религиозными воззрениями или скептическим подходом.
Смерть следует рассматривать так же, как любой другой предмет научного познания. «Каждый, кто обладает более или менее объективным складом ума, согласится с теми, что здесь требуется дальнейшее расследование, — говорит Парниа. — У нас есть и средства, и технологии. Настало время взять и сделать».
