Июль 1941, высота 122
Мурманские поисковики нашли останки расстрелянных красноармейцев по фотографиям из немецкого архива

Эти снимки из июля 1941 года бьют, словно кувалдой по голове: каменистая пустыня Заполярья, десяток немецких автоматчиков окружили двух безоружных пленных красноармейцев. До смерти — те самые четыре шага. А один из наших, что повыше и в гимнастерке, стоит перед палачами — руки в боки, смотрит на них в упор с явной насмешкой…

Смерти смотрели в лицо. Двое несломленных.Вот их ведут расстреливать. Вот они повернулись лицом к смерти. А этот высокий по-прежнему полон пренебрежения к врагу.
Страшный фоторепортаж гулял по Интернету, пока не попал в руки мурманчанина Павла Вайгина.

Павел Вайгин.
— Конечно, фотографии и меня потрясли, — вспоминает он. — Еще и потому, что я местный. На снимках очень примечательный камень. Я прикинул, что за несколько десятков лет он вряд ли мог рассыпаться. На какой высоте казнили красноармейцев, я примерно понимал из документов. Взял в руки фотографии расстрела и пошел в сопки искать.
Историки и краеведы вместе с Павлом повторили маршрут 2-й горнострелковой дивизии вермахта. Сначала на автомобиле ехали по Печенегской трассе (северное направление от Мурманска до границы с Норвегией), потом от автострады двинулись пешком. Шли более 80 километров…
Переводчик из Мурманска Дмитрий Дулич, тщательно проштудировав немецкую мемуарную литературу, нашел информацию о полевом суде над двумя пленными в этих местах. Стало ясно, почему немецкие командиры решили устроить полевой трибунал.
— Перейдя границу, они на высоте 122 потеряли больше, чем весь их батальон за всю польскую кампанию. В архивных документах указано, что за несколько часов боя погибло 16 немцев и еще 11 были ранены, — говорит Дмитрий. — Для них такое сопротивление русских стало шоком. Ясно, что казнь они устроили для поднятия боевого духа своих солдат.
После тяжелого горного перехода группа поисковиков вышла на высоту 122.


— Место казни мы нашли, как и ожидали, по огромному камню. За эти годы он лишь слегка надкололся, — вспоминает Павел Вайгин. — Осмотрелись, стали рассуждать: куда немцы могли деть тела после расстрела? Поблизости ровная площадка, заросшая иван-чаем. У поисковиков есть примета — там, где растет иван-чай, скорее всего, погиб человек.
Перекопав лопатами поляну, парни нашли обрывки шинели, армейский ремень, ботинки, кошелек. И медальон. Его владелец теперь известен: Сергей Макарович Корольков. Тот, что на снимках, — в шинели. Служил в хозвзводе, до войны жил в поселке Апатиты, работал на горнодобывающем предприятии. К началу войны уже обзавелся семьей, дочке шел третий год. Возможно, поэтому и заполнил свой медальон. Так поступали немногие.

Медальон Сергея Макаровича Королькова.- Мы слышали, что это считалось плохой приметой, — говорит Вайгин. — Из двадцати тысяч убитых бойцов, найденных в разные годы поисковиками, только у пятисот медальоны были заполнены.
В Тверской области найдены родственники Королькова. Дочь, шесть внуков, правнуки… Останки героя перевезли к ним и похоронили на деревенском мемориале.

Дочь Сергея Макаровича Королькова встретилась с отцом.Возможно, когда-нибудь будет назван по имени и его отчаянный товарищ, дерзко стоящий в июле 1941 года перед дулами гитлеровских автоматов и перед Вечностью. «Родина» ждет, что читатели откликнутся.

Неудержимый Власов: за что немцы заживо сожгли Героя СССР

Имя генерала Андрея Власова на слуху у каждого: все мы знаем историю о том, как советский военачальник перешёл на сторону немцев и стал предателем Родины (за что впоследствии был казнён). Но был и другой Власов, имя которого не столь знакомо широкой публике, а меж тем этот человек был не только Героем Советского Союза, асом авиации, лично сбившим 10 самолётов противника, но и являл собой пример несгибаемого мужества, не сломленного даже перед лицом неминуемой смерти.

Как пишет В.А. Митрошенков в книге «Лётчики», вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей», будущий лётчик-ас Николай Власов родился в Петрограде в семье рабочего в 1916 году. Несмотря на то, что у него явно прослеживался художественный талант, после окончания «семилетки» Николай поначалу работал вместе с отцом слесарем на заводе. Тогда же он твёрдо решил поступать в авиационную школу, которую и закончил успешно в 1936 году, став лётчиком-инструктором.

Когда началась Великая Отечественная война, Николай Иванович с первых дней командовал истребительной эскадрильей на Западном фронте. В августе 1941 года, совершив таран, сбил самолёт противника, при этом сам получил тяжёлые ранения, после чего ещё год не мог летать. Чтобы не терять времени понапрасну, Власов всё это время обучал молодых пилотов, подготавливая их к боевым вылетам.

Вернувшись из госпиталя, лётчик мог летать пока только на лёгких самолётах У-2. За это время он совершил 220 боевых вылетов, участвовал в 27 воздушных боях, лично сбил 10 вражеских самолётов и был в 1942 году представлен к Золотой Звезде Героя Советского Союза, которая была вручена ему в торжественной обстановке в Кремле (кроме этой награды, он также был отмечен двумя орденами Ленина и орденом Красного Знамени, совершив за всё время войны 280 боевых вылетов).

В 1943 году при перелёте в родной Ленинград самолёт Власова был подбит огнем немецкой зенитной артиллерии, загорелся, а самого лётчика выбросило из кабины на территории захваченной врагом. Власов был схвачен и в бессознательном состоянии доставлен в плен.

Попав в концлагерь в районе польского горда Лодзь, советский лётчик стал одним из руководителей подполья. В 1944 году за попытку побега, окончившуюся неудачей, Власов был переведён в немецкую крепость-тюрьму Вюрцбург, в истории которой ещё не было ни одного случая побега. Не увенчалась успехом и попытка Власова сбежать оттуда, и он оказался в тюрьме города Нюрнберг, откуда вскоре стал снова готовить побег. Из-за доноса предателя план лётчика провалился, а сам Власов был этапирован на этот раз в концлагерь Маутхаузен (Австрия) в блок смерти №20.

Это было уже в 1945 году. Власов и тут не смирился со своей участью и вместе с другими подпольщиками стал готовить восстание, но в очередной раз был предан и после долгих пыток сожжён заживо в крематории. Однако его план всё-таки был реализован: чуть позже группа узников блока смерти (преимущественно советских военнопленных) подняла восстание, перебила охрану голыми руками, захватила пулемётные вышки и сбежала из лагеря. Это был единственный случай побега за всю историю концлагеря.

Николай Власов, по иронии судьбы, оказавшийся однофамильцем известного предателя, не снимал своих наград даже в плену (и немцы их почему-то тоже не трогали — видимо, им тоже внушали уважение стойкость и мужество советского лётчика), лишь незадолго до смерти он сам снял награды, чтобы товарищ тайком передал их на Родину. Н.И. Власов, ставший символом борьбы и несломленного духа, наверное, чувствовал, что, несмотря на приближающуюся Победу, по вине изменников и предателей, дожить до великого дня ему самому уже не будет суждено.

В приказе Министерства обороны СССР о Герое Советского Союза полковнике Николае Ивановиче Власове есть такая надпись: «Находясь в плену, Власов высоко держал честь и достоинство советского воина-патриота, проявлял стойкость и мужество, оказывал поддержку товарищам по плену, являлся организатором ряда побегов из плена. С презрением отвергал попытки противника заставить его изменить своей Родине… Беззаветная преданность полковника Власова Н. И. Родине, его верность воинской присяге, отвага и геройство должны служить примером для всего личного состава Вооружённых Сил СССР».

Легенда звалась «Джек»
Советская разведгруппа пять месяцев собирала и передавала информацию из ада
Ржевский Владислав
30 июля 2019

Советский «Джек» включен в британский каталог лучших разведок мира. Одной из задач спецгруппы был систематический захват «языков», и это вблизи ставки Гитлера «Вольфшанце». Уникальная разведывательная операция в Восточной Пруссии началась 75 лет назад.

Штаб-квартира Гитлера «Вольфшанце» («Волчье логово») располагалась под прусским Растенбургом (ныне – польский Кентшин). Вся эта германская провинция находилась под личным контролем Гиммлера. В «Вольфшанце» за неделю до заброски «Джека» была неудачная попытка взорвать бункер, где фюрер вел совещание («Покушение на Гитлера. Неизвестные детали»). Так что режим стал еще строже. Ни один самолет не мог проникнуть незамеченным, любой выход в эфир тотчас пеленговался. А на земле парашютистов ждали специальные команды с собаками, полиция, полевая жандармерия, фольксштурмовцы, гитлерюгенд.

Крайне неподходящим для скрытной разведки был прусский ландшафт. Леса больше походили на парки: без подлеска, чуть ли не метлой выметенные, поделенные просеками на участки. А открытые пространства пересечены множеством рек, ручьев, каналов. Мосты же, как правило, круглосуточно охранялись. Кроме того, даже к удаленным хуторам-фольваркам зачастую вела телефонная связь. Так что уже через час любой самый глухой район мог быть оцеплен.

Восточная Пруссия была без преувеличения адом для советских разведчиков. Многие из них только и успевали увидеть ее – и умереть. Их расстреливали еще в воздухе… «Джек» продержался полгода. И вышел из смертельной схватки победителем.

Погибали, но не сдавались

Группу «Джек» забросили глубокой ночью 27 июля 1944 года. Прыгали наудачу, угодили в болото. Самолет уйти не сумел, его сбили. Группа вскоре после заброски осталась без командира. Павел Крылатых был убит из засады, на которую наткнулись разведчики. Командир умер мгновенно – пуля попала в сердце. Укрывшись в лесу, наломали еловых лап, чтобы прикрыть тело. Шпаков снял с Крылатых пиджак и, проверив карманы, отдал Юшкевичу: «Носи. Пуля дважды в одно место не попадает. Закон баллистики. Ты самый молодой из нас, тебе обязательно надо выжить».

По правилам псевдоним командира давал название группе. Раз Джека нет, значит, группа должна стать «Ежом» – в соответствии с псевдонимом Шпакова. Однако, посовещавшись, решили остаться «Джеком».

Главной задачей командование 3-го Белорусского фронта поставило отслеживать перевозки по шоссе и железным дорогам, которые связывали Кенигсберг с Инстербургом (Черняховск) и Тильзитом (Советск). Режим дня был таким: собрали сведения, передали их в Центр, затем – облава, многочасовой уход от погони. И снова: сбор сведений, радиосеанс, облава…

Постоянное напряжение, смертельная опасность. Вскоре кончились продукты. Порой по трое суток голодали, пить часто приходилось из луж. Потом пришла осень, начались дожди, стало холодно. Спали на земле. И одежда все та же – летняя, перепревшая, со вшами. А в группе были две девушки-радистки…

Следующим погиб боец группы Иосиф Зварика. Джековцы нашли его повешенным на дереве вниз головой. И табличка с надписью по-немецки: «Так будет с каждым из вас». Он был самым «старым» из них. 29 лет…

Затем группа осталась без Николая Шпакова, который сменил убитого командира, а переводчик Наполеон Ридевский так повредил левое колено, что передвигаться мог лишь ползком. С Ридевским согласился остаться самый юный – 16-летний Гена Юшкевич, который, впрочем, несмотря на возраст, имел почти двухлетний боевой стаж в диверсионно-разведывательной группе. Остальных Иван Мельников, ставший после Шпакова командиром «Джека», повел в сторону Польши.

Уходили с тяжелым чувством. Ведь оставляли раненого и мальчишку – в холодном осеннем лесу, без еды, возле боевых позиций врага… Но Ридевский и Юшкевич выжили. Скрывались, как звери, в норе-землянке, мучились от голода и холода. Но еще сильнее – от неизвестности. Однако в итоге сумели установить связь с местными антифашистами, укрылись у них. И в конце января 1945-го дождались наших.

А что остальные джековцы? В ноябре 1944-го из Центра прислали Анатолия Моржина, который был лучше подготовлен для роли командира, чем Мельников. Но дни этой части «Джека» оказались сочтены. 19 ноября был убит Иван Овчаров. 27 декабря погибли Моржин, Мельников и радистка Зинаида Бардышева. Будучи тяжело раненной, она застрелилась, не желая сдаваться врагу. Вторая радистка, Анна Морозова, 31 декабря приняла неравный бой у польской деревни Градзаново. Отбивалась до последнего, в конце взорвав себя гранатами. Посмертно ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

Выжил только боец Иван Целиков. Однажды в пургу, когда группа продвигалась еще по территории Пруссии, он отстал от остальных. И каким-то чудом дотянул, укрываясь в зимнем лесу, до прихода Красной армии.

Ради чего не щадили себя

Задачей «Джека» было собирать максимум информации о противнике, оперативно передавая ее в штаб 3-го Белорусского фронта. Прежде всего требовалось отслеживать перевозки по железным дорогам и шоссе. Например, только за первый день работы мимо них прошли восемь эшелонов к фронту и четыре – в обратную сторону. Опытные партизаны знали, что на платформах под тюками сена – бронетехника. В угольных вагонах – орудия. В «телятниках» немцы перевозили солдат. Пассажирские вагоны – для офицеров. По звуку определяли, пустые идут цистерны или полные.

Джековцы выявляли замаскированные минные поля, батареи, доты. Продвигаясь в прифронтовой полосе, наблюдали за сооружением новых оборонительных рубежей. А там велась поистине грандиозная работа. Тысячи солдат, местных жителей, иностранных рабочих вкапывали надолбы, рыли противотанковые рвы и траншеи, обустраивали блиндажи, артиллерийские и пулеметные позиции. В глухих местах разведчики находили тайные бункеры для «Вервольфа», будущих подпольных групп.

Передаваемые «Джеком» данные помогали нашему командованию понимать, где враг копит силы для контрудара, где усиливается оборона, куда отводятся резервы, где запасы горючего и боеприпасов. В конечном счете все это помогало не только побеждать, но и спасать жизни красноармейцев.

Все джековцы за проведение разведоперации были награждены. Восемь из 11 – посмертно.

Последний из группы остается в строю

Целиков после войны работал механизатором. Ридевский стал журналистом. Оба они уже умерли. А Геннадий Юшкевич поныне живет в родном Минске.

Сначала служил в органах внутренних дел, потом работал в Белорусском отделении Общества дружбы СССР и ГДР. Будучи с визитом в Берлине, встретил там Отто Шиллята – одного из тех немцев, которые спасли его и Ридевского. Юшкевич пригласил Шиллята в Минск на 30-летие Победы. Приехав, тот признался: мне бы еще разок взглянуть на родную деревню Минхенвальде (ныне – поселок Зеленово Полесского района).

Калининградская область была закрыта для иностранцев. Но разведчик Юшкевич нашел выход. Снова пригласив к себе Шиллята, нелегально повез его в Калининград. А чтобы никто не догадался, что это немец, Юшкевич научил Отто изображать из себя… немого.

От дома Шиллятов ничего не осталось. Но Отто все равно был счастлив. Со слезами на глазах набрал горсть земли с места, где стоял дом, зачерпнул воды из местной речушки…

Несмотря на возраст, Юшкевич и сегодня часто приезжает в Калининград. И надо видеть, как горят глаза у мальчишек, когда Геннадий Владимирович ведет их в поход по местам боевой славы «Джека».

Народная память

О легендарной разведгруппе написаны книги, снят фильм («Парашюты на деревьях», 1973). О подвигах Анны Морозовой до «Джека» многие знают по советскому сериалу «Вызываем огонь на себя» (1964).

Еще в 1972-м был проложен официальный маршрут похода по местам действий «Джека». В 1974-м появилась экскурсия – для любителей путешествий в более комфортных условиях. Впрочем, ничто не мешает отправиться по джековским следам «дикарем». Указателями служат памятники.

Обычно в путь по этому маршруту отправляются из Парка Победы в Калининграде. Здесь в 2013-м появился мемориал, посвященный всем советским воинам-разведчикам, которые в Великую Отечественную действовали в Восточной Пруссии. Но связывают его прежде всего с «Джеком». Главный элемент мемориала – бронзовая композиция «Разведчики». И скульптурная композиция навеяна образами именно джековцев: командир Крылатых охраняет радистку Морозову, пока та передает сообщение в Центр.

А самый первый памятник, связанный с «Джеком», появился в 1974 году. С ним вышла такая история. В память второго командира разведгруппы Николая Шпакова установили скромную табличку: фамилия, должность, звание. Летом 1974-го ее увидели стройотрядовцы из политехникума. Ребята решили, что колышек с доской следует заменить на что-то более достойное. И в свободное время стали сооружать памятник. Две недели по вечерам ровняли площадку, месили бетон, выкладывали дорожки, сажали елочки, мастерили скамейки.

Однажды подкатили две черные «Волги». Секретарь местного райкома партии и председатель райисполкома пообещали пригнать бульдозер и снести «самодеятельность». До этого не дошло, однако из района сигнализировали в обком. Там сначала даже хотели выгнать руководителей стройотряда из комсомола – за самоуправство. К счастью, об инциденте стало известно в Москве. В итоге стройотрядовцев еще и поблагодарили за проявленную инициативу.

Так народный знак стал первым памятником в честь разведгруппы. 27 июля к нему, как обычно, пришли с цветами. Впрочем, цветы здесь лежат всегда.

Владислав Ржевский,
корреспондент «ВПК» (Калининград)

"Мама горела в танке, в экипаж ей определили пленного немца"

Про Нину Ильиничну Ширяеву (Бондарь) можно снять захватывающий сериал. В годы Великой Отечественной войны она могла повторить путь прославленных летчиц Марины Расковой, Лидии Литвяк, Евдокии Носаль. Но тяжелое ранение обеих ног закрыло ей путь в авиацию.

Тогда она пересела на танк, в 20 лет став командиром «тридцатьчетверки». Со своей 237-й танковой бригадой сражалась на Курской дуге, освобождала Украину, Польшу и Чехословакию. Четыре раза была ранена, дважды горела в танке. Последний снаряд выпустила на Эльбе.

Накануне 22 июня, скорбной даты, когда 77 лет назад началась Великая Отечественная война, о своей героической маме, командире Т-34, рассказала  ее дочь, Галина Петровна Ефанова.

Памятник на Дуклинском перевале.

— Нина Ильинична была из семьи военного?

— Отец у нее был военным, еще с царских времен. Когда мама была маленькой, он служил начальником погранзаставы на реке Уссури на границе с Китаем. Мама вспоминала, как кричала китайским пограничникам на другом берегу: «Соли надо?» Китайцы потом жаловались отцу на «маленькую мадам». Им было обидно, они ведь все тогда ели без соли.

Потом маминого отца перевели служить в Западную Сибирь. Но случилась железнодорожная катастрофа, эшелон, не доехав до Новосибирска, сошел с рельсов. Многие погибли, дед умер в госпитале. Маме тогда было 5 лет. Дальние родственники позвали их с бабушкой в Бийск. Так они и осели в алтайском городке.

— Откуда у вашей мамы такая любовь к авиации?

— В конце 30-х годов по всей стране открывали аэроклубы ОСОАВИАХИМ. Комсомольцев призывали осваивать самолеты. Мама вспоминала, как к ним в школу пришел инструктор из бийского аэроклуба, из класса с ходу записалось восемь человек. А мама была отчаянная, ничего не боялась! Год они изучали устройство мотора, управление самолетом, проходили парашютную подготовку. Потом их выстроили и спросили: «Кто готов совершить первый прыжок?» Мама первой вышла из строя. Они прыгали в Бию, в холодную воду. Их страховали инструкторы на лодках. А вскоре мама стала летать на По-2. Полеты проходили над рекой. Над городом им давали зону облета, она как раз проходила над улицей, где мама тогда жила. Она спускалась пониже и, когда видела свой дом, махала крыльями. Бабушка грозила ей кулаком, а когда мама возвращалась домой, ругала ее: «Чуть трубу нам не снесла!».

— Как и когда Нина Ильинична попала на фронт?

— Уже через три дня после начала войны ей пришла повестка в военкомат. Тех, кто имел удостоверение летчиков, отправили на переподготовку в Омск. А потом перебросили в Подмосковье, в части ПВО, охранять локаторы, расположенные вокруг столицы. Мама осваивала боевой самолет, но полетать на нем ей не пришлось. Во время перегона учебно-тренировочных самолетов УТ-1 их атаковал «Мессершмитт-109». Мама успела заметить лицо фашиста с довольной ухмылкой. Ее самолет загорелся с хвоста. С тяжелым ранением обеих ног маму отправили в госпиталь. Врачи вынесли вердикт: к авиации непригодна. Ей предложили идти в медицинское училище, чтобы потом работать в медсанбате. Она наотрез отказалась. Потом ей предложили стать связисткой, регулировщицей. Но это все было не для нее. Тут ребята из госпиталя сказали: «Идет набор в танковое училище. Поехали с нами!». Они написали патриотическое письмо Сталину. И вскоре их, 16 человек, принял у себя заместитель Ворошилова и дал добро. В сопровождении сотрудника НКВД они поехали на вокзал, а далее — в Саратовское танковое училище.

Нина Ильинична Ширяева (Бондарь)

— Ваша мама стала единственной девушкой-курсанткой?

— Она значилась в списках как Бондарь Н. Из-за украинской фамилии непонятно было, мужчина это или женщина. Отсюда и путаница. Даже при выписке из госпиталя ей написали: Бондарь Николай.

Начальник танкового училища, увидев среди вновь прибывших девушку, хотел ей отказать в приеме. Не женское, мол, это дело. Тогда мама ему резонно ответила: «А летать и гореть в самолете — женское дело?» Пришлось ее определить в курсанты. Указ был подписан Сталиным и Ворошиловым. Маме выделили в казарме угол за занавеской, и весной 1942-го она приступила к занятиям. С особой теплотой она вспоминала командира роты, капитана Шебеко. Он был в возрасте, относился к ней как к дочери, по-отечески. Уделял ей много внимания, но и гонял нещадно. Как только выдавалось свободное время, он учил маму водить танк. Когда она прибыла в часть, большинство командиров не водили танки, а она мастерски управляла машиной, а также метко стреляла. С благодарностью она вспоминала потом наставление капитана Шебеко: если не начнешь стрелять первой, попадут в тебя.

— В 20 лет лейтенант Нина Бондарь стала командиром Т-34. Как отреагировал на это мужской экипаж?

— Сначала скептически — что, мол, она может… Но в первом же бою, когда они вышли на позиции, мама, припав к налобнику триплекса, так умело управляла экипажем и давала целеуказания, что гореть начал сначала один немецкий танк, потом второй… Экипаж потом говорил: «У нас командир — вот такой парень!». Танкисты уважали маму и как могли оберегали. Дисциплина у нее в экипаже была железная. На экстренный случай у мамы хранился спирт. Бывало, офицеры просили ее поделиться спиртным, но всякий раз уходили ни с чем. Она терпеть не могла запах алкоголя. И в экипаже у нее никто не пил.

— На Курской дуге, у деревни Прохоровки, их 2-й танковый батальон 237-й танковой бригады попал в самое пекло. Что Нина Ильинична вспоминала о том сражении?

— Она не любила вспоминать то время. «Тридцатьчетверки» и «тигры» шли тараном друг на друга. Потери были большие. Бывало, они видели наш танк без башни и думали: вот какая их ждет участь... Чувства страха у нее не было, думала, все равно убьют. Когда они выходили на исходную позицию, обнимались и прощались. И дальше — по машинам. Надо было смотреть, думать, стрелять, руководить механиком: назад, правее, левее, прямо… У мамы сменилось много экипажей. Помню, она вспоминала одного белокурого Сережу. Танк их сгорел. Они вернулись, подошли к Т-34, мама чуть задела волосы парня — и он… распался. Ей тогда до того плохо было… Ребята из экипажа ругались: «И зачем тебя туда понесло?»

Рядом с ними шли штрафники из пехоты. В бригаде их берегли, учили идти за броней. В это трудно поверить, но целых полтора года членом маминого экипажа был пленный немец, совсем молодой парень. Он был хороший стрелок, и командование решило его использовать против своих же. Когда маме его определяли в экипаж, она наотрез отказывалась его брать. Но приказ есть приказ. Его звали Рудольф, но его переименовали в Мишку. Стрелял, по рассказам мамы, он действительно хорошо. Постепенно они к нему привыкли. Выяснилось, что брат Мишки антифашист. Спали все вместе, ели из одного котелка, только к рации немца не подпускали. Боясь расправы, он ходил за мамой по пятам. Вместе с экипажем Мишка дошел до Берлина, и в самом конце войны его смертельно ранило. Хотели отправить его в госпиталь, но рана оказалась очень серьезной, он умер у мамы на руках. Похоронили они Мишку по-человечески.

Мама сама была четыре раза ранена, дважды горела в танке. У нее выгорели все волосы, и девять месяцев она не снимала шлемофон.

Уже после войны мы ездили с ней в столицу к ее фронтовой подруге Вере Васильевне. Она была связисткой, воевала с мамой в одной бригаде. Пришли на Троекуровское кладбище, где похоронен ее муж, генерал-лейтенант авиации Николай Леонтьевич Трофимов. И Вера Васильевна, стоя у могилы, обращаясь к сыну, сказала: «Когда умру, тело мое кремируешь и прах захоронишь рядом с Колей». А мама тогда заметила: «А меня сжигать не надо. Я до сих пор помню, как горит человеческое тело».

— На Дуклинском перевале в Чехословакии был установлен советский танк Т-34 с номером машины, на которой воевала Нина Бондарь.

— Это было в сентябре 1944-го. Шла Карпатско-Дуклинская операция. Три танка подняли по скалам на лебедках. Экипажи шли в горы пешком. Немцы не ожидали увидеть на перевале советские грозные машины. Когда командир танковой роты выбыл из строя, мама взяла командование на себя. Бой длился 4 часа. Ее экипаж первым ворвался в город Моравска-Острава. Три танка смогли тогда зачистить сразу пять населенных пунктов. А потом пошли основные силы танковой бригады.

Символ Великой Отечественной войны — легендарная «тридцатьчетверка» (Т‑34)

— Быт танкиста все-таки не для женщины. Как Нине Ильиничне приходилось приспосабливаться на фронте?

— Шли бои, часто они спали под открытым небом. Порой умыться было негде. Все время в промасленных штанах. Мама вспоминала, что ей часто снилась баня. Если рядом был овраг с ручьем или чистое болото, они снимали комбинезоны, топтали их в песке, а потом тщательно полоскали. А сушили так: клали на трансмиссию, заводили мотор, и через пять минут обмундирование было сухое.

И свою «тридцатьчетверку» она по мере возможности всегда чистила, говорила: «Это же наш дом».

— Она не думала взять в экипаж еще одну женщину?

— Однажды к ней подошла одна девушка из бригады с просьбой взять ее в экипаж. Мама поинтересовалась, знает ли она, что такое гусеница? Если ее разобьют, ее нужно поднять, перебросить на катки. А это под силу только трем мужикам. Все вопросы сразу отпали.

— Что Нина Ильинична рассказывала о Параде Победы в июне 1945-го, где ей довелось участвовать?

— Ее экипаж штурмовал Берлин. Победу они встретили в Праге. Последний снаряд выпустили на Эльбе. А вечером маму вызвали в штаб батальона, сказали: на сборы один час, поедете в Москву. Она узнала, что ее отправляют в столицу представлять бригаду на Параде Победы. По приезде их разместили в одной из воинских частей, выдали новое обмундирование. Среди танкистов она была единственной женщиной. Памятуя, что многие бойцы долгое время не были в отпуске, командование решило предоставить тем, кто близко живет, отпуск на 5 дней. Выпросила увольнительную и мама. А когда вышла в коридор, расплакалась. Как до дому на Алтай добраться? В это время по коридору проходил маршал Жуков. Решил помочь «герою Нине Бондарь». Оформил необходимые бумаги. Мама полетела до Новосибирска и обратно на военном самолете. А по возвращении начались ночные тренировки на Красной площади. В темноте они колоннами шли по брусчатке. Выматывались изрядно. Когда начался парад, пошел сильный дождь. По воспоминаниям мамы, она видела только впереди идущую машину и краем глаза трибуну. Глаза застилали слезы, в те минуты она вспомнила всех погибших ребят, кто не дожил до Победы. Когда машины прошли, их пригласили в Кремль на бал и торжественный обед. Маму поразили торты, которые были выполнены в виде Спасской башни.

— Как сложилась ее жизнь после войны?

— В 1946 году мама демобилизовалась, вернулась в родной Бийск. Пошла работать на котельный завод. Заочно окончила теплоэнергетический институт в Томске. А потом встретила моего отца, Петра Федоровича Ширяева. Они с мамой познакомились еще во время войны, на Висле. Когда танки форсировали реку, налетела фашистская авиация. Переправа была нарушена. Мамин танк вместе с экипажем ушел в воду. На помощь пришла наша пехота. Вытащили машину, танкистов обсушили, напоили горячим чаем. Среди спасителей был и папа. Он был связистом. Мама ему приглянулась, и он пообещал найти ее после войны. Она успела только упомянуть, что родом с Алтая. Встретились они только в 1955-м, судьба их все-таки свела вместе. Родители отца переехали в Бийск с Урала. Отец пришел работать на котельный завод машинистом тепловоза. Они сразу узнали друг друга, а вскоре поженились, родили двоих детей и счастливо прожили всю жизнь.

— Мама хранила какие-то памятные вещи, оставшиеся с войны?

— Нет, никаких реликвий у нас дома не было. Только мамины и папины ордена и медали. Мы с братом играли с этими наградами, и никто нас за это не ругал. Потом уже танкисты подарили маме современный шлем. Ее в 1979 году пригласили в танковую часть, повезли на стрельбище. Начали стрелять: один раз промазали, другой. Тогда мама им сказала: «Милые мои, если бы мы так стреляли во время войны, то Гитлер был бы во Владивостоке!». Залезла в танк и с ходу попала во все мишени!

— Ранения сказывались на здоровье Нины Ильиничны?

— У мамы вся голова была в шрамах. Ее мучили головные боли. В ноге остался осколок. Помню, когда мы ездили в Москву, при досмотре в аэропорту ее несколько раз заставляли проходить через рамки. Детекторы показывали наличие металла, который «звенел». Потом мама сообразила, вспомнила про осколок. Так он с ней и остался до самой смерти.

22 июня, день начала войны, навсегда остался в ее памяти. Это был день памяти и скорби. А вот 9 Мая было настоящим праздником. Мы всей семьей отправлялись на праздничные мероприятия. Когда мама уже не ходила, мы возили ее на коляске. До самой старости она сохранила молодой задор. Отважно воевала с собственными болезнями. В 2013-м ее не стало. И теперь в День Победы мы ходим в «Бессмертном полку».

Снайперская дуэль: как советские «зайцы» уничтожали немецких стрелков в боях за Сталинград
Игорь Свеженцев
13.03.2020

Советские снайперы сыграли особую роль в битве за Сталинград. Среди них был Василий Зайцев, который не только с 10 ноября по 17 декабря 1942 года уничтожил 225 солдат и офицеров германской армии и их союзников, включая 11 снайперов, но и подготовил немало отличных стрелков.

© Фото: РИА Новости, Георгий Зельма

В декабре 1942 года снайпера главстаршину Василия Зайцева вызвали в штабной блиндаж у Волги на краю Банного оврага. Командир 284-й стрелковой дивизии взял в руки фото и кивнул в сторону пленного немца, который сидел на табуретке: снимок изъяли у него.

Это было фото из армейской многотиражки, которая опубликовала заметку про подвиги советского снайпера, описав, сколько он уничтожил немецких солдат, офицеров и пулеметчиков и сколько подготовил метких стрелков - так называемых «зайчат».

Как выяснилось, немцы пересняли фото и распространили его. За Василием Зайцевым охотилась вся армия Паулюса. Больше того, пленный сообщил, что из Берлина на самолете доставлен руководитель школы немецких снайперов майор Кенингс. Он получил задание убить «главного зайца». Так началась снайперская дуэль, которой суждено было войти в историю как одному из самых значимых событий в Сталинграде.

С середины сентября 1942 года в Сталинграде начались ожесточенные уличные бои. 284-я дивизия, в которой воевал Зайцев, закрепилась на метизном заводе. Задача состояла в том, чтобы постоянно контратаковать и небольшими группами «беспокоить» оборону противника.

Чтобы немецкие летчики не могли бомбить передний край из-за опасения попасть по своим, надо было сблизиться с противником до расстояния броска гранаты и действовать малочисленными группами, которые могли просачиваться через руины и наносить врагу ощутимый урон.

Однажды по трубе коллектора штурмовая группа пробралась из одного цеха метизного завода в другой, занятый немцами. Зайцев вспоминал:

«По команде старшего лейтенанта одновременно полетело больше тридцати гранат, застрочили автоматы. Через несколько минут ни одного живого фрица в токарном цехе не осталось».

Гитлеровцы искали свои способы вести бой в городских условиях. Они создавали большую плотность огня с помощью «кочующих» ручных пулеметов. Те появлялись внезапно и сосредоточенным огнем подавляли контратаки советских бойцов. Для наших штурмовых групп это было опаснее любого дота или дзота. Бороться с напастью было решено с помощью снайперов.

Девятого октября 1942 года вышел приказ командующего Сталинградским фронтом генерал-полковника Андрея Еременко о развитии снайперского движения и об использовании снайпера в борьбе с врагом.

Зайцеву, к тому времени уже зарекомендовавшему себя смелым бойцом и метким стрелком, предложили создать снайперскую группу.

В 1937 году Зайцева призвали в армию и направили на Тихоокеанский флот, там его назначили сначала писарем, а потом начальником финансовой части, поскольку Зайцев еще до службы окончил бухгалтерские курсы. За пять лет он дослужился до главстаршины. И когда началась война, добился, чтобы его включили в список команды морских пехотинцев и отправили на фронт. Боевое крещение Василий Зайцев принял в ночь на 22 сентября 1942 года. Тогда он и другие морпехи переправились на правый берег Волги и пошли в атаку сквозь огонь.

16 октября 1942 года Зайцев одним из первых в дивизии был награжден медалью «За отвагу». К этому времени он уже был дважды легко ранен. А как-то раз его завалило взрывом в блиндаже. Ситуация казалась безвыходной, но Василий отчаянно боролся. Позже он вспоминал:

«Из последних сил упираюсь ногами в бревно и бью лопатой в стену. Раз, другой, третий... Лопата проваливается в пустоту. Еще рывок - и... наконец-то! Я жадно глотал свежий воздух, не мог насытиться. Меж бревен и досок я, оказалось, проделал хороший лаз. Через него и выбрался из блиндажа».

Во второй половине октября советским солдатам из 284-й дивизии удалось отбить восточные склоны Мамаева кургана. Тут-то и началась снайперская деятельность Зайцева. Он с точностью и почти не целясь убил двух фашистов. На это обратил внимание командир полка и выдал ему снайперскую винтовку. Зайцев продолжил стрелять из нее. А через некоторое время ему выдали снайперскую винтовку Мосина уже с оптическим прицелом.

Систематическая подготовка снайперов в Красной армии началась на рубеже 1920-1930-х годов. К тому времени в стране смогли организовать собственное производство оптических прицелов для стрелкового оружия. Безотказная винтовка Мосина была переделана под снайперский вариант.

В Советском Союзе в 30-е годы сначала появились курсы снайперов, затем школы. И действовали они не только в армии, но и в системе Осоавиахима, то есть для гражданских. Так что, когда началась война, в армию призвали немало хорошо подготовленных стрелков.

А Василий Зайцев владел навыками стрельбы с детства. Стрелять его научил дедушка – опытный охотник. На войне Зайцеву пригодились эти навыки. Как правило, задача снайпера-охотника – выбивать офицеров противника и пулеметчиков. Но в Сталинграде к ней добавилась еще одна. Из-за невозможности применять артиллерию, чтобы не попасть по своим, надо было срывать атаки противника массовым снайперским огнем.

Но советским снайперам противостояли не менее подготовленные стрелки. И оружие у противника было отличное - Маузер 98К. Магазинная винтовка, принятая на вооружение в 1935 году, – улучшенная модификация винтовки образца 1898 года, разработанной немецкими конструкторами, братьями Вильгельмом и Паулем Маузерами.

Метких стрелков требовалось как можно больше. Только в период с 10 ноября по 17 декабря 1942 года в боях за Сталинград Зайцев уничтожил 225 солдат и офицеров противника. Но он не только был непревзойденным снайпером, но и хорошим учителем. Зайцев подготовил десятки стрелков и доработал тактику применения снайперов в условиях боя в городе. Считается, что на подготовку снайпера нужны месяцы. Но Зайцев готовил успешных стрелков в условиях фронта практически за считаные дни. С немецкими «ангелами смерти» ему пришлось вести борьбу на склонах Мамаева кургана.

Узнав, кто же стоит за уничтожением фашистов, из Третьего рейха в Сталинград направили немецкого аса. Перед ним стояла задача убить Зайцева.

Зайцев научился быстро разгадывать «почерк» фашистских снайперов по манере ведения огня и способу маскировки. Но характер его нового противника на протяжении трех суток оставался для Василия загадкой.

Уже после войны удалось выяснить, что пленный, который сообщил о прибытии майора Кенингса, не знал подлинного имени немецкого аса. Однако стало известно, что у того была оптика с десятикратным увеличением. В то время как стандартные прицелы давали только трех-четырехкратное увеличение. Это был специалист экстра-класса, и трудно было даже примерно вычислить, на каком участке он затаился.

Вскоре немецкий суперснайпер одного за другим подстрелил учеников Зайцева. Но это дало возможность ему вычислить, в каком секторе работает немец.

Целый день Зайцев с напарником просидел на позициях, где были подстрелены его товарищи. До рези в глазах вглядывался в передний край. Над фашистским окопом неожиданно приподнялась каска и медленно стала двигаться вдоль траншеи. Василий взял ее на прицел, как вдруг заметил, что каска неестественно раскачивается. Зайцев понял: ее несет помощник, сам же суперснайпер ждет, чтобы противник выдал себя выстрелом.

Василий надел на дощечку варежку и поднял ее. Фашист клюнул и выстрелил. Зайцев внимательно изучил отверстие. Теперь он знал направление выстрела и мог предположить место дислокации противника - на нейтральной полосе под железным листом между подбитым танком и дзотом.

Надо было во что бы то ни стало заставить противника показаться. На следующий день, когда немецкие позиции осветило солнце, напарник Зайцева боец Куликов осторожно, как это может сделать только самый опытный снайпер, начал приподнимать каску. Фашист выстрелил. Куликов на мгновение приподнялся, громко вскрикнул и упал.

Каким бы опытным ни был немецкий снайпер, он не смог побороть искушения убедиться в ликвидации «главного зайца», как называли фашисты главстаршину Зайцева. Немец высунул полголовы, Зайцев выстрелил. Голова фашиста осела. Дуэль закончилась.

Всего Зайцев в Сталинграде сразил 11 снайперов врага, но, самое главное, подготовленные им меткие стрелки 62-й армии уничтожили около 6 000 солдат и офицеров противника и тем самым внесли значительный вклад в разгром врага на Волге.

Спартанец из 1941-го года

Во время Великой Отечественной войны на защиту многомиллионной и многонациональной социалистической Родины встали жители всех ее республик, где, кроме коренных национальностей, проживали множество национальных меньшинств.
Они не остались в стороне от общей беды. В фондах Центрального архива Министерства обороны РФ хранится множество тому примеров. В этой статье я хочу рассказать об одном из них…

Войну Николай Павлович Мавропуло – грек по национальности, встретил 22 июня 1941 года, на границе, будучи красноармейцем срочной службы, наводчиком 76-мм орудия 300-го артиллерийского полка 176-й стрелковой дивизии.
После призыва в ряды РККА в 1940 г., он за год освоил достаточно сложную армейскую специальность наводчика артиллерийского орудия (от умелых действий наводчика зависит попадание снаряда в цель после выстрела – авт.) и, как показали дальнейшие события, освоил ее в совершенстве.
В первых же боях красноармеец Мавропуло показал, чего он стоит как боец. Дали о себе знать то ли эллинская кровь, текущая в жилах, то ли собственные представления о чести воина, но дрался он так, как будто при рождении в него вселилась душа одного из трехсот его далеких соотечественников-спартанцев, павших в бою в знаменитой битве при Фермопилах более двух тысяч лет назад. Так или иначе, но уже в конце октябре 1941 г. о нем и его боевых товарищах писала газета «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» (№ 257 от 31.10.1941 г. – авт.).

Статья фронтового корреспондента Ю.Костюка «Рождение песни» сумела передать не только дождливо-слякотную обыденность фронтовых будней, но и душевное состояние воинов (сохранена орфография оригинала – авт.): «…Как нельзя представить действующее орудие без наводчика, так нельзя представить наводчика Мавропуло без песни. Николай Павлович Мавропуло родился и вырос на Украине, в селе. Любил песни сызмала, многие выучил еще из уст матери.
Еще не так давно Николай Мавропуло проходил курс обучения молодого бойца. Песня – неразлучная спутница, провожала его из казармы в артпарк, на полигон. С нею ходил он на ученье. Теперь наводчик Мавропуло стал закаленным в боях артиллеристом.
Вместе со своими боевыми товарищами наводчиками Хижняк и Борзенковым, командиром орудия Якушевым и другими искусными артиллеристами он метким беспощадным огнем уничтожил уже не один десяток вражеских пулеметов и минометов, танков и автомашин, не одну сотню фашистских солдат и офицеров.

И на поле боя в священной Отечественной войне против фашистских поработителей песня – верная боевая подруга – неразлучна с нашим артиллеристом.
Boт и сейчас сидит Мавропуло у своей пушки. Моросит осенний дождь. Батарея только что вела беглый огонь по переднему краю обороны противника. Последовала команда прекратить огонь. Наша пехота пошла в атаку на германские окопы. В ожидании новой команды Мавропуло присел у колеса своего орудия, спиной против ветра, укрылся от дождя плащ-палаткой и тихо затянул песню. Остальные номера расчета, сидящие тут же рядом в блиндаже, подхватили ее.
Степь, на которой разгорался смертельный бой с германскими захватчиками, была сплошь изрыта окопами, авиабомбами и снарядами. Она стала черной, эта цветущая земля. Но над черной землей тихо звенит песня о зеленом поле, и бойцам представляется другая картина: ясное небо, яркое солнце, теплая, как рука матери, земля, и безбрежное море волнующейся колхозной нивы. Стоит жить на такой земле, стоит кровь пролить за ее необъятные вольные просторы.

Веет буйный ветер с востока. Поднявшись на Великую Отечественную войну, наш народ грудью отстаивает каждый вершок советской земли. Героическое время, героические дела. История творится на глазах.
Скромные артиллеристы Хижняк и Мавропуло, Борзенков, Якушев и другие не только очевидцы, но и активные участники создания истории. Им хочется спеть песню и обо всем близком, дорогом, что творится вокруг, здесь на фронте. Заместитель политрука батареи Гладковский, первый запевала в полку, в беседе с комиссаром Кирилловым выразил пожелание:
— Нашей части пора уже иметь собственную песню. Об этом подумывали и Мавропуло и другие бойцы.
— Я тоже думаю, что пора, — подтвердил комиссар. – Давайте напишем сообща, коллективно. Покажем всем, что артиллеристы умеют воевать с песней, умирать с песней, побеждать с нею. И вот в блокноте комиссара полка Кириллова рядом со сведениями дивизионов о боевых делах записаны созданные батареями куплеты собственной песни.
Будут новые бои с германскими фашистами, и в журналах батарей появятся новые пораженные цели. Боевые дела советских артиллеристов будут воспеты в новых песнях».

Через неделю командир 300-го артиллерийского полка майор Диденко и военком – батальонный комиссар Кириллов представили красноармейца Николая Мавропуло к высшей государственной награде – званию Героя Советского Союза. В представлении (наградной лист установленной формы – авт.) говорилось: «…Красноармеец Мавропуло с первых дней Отечественной войны с германским фашизмом работает наводчиком 1-й батареи. Выдержанный, дисциплинированный, решительный, героический наводчик. Весь его орудийный расчет всегда берет пример храбрости от своего мужественного и стойкого, авторитетного и способного наводчика. В самых сложных условиях боя, под сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем наводчик Мавропуло десятки раз вел меткий, сокрушительный огонь прямой наводкой по вражеским автоматчикам.
В районе Единцы, на рубеже реки Прут, орудие тов. Мавропуло два раза выставлялось для одиночного действия по прикрытию более опасных участков реки. Оба раза тов. Мавропуло картечным огнем отбивал атаку противника, пытавшегося форсировать Прут, в упор расстреливал пехоту и танки и никогда, несмотря на явную опасность окружения, не снимался с огневых позиций без приказов старших начальников.
27 июля 1941г. тов. Мавропуло было поручено своим орудием защищать левый фланг боевого порядка батареи от прорвавшихся отдельных групп автоматчиков. Здесь орудие было окружено с трех сторон. Сильный огонь автоматчиков не давал подняться расчету. Наводчик Мавропуло, несмотря на явную угрозу быть выведенным из строя, презирая смерть, сам, один вел беспрерывный огонь прямой наводкой, пока не отбил атаку автоматчиков.
После этого, заметив, что на огневые позиции батареи справа по лощине накопилась и готовится броситься в атаку большая группа вражеской пехоты, тов. Мавропуло выкатил свое орудие ближе к лощине и стал в упор расстреливать противника. В этот раз наводчик Мавропуло не только сумел пробиться из окружения, но и своей инициативой и героизмом спас всю 1-ю батарею. Его орудие здесь уничтожило больше роты фашистских солдат и офицеров, четыре станковых пулемета и три гнезда ручных пулеметов.
В момент отражения атаки танков, напавших на марше на колонну полка в районе Копань, тов. Мавропуло одним из первых открыл огонь прямой наводкой по фашистским танкам на расстоянии 30-метров. Здесь его расчет был выведен из строя, щит орудия разбит и, несмотря на это, наводчик Мавропуло беспрерывно вел огонь до того момента, пока 5 танков, из шести атаковавших колонну, были уничтожены.
За время боев в районе Каховки орудие тов. Мавропуло три раза отбивало атаку автоматчиков прямой наводкой, расстреляло в упор один танк и три бронемашины, уничтожило до роты живой силы врага.
При выходе из окружения частей 9-й армии с 6-го по 10-е октября 1941 г. в районе от В-Токмак до Темрюк наводчик Мавропуло шесть раз расстреливал вражескую пехоту и танки прямой наводкой в упор.
Везде, в любых самых трудных условиях боя тов. Мавропуло проявляет разумную инициативу, военную хитрость и самоотверженность. За три с половиной месяца боевых действий его орудие на разных рубежах уничтожило свыше батальона живой силы врага, 7 танков, 3 бронемашины, 4 противотанковых пушки, 10 станковых и ручных пулеметов, 13 автомашин, 9 мотоциклов и 8 раз прямой наводкой отбивало атаку вражеской пехоты.
Как преданный боец нашей Родины, героический, боевой наводчик, имеющий большие успехи в выполнении каждой боевой задачи, тов. Мавропуло в Отечественной войне с немецким фашизмом показал себя настоящим Героем. Ходатайствую о присвоении наводчику-красноармейцу тов. Мавропуло звания Героя Советского Союза».

Об этой инициативе командования полка Николай Мавропуло так и не узнал – его батарея, как это нередко бывало в начале войны, попала в окружение. Разрозненные ее остатки, после ожесточенных боев, вышли из окружения, но в расположении уже совсем другой армии.
Там, после многочисленных проверок на «благонадежность», красноармейца, особо не спрашивая его согласия, направили воевать «где нужнее» — в саперные части: ставить и извлекать мины на передовой.

Подтвердить свою основную военную специальность он не мог – документы были утеряны, а артиллеристов в нужный момент рядом не оказалось (ему хватило бы одного-двух выстрелов, чтобы подтвердить свой статус наводчика экстра-класса – авт.). Так артиллерист Мавропуло стал сапером.
А представление к званию Героя стало жить своей, военно-делопроизводственной жизнью – 4 декабря 1941 г. его рассмотрел командир 176-й стрелковой дивизии генерал-майор Марцинкевич. Очевидно, ему доложили, что красноармеец Мавропуло «пропал без вести», потому что комдив наложил резолюцию – «Тов. Мавропуло достоин правительственной награды – ордена Ленина».
Еще через два месяца – 22 февраля 1942 г. командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский издал приказ №0124/н, в котором говорилось: «…От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество награждаю орденом Ленина красноармейца МАВРОПУЛО Николая Павловича – наводчика 300-го артиллерийского полка».
Без вести пропавшим, как известно, в Красной Армии звание Героя Советского Союза не присваивали.

На новом месте службы сапер Николай Мавропуло к порученному ему делу относился так же добросовестно, как и прежде, о чем говорит содержание двух наградных листов, представленных в штаб 71-й стрелковой дивизии командиром 128-го отдельного саперного батальона майором Самосудовым.
В первом из них говорится: «…При переходе частей дивизии к обороне в ноябре 1943 г. саперам было приказано укрепить передний край. Тов. Мавропуло получил приказание поставить минное поле на дороге, за передним краем нашей пехоты. Это дорога хорошо просматривалась противником. Несмотря на это, тов. Мавропуло, проявив отвагу и бесстрашие, с честью выполнил возложенную на него задачу. Под сильным огнем противника он, лежа, ползая по-пластунски, поставил 96 противотанковых мин.
4 января 1944 г., при подходе частей дивизии к реке Гнилопять, саперам было приказано построить переправу и помочь форсировать реку стрелковым подразделениям. Невзирая на ружейно-пулеметный огонь противника, тов. Мавропуло самоотверженно работал на установке опор. Несмотря на трудные условия он отлично справился с порученным ему заданием. В результате, переправа была быстро построена и стрелковые подразделения успешно форсировали реку.
За отличное выполнение боевых заданий и проявленные при этом отвагу и мужество тов. Мавропуло достоин правительственной награды – медали «За отвагу».
Резолюция командира 71-й СД полковника Н.З.Беляева: «…От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю медалью «За боевые заслуги».

Неизвестно, рассказывал ли Николай Мавропуло новым боевым товарищам о своем боевом прошлом артиллериста, тяжелых боях 1941-го года и множестве подбитых танков. Возможно, и рассказывал, а те, побалагурив, воспринимали его повествование, как обычные солдатские байки, которые и доказать-то было нечем. Но он такое доказательство представил – своим поведением в бою, которое так напоминало уже знакомое нам, изложенное в представлении к званию Героя Советского Союза.
Из представления к ордену Красной Звезды: «…В ночь на 15.08.1944 г. взвод саперов под сильным пулеметным и минометным огнем противника производил минирование перед передним краем обороны 126 СП. Пользуясь темнотой, мелкие группы солдат противника пытались незаметно подползти и внезапно атаковать наши боевые порядки.
Первым противника обнаружил и встретил огнем своего автомата производивший установку мин ефрейтор Мавропуло. Находясь впереди своего взвода, он не дрогнул. Укрывшись в воронку от разорвавшейся мины, он мужественно и беспощадно разил из автомата атакующего противника. Внезапный огонь из автомата тов. Мавропуло и огонь всего взвода заставил противника повернуть обратно к своим траншеям.
Через некоторое время противник снова, дважды в течение часа атаковал взвод саперов, но, встречая сильный огонь автоматов и винтовок, откатывался снова и снова к своим траншеям.
На рассвете стремительной атакой взвода саперов и стрелков противник был выбит из его траншей. На поле боя было обнаружено более трех десятков убитых солдат. В этом бою тов. Мавропуло огнем своего автомата уничтожил более десятка солдат противника.
Тов. Мавропуло в течение 15-го и 16-го августа 1944 г. на участках 126-го и 131-го СП под сильным огнем противника установил более 500 противотанковых мин и разминировал одно минное поле противника, сняв 50 мин. Достоин правительственной награды – ордена Красной Звезды».
Приказом командира 71-й СД №045/н от 15.04.1944 г. ефрейтор Николай Мавропуло был награжден орденом Славы 3-й степени.

Победу храбрый воин встретил в Германии. В мае 1945 г. был демобилизован. Вернулся в Киев, куда приехал до войны, и работал на железной дороге. Окончил техникум железнодорожного транспорта, и всю оставшуюся жизнь посвятил мирной профессии железнодорожника, где трудился так же добросовестно, как и воевал. Там же, в Киеве, незаметно ушел из жизни. Его заслуженная фронтовая награда – орден Ленина, нашла его уже в мирное время.

Честная, достойно прожитая жизнь. Может, потому во время Великой Отечественной войны огромная многонациональная страна СССР оказалась непобедимой, что в ней жили, искренне считали ее своей Родиной, и защищали не за страх, а за совесть такие патриоты, как Николай Павлович Мавропуло – потомок древних эллинов…

Как погиб генерал Панфилов

18 ноября 1941 года в 16.15. у КП штаба дивизии в деревне Гусенево от осколка разорвавшейся мины погиб командир 316 стрелковой дивизии генерал-майор Иван Васильевич Панфилов.
Вот как описывает момент гибели генерала Панфилова маршал (в 1941 — полковник) Катуков, чья 4-я танковая бригада воевала на соседнем участке фронта:

Утром 18 ноября два десятка танков и цепи мотопехоты снова стали окружать деревню Гусенево. Здесь в это время находился КП Панфилова — наспех отрытая землянка рядом с крестьянской избой. Немцы обстреливали деревню из миномётов, но огонь был неприцельным, и на него не обращали внимания.

Панфилов принимал группу московских корреспондентов, которые приезжали поздравить дивизию с присвоением званием Гвардейской и награждением орденом Красного Знамени.

Командир 316-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Панфилов И.В. (слева), начальник штаба Серебряков И.И. и старший батальонный комиссар Егоров С.А. обсуждают план боевых действий.

Фотография сделана за несколько часов до гибели Генерала Михаилом Калашниковым. Когда Панфилову сообщили о танковой атаке противника, он поспешил из землянки на улицу. За ним последовали другие работники штаба дивизии. Не успел Панфилов подняться на последнюю ступеньку землянки, как рядом грохнула мина. Генерал Панфилов стал медленно оседать на землю. Его подхватили на руки. Так, не приходя в сознание, он умер на руках своих боевых товарищей. Осмотрели рану: оказалось, крошечный осколок попал рядом с сердцем.

Самый женский подвиг: как хрупкая девушка уговорила сдаться 7000 немецких солдат и офицеров

Далеко не всегда подвиги на войне состояли в уничтожении большого количества личного состава и техники противника. Один из самых известных и бескровных героических поступков переводчицы, Зинаиды Степановой, не только обеспечил сдачу в плен крупной группировки противника - но и, что не менее важно, позволил сохранить тысячи жизней советских солдат. Вера Мурманцева в своей книге «Советские женщины в Великой Отечественной войне» назвала его «самым женским подвигом» той войны.

В 1942 году только что окончившая Московский учительский институт иностранных языков (современный МГЛУ) молоденькая девчушка, Зинаида Степанова, добровольцем отправилась на фронт. Поступив в распоряжение разведотдела 52-й гвардейской Рижской СД, переводчица неоднократно демонстрировала свои знания и беспримерную храбрость. Неся службу на Волховском фронте, она не раз доставляла в штаб важную информацию о планируемых фашистами ударах.

В январе 1944 года — во время Новгородско-Лужской наступательной операции — разведчица Зина стала одной из первых, кто под шквалом артиллерийского и пулеметного огня противника с автоматом наперевес ворвался на окраину города. А в августе того же года в Эстонии она повела за собой в контратаку бойцов дивизии и, даже будучи тяжело раненной, не покинула поля боя, продолжая поддерживать наступление автоматным огнем.

Но самый главный подвиг Степановой был еще впереди. Его подробно в своей книге «На главную битву русские еще не пришли» описал Максим Кузнецов.

2 мая 1945 года победа была почти в руках — осажденный Берлин не имел шансов на спасение. Но самые отчаянные солдаты вермахта и члены народного ополчения готовились продать свои жизни как можно дороже. Около семи тысяч немецких солдат укрепились в расположенном на возвышенности парке Гумбольдтхайн, который было очень удобно оборонять.

Позиции у них действительно были более чем удобны. Первые несколько наших атак были отбиты, и атакующие части РККА, понеся изрядные потери, вынуждены были отойти на исходные позиции. И то сказать, никому из красноармейцев не хотелось класть свою жизнь на то, чтобы сломить уже в общем-то ни к чему не ведущее упрямство противника. Но хочешь не хочешь, а позиции вражеские все же надо было захватывать...

И тогда Зинаида вызвалась выступить в роли парламентера. Вместе с подполковником Поповым и связистом Калмыковым Степанова на штабном автомобиле с привязанным к нему белым флагом отправилась к одному из укрепрайонов, чтобы предложить неприятелям капитулировать. Однако первые предложения о капитуляции немецким командованием были отвергнуты - гитлеровцы сдаваться не собирались. И тогда Зина решила заговорить по-другому.

Речь девушки заняла более часа. После события она сама не могла точно вспомнить, как увещевала двух матерых и не боящихся смерти генералов. Она рассказывала о зверствах, которые творили фашисты на ее земле и о разрушенных городах, о миллионах погибших и напрасных жертвах, которых не избежать при ближайшем штурме, о безумстве решений, которые они сейчас принимают.

Девушка то тихо рассказывала о чем-то, то плакала, то срывалась на крик. После короткого совещания предложение советской стороны было принято. Более 7000 немецких солдат и офицеров, оставив свои позиции, сдались в плен хрупкой девушке, которой на тот момент едва исполнилось 22 года. Благодаря этому остались живы и немцы - и, самое главное, наши солдаты, которым не пришлось жертвовать собой для того, чтобы сломить абсолютно уже ничего не меняющее упрямство противника. За свой подвиг Степанова Зинаида Николаевна была награждена Орденом Отечественной войны I степени.

Показательная казнь подпольщиков Минска

Эти страшные снимки выполнены фашистом в 1941 году. Гитлеровцы расклеили их на улицах Минска и под страхом смерти запретили жителям срывать — таким образом палачи пытались запугать людей и сломить их волю к сопротивлению.

Сфотографированный юноша — Володя Щербацевич, минчанин. В родном городе прожил всю свою недолгую жизнь. Он был единственным ребёнком в семье: отец погиб во время финской войны. Самым близким другом, советчиком, наставником Володи стала мама, Ольга Фёдоровна. Некоторые источники утверждают, что она работала врачом, потому что трудилась в 3-й Советской больнице. Но есть достаточно информации и о том, что Ольга Фёдоровна была работником культуры. Честная, инициативная, умная и волевая женщина, не испугавшаяся фашистов и ставшая одним из инициаторов спасения наших пленных.

Как только захватчики в 1941 году вошли в Минск, по главным улицам города показательно провели колонную советских военнопленных. Измученные, смертельно уставшие, практически все — раненые. Их согнали в здание политехнического института. Конечно, никакой медицинской помощи — многие бойцы умерли от ран. Захоронением фашисты тоже не занимались, заставляли горожан выносить трупы на улицу, там они лежали несколько дней — тоже показательно — а потом уже было разрешено закопать.

Ольга Фёдоровна, её брат Пётр Фёдорович и ещё несколько человек начали разрабатывать план спасения людей. Поначалу это казалось просто невозможным: вывести солдат из института, увезти далеко... Как, на чём, по каким документам?

Но операция стала на путь тщательной подготовки. Участвовал в ней, конечно, и Володя — он был уже достаточно взрослый и ему многое доверяли. Так, юноша ходил по знакомым, указанным мамой домам и собирал одежду для пленных — ведь их непременно требовалось переодеть. Просто сказать — собирал одежду — и трудно выполнить. Ведь гитлеровцы постоянно следили за тем, как ведут себя горожане.

Другой брат Ольги Фёдоровны раздобыл грузовик. Сестра Надежда достала накладные, по которым получили муку, испекли из неё хлеб и как-то передали нашим бойцам.

Побег состоялся июльской ночью 1941 года. Группу наших раненых вывел из института Пётр Фёдорович, переодетый в фашистскую форму. Там уже поджидал Володя, который должен был вывести людей из города. По сегодняшний меркам Володя учился бы в десятом или одиннадцатом классе — семнадцать лет всего (по некоторым данным - 16). А тогда ему доверили двенадцать жизней. И он не подвёл. Стал и проводником, и наблюдателем, и разведчиком.

Наконец, сели в грузовик. Уже не раненые солдаты сели, а лесорубы, которые якобы должны заготавливать древесину для фашистов. Согласно документам, которые хранились в кармане «немца» Петра Фёдоровича. Удивительно отчаянный человек — он ведь не знал немецкого языка! Просто протянул бумагу из кабины и положился на удачу. И выдержки хватило, и фортуна не подвела.

Уже за городом остановился грузовик. Дальше солдаты разбились на две группы. Их дорога лежала к одной из деревень, где ждал проводник. А уже там, в деревне, Пётр Фёдорович и Володя повернули назад — им настала пора возвращаться домой.

Та ночь была лишь первым этапом операции. За ней следовали третья, четвёртая, пятая... Не всегда удавалось сразу вывести группу за город, раненые укрывались и в домах горожан. Чаще всего — у Щербацевичей. Здесь был настоящий штаб, сюда приводили врачей, приносили еду и одежду. Практически всех пленных в деревню к проводнику выводил Володя. Это давалось всё труднее. Фашисты усилили охрану и патрулирование, однажды Володя напоролся на засаду, немцы бросили гранату, осколок ранил паренька в плечо, но, к счастью, не сильно. В ту ночь Володя спасся, как и наши солдаты. Вообще, с июля по август были спасены более сорока человек.

Мама очень боялась за сына, начала ходить вместе с ним. И в одну такую ночь, когда спасение было уже близко, их заметили фашисты. Наши солдаты не могли принять бой. Они разбились на группы и пытались скрыться. Володю оставили в кустах, Ольга Фёдоровна ушла искать оставшихся в живых...
Их взяли обоих — мать и сына. В одну ночь, но в разных местах. Есть данные, что выдал их свой, спасённый солдат Борис Рудзянко. То ли не выдержал пыток, то ли их не было — сразу согласился сотрудничать. Жизнь его продлилась ещё на десять лет, но кончилась всё равно пулей: после войны Рудзенко судили и расстреляли.

Допрос Володи продолжался тридцать дней. Я не ошиблась: не часов, а дней. В основном, били — но безрезультатно. Потом привели Ольгу Фёдоровну, тоже всю в кровоподтёках. Как она нашла в себе силы не заплакать, увидев сына, своего единственного ребёнка, своего друга?.. Володю спросили, знает ли он эту женщину. Он знал её так, как никто другой на земле. Но всё отрицал. И по лицу мамы видел, что прав.

Однако зверей это не убедило. Теперь они допрашивали Володю на глазах матери. Били жёстче, сильнее. Какой меркой измерить то, что чувствовали они оба? Как выдержал сын, как не разорвалось сердце матери в те дни? Не знаю. Это, видимо, то непостижимое, что называют русским характером.
Так же истязали и остальных подпольщиков. Надежда, сестра Ольги Фёдоровны, пережила самое страшное: на её глазах из окна выбросили её малыша, грудничка.

Ничего не добились оккупанты. И 26 октября 1941 года, в воскресенье, устроили показательную казнь. К смерти приговорили в тот день двенадцать человек. На фотографиях рядом с Володей вы увидите мужчину с бородой — это Кирилл Трусов, большой друг Ольги Фёдоровны, рабочий вагоноремонтного завода. Имя девушки много лет не могли установить. Но выяснили — выпускница 28-й минской школы Маша Брускина, тоже подпольщица. Она доставала медикаменты, оказывала первую помощь, участвовала в изготовлении поддельных документов. Мать Маши до дня казни стояла под стенами тюрьмы, пытаясь уговорить фашистов отпустить дочь. А в день казни принесла тёплые вещи, чтобы хоть последние минуты жизни Маши согреть. И это не дали.

Подпольщиков казнили группами, в разных местах, чтобы не было у минчан маршрутов без виселиц. Девушкам прикрепили таблички с надписью: «Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам». Всё снимали на плёнку, даже агонию повешенных. Фашисты выступали с речью перед собравшимися — людей согнали много. Ольга Фёдоровна рассталась с жизнью раньше, чем Володя. В момент повешения верёвка порвалась, будто бы даже предметы сопротивлялись такому зверству. Фашисты закрепили её в другом месте.

Володю казнили последним, у дрожжевого завода. До самого конца они так и не могли сказать друг другу заветных слов: «мама» и «сынок». Только взгляды...

…Кончилась война — эти страшные снимки стали немыми свидетелями в Нюрнбергском процессе.

Прошли ещё годы. В конце девяностых в Мюнхен, в городскую ратушу, привезли фотовыставку о преступлениях вермахта во время Великой Отечественной войны. Писать об этом большой материал для газеты пришла известная в Мюнхене журналистка Аннегрит Айхьхорн. И около первой же фотографии она упала в обморок. Увидела отца, который в фашисткой форме стоял рядом с подпольщиками. Это был Карл Шайдеманн (он погиб в 1943 году). Дочь всю жизнь считала отца героем, пока не увидела снимков. Она не смогла пережить раскрытия этой тайны и через несколько лет покончила с собой.

Многие имена тех зверей пока не известны. Есть данные, что в казни был задействован 2-й литовский полицейский батальон (руководил им Импулявичюс).
...А Володя и его товарищи всё смотрят на нас, сегодняшних россиян. Они уже ничего не ждут, всё свершилось много лет назад. Но разве от этого мы должны быть спокойнее?

Виктор Чукарин — узник 17 концлагерей и 7-кратный олимпийский чемпион

Виктор Чукарин — советский солдат, прошедший через 17 фашистских концлагерей, узник номер 10491, выживший и в Бухенвальде, и на «барже смерти». И после всего этого, впервые дебютировав на олимпиаде в 31 год, он стал семикратным олимпийским чемпионом и одним из величайших спортсменов планеты!

Люди любят потакать своим слабостям, жалеть себя, и при любом удобном случае готовы заявить: «У меня больше нет сил». Жизнь Виктора Ивановича Чукарина — это немой укор всем, кто лелеет слабость собственного духа.

Парень, влюблённый в гимнастику

Витя Чукарин родился в ноябре 1921 года на юге Донецкой области, в селе Красноармейское, в семье донского казака и гречанки. Семья вскоре после рождения сына перебралась в Мариуполь, где Витя и пошёл в школу.

В той школе работал учителем Виталий Поликарпович Попович, искренне влюблённый в спортивную гимнастику. Свою страсть он прививал своим ученикам, в том числе и маленькому Вите Чукарину.

Увлечение набирало силу — после окончания школы Чукарин учился в Мариупольском металлургическом техникуме, продолжая серьёзно заниматься гимнастикой. Затем молодой парень, почувствовавший, что увлечение становится делом всей жизни, перевёлся в Киевский техникум физкультуры.

В годы «большого террора» беда не обошла и семью Чукариных — арестовали отца Виктора. Домой вернуться ему было не суждено...
Сын за отца не отвечает — по счастью, этот принцип сработал в отношении Чукарина-младшего. Он продолжал учиться и заниматься гимнастикой, в возрасте 19 лет завоевав титул чемпиона Украины и получив звание «Мастер спорта СССР».

Честолюбивый спортсмен мечтал об успехе на чемпионате СССР, но чёрный июнь 1941 года изменил жизнь Виктора Чукарина так же, как и жизнь десятков миллионов других советских людей.

Баржа смерти

Война для 20-летнего добровольца Виктора Чукарина, бойца 1044-го полка 289-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта, получилась непродолжительной. В бою под Полтавой он был ранен и контужен и оказался в плену.

В концлагере Занд-Бюстель его имя заменили на номер «10491». И начался ад, растянувшийся на долгих три с половиной года.

Он прошёл через 17 немецких концлагерей, включая Бухенвальд, через непосильный труд, болезни, голод, когда каждый день мог стать последним.

Кто-то, не выдержав мучений, сам бросался на колючую проволоку под высоким напряжением, кто-то покорно ждал своей очереди в газовую камеру. А Витя при каждой возможности пытался заниматься гимнастикой, подсматривал упражнения у немецких надзирателей — спортивная гимнастика до войны была культовым видом спорта в Германии, и спортсмены этой страны считались сильнейшими в мире.

Последние месяцы войны Виктор Чукарин провёл в лагере на самом севере Европы. В первых числах мая 1945-го, когда уже пал Берлин, узников лагеря загнали на баржу и вывезли в море. От заключённых, свидетелей гитлеровских злодеяний, немецкое командование приказало избавиться. Но то ли исполнители не решились взять на свои души ещё один тяжкий грех, то ли просто спешили спасти собственные шкуры, однако топить баржу не стали.

Переполненное измученными узниками судно, носившееся в море по воле волн, перехватил английский сторожевик, спасший их от смерти.

От «доходяги» до чемпиона страны

Когда Виктор вернулся домой, это был не бравый атлет, а человеческая тень. Скелет, обтянутый кожей, с глазами глубокого старика, не узнала даже родная мать. Только шрам, оставшийся на голове с детства, убедил женщину, что перед ней действительно её сын.

«Доходяге» весом в 40 килограммов нужно было думать не о спорте, а о восстановлении здоровья — так считали все, включая друзей Виктора.

Но сам Чукарин полагал иначе. Он решил продолжить учёбу и, не сумев поступить в Киевский институт физкультуры, поступил в аналогичный вуз, только что открывшийся во Львове.

Постепенно он набирал форму. На первом послевоенном чемпионате СССР по спортивной гимнастике в 1946 году он занял 12-е место. Для человека, за год до этого находившегося между жизнью и смертью, это был огромный успех, но у Чукарина были совсем иные цели.

Годом спустя на аналогичном турнире он становится пятым, а в 1948 году 27-летний Виктор Чукарин впервые становится чемпионом СССР. Спустя год спортсмен завоёвывает звание абсолютного чемпиона страны и сохраняет этот титул ещё в течение двух лет.

Мечта исполнена, тебе уже 30, за плечами лагерные муки и изнурительные тренировки, пора найти занятие поспокойнее?

Ничего подобного. У Виктора Чукарина появляется новая цель — Олимпиада.

Золотой дебют в Хельсинки

В 1952 году на Играх в Хельсинки сборная СССР впервые присоединяется к олимпийской семье. На новичков смотрят со смесью любопытства и придирчивости — могут ли эти парни и девушки из страны товарища Сталина тягаться с лучшими атлетами мира?

Шахтёр Алексей Стаханов с отбойным молотком на фоне копра шахты Центральная-Ирмино, 1938 год. Забытый герой. Чем Алексей Стаханов разгневал Хрущёва?
31-летний Виктор Чукарин даже по куда более мягким, чем сейчас, меркам послевоенной гимнастики считался ветераном. Дебютант и ветеран в одном флаконе — забавное сочетание.

Но Чукарину было не до забав — нужно было доказывать всему миру свою спортивную состоятельность и состоятельность страны, которую он представлял.

У Чукарина, как у истинного героя, была своя «ахиллесова пята» — вольные упражнения, в которых мощный атлет смотрелся не слишком выгодно. Сбой Чукарина в вольных упражнениях на Олимпиаде в Хельсинки осложнил борьбу сборной СССР за золотую медаль, а самого Чукарина — за абсолютное первенство.

Но в трудные минуты он умел собираться максимально. Итогом выступления стала золотая медаль в командном зачёте и победа Виктора Чукарина в абсолютном первенстве.

К этому успеху Виктор добавил «золото» за упражнения на коне и в опорном прыжке, а также два «серебра» — за упражнения на кольцах и на брусьях.

Из Хельсинки 31-летний Чукарин возвращался в ранге четырёхкратного олимпийского чемпиона.

Он, как никто, имел полное право почивать на лаврах. Он, как никто, заслужил это.

Драма в Мельбурне

Но люди той эпохи были сделаны из какого-то особо сплава мужества, стойкости и воли.

Виктор Чукарин остаётся в гимнастике, и в 1954 году становится трёхкратным чемпионом мира.

На Олимпиаду в Мельбурне 1956 года 35-летний ветеран Чукарин едет с одной целью — сражаться за победу.

А сражаться было с кем. Команда Японии во главе с Такасио Оно в Мельбурне поразила всех своим стремительным прогрессом. За «золото» в командном первенстве развернулась яростная схватка, но сборная СССР сумела отстоять первое место.

Ещё драматичнее развивались события в борьбе за абсолютное первенство. Оно был просто великолепен, а партнёры Чукарина один за одним выбывали из борьбы. Когда в упражнении на брусьях японец получил оценку 9,85 балла, большинство решило, что победа достанется ему.

Единственным, кто мог превзойти Такакси Оно, оставался Виктор Чукарин. Для этого ему нужно было получить оценку не ниже 9,55 балла в последнем упражнении. Балл не запредельный, но дело в том, что оставались у Чукарина... вольные упражнения, его вечная «ахиллесова пята».

Эта жизненная драма — готовый сценарий для оскароносного фильма. Замерший зал, застывший в напряжении соперник, и Чукарин, под прицелом взглядов арбитров выполняющий, возможно, самое сложное упражнение в своей карьере.

Он отработал на ковре без грубых ошибок, и все взгляды устремились на табло. И когда там появилась оценка 9,55 балла, Виктор Чукарин бросился в объятия товарищей по команде, не скрывая слёз.

А потрясённый Оно сказал журналистам: «У этого человека невозможно выиграть. Просчёты действуют на него лишь как призыв к новым попыткам».

Великий и забытый

За всю историю олимпийских турниров по спортивной гимнастике лишь трём спортсменам удавалось дважды стать абсолютными олимпийскими чемпионами — итальянцу Альберто Бралье, японцу Савао Като и Виктору Чукарину. Но ни итальянец, ни японец не пережили того, что пережил на пути к своему успеху советский спортсмен.

К «золоту» Мельбурна в команде и абсолютном первенстве Виктор Чукарин добавил «золото» на брусьях, а также «серебро» в вольных упражнениях и «бронзу» в упражнениях на коне.

Итого 11 олимпийских наград, включая семь золотых медалей.

На сегодняшний день история Олимпиад насчитывает почти 120 лет. За это время лишь 17 спортсменов сумели завоевать 7 и больше золотых олимпийских медалей за карьеру. Из отечественных атлетов превзойти Чукарина удалось лишь гимнастке Ларисе Латыниной (9 золотых наград), повторить — гимнастам Борису Шахлину и Николаю Андрианову.

Но нет больше в истории мирового спорта атлета, который сумел завоевать семь золотых наград Олимпиады, имея за плечами 17 концлагерей и утлую баржу с обречёнными на смерть людьми.

В 1957 году Виктор Иванович Чукарин был награждён орденом Ленина.

После окончания спортивной карьеры он перешёл на тренерскую работу, однако достичь тех успехов, которые были у него самого, ученики Чукарина не смогли.
Он всегда был немногословным, не любил вспоминать о том, что выпало на его долю, не искал сочувствия, переживая беды и неудачи в одиночку.

В последние годы жизнь его сосредоточилась вокруг кафедры Львовского института физкультуры, где он преподавал.

Виктора Ивановича Чукарина не стало 25 августа 1984 года. На его похороны во Львов съехались друзья, товарищи по команде, ученики.

Но годы идут, а спортивная слава не вечна. Сегодня о Викторе Чукарине помнят лишь любители гимнастики со стажем. И это в высшей степени несправедливо...

Арсений Етобаев: снайпер, который уничтожил два самолёта гитлеровцев

Сбить из винтовки низколетящий самолет — если, конечно, речь не идет о фанерных аэропланах начала прошлого века — кажется задачей, реальной только в сценариях художественных фильмов про войну. Но бурятский снайпер Арсений Етобаев доказал, что сделать это можно и в боевой обстановке, сдержав тем самым обещание, данное маршалу Клименту Ворошилову.

Ворошиловская благодарность

Как рассказывает Станислав Тулугоев в книге «Осинский снайпер», Арсений Етобаев родился в небогатой бурятской семье, где помимо него было еще 13 детей. Так что о каком-то серьезном образовании и воспитании речь не шла — год церковно-приходской школы. А потом будущему герою пришлось пройти через горнило Гражданской войны — воевать против Колчака. Позже Арсений руководил комсомольской ячейкой в родном райцентре (в Иркутской области), а в 1929 году принял участие в военном конфликте на КВЖД.

Именно на военной службе — еще задолго до начала Великой Отечественной войны — Етобаев продемонстрировал свои стрелковые таланты. В 1930 году в ходе инспекции Бурятского кавалерийского дивизиона тогдашний нарком по военным и морским делам Клим Ворошилов отметил отличную подготовку Арсения и вынес ему благодарность. Этот случай оба еще вспомнят десятилетием позже.

На фронтах Великой Отечественной

В первые дни войны Етобаев был призван в Красную армию и в сентябре 1941-го попал на Волховский фронт — в роту снабжения. Помимо основных обязанностей Арсений часто устраивал «снайперскую охоту» отстреливая врагов. Несмотря на успехи в этом деле, просьбы о переводе в снайперы игнорировались. Может потому, что русским языком Етобаев владел неважно.

Счастливой стала встреча с давним «знакомцем» Ворошиловым, который узнал стрелка-бурята и вспомнил его отличную стрельбу из нагана и винтовки. Как рассказывает журнал «Советские снайперы» (№5 за 2015 год), в этот момент в небе появился вражеский самолет-разведчик, по которому Ворошилов выпустил всю обойму из винтовки. Но безрезультатно, хотя было видно, как пули попадают в фюзеляж.

Раздосадованный маршал поинтересовался у стрелка, как он считает, возможно ли в принципе подбить самолет из винтовки. Получив утвердительный ответ, Климент Ефремович произнес: «Вот и докажите своим примером, что это можно сделать!». Вопрос с переводом был решен в тот же день. А вскоре — летом 1942 года — Етобаев смог подтвердить свои слова делом.

Два самолета и три с половиной сотни гитлеровцев

В июне 1942 года с разницей в четыре дня жертвами метких выстрелов бурятского снайпера стали два низколетящих немецких самолета «Хейнкель-111» и «Юнкерс-87». Сайт «Искусство войны» приводит свидетельства очевидцев: в случае с «Хейнкелем» Етобаев застрелил пилота и неуправляемый самолет рухнул за линией фронта. Правда, в подвиг скромного бурятского снайпера тогда мало кто поверил. Арсению пришлось повторно продемонстрировать свое мастерство уже в присутствии высокопоставленных чинов из штаба.

Но самолетами снайпер не ограничивался — на его счету как минимум 356 убитых вражеских солдат и офицеров. В январе 1943 года Етобаев был тяжело ранен и стал инвалидом. Но службу не бросил и в 1944 году вернулся уже как преподаватель снайперского дела. 46 подготовленных им учеников уничтожили не менее двух с половиной тысяч гитлеровцев.

Диверсия Крыловича: самая результативная в Великую Отечественную

Белорусского железнодорожника Федора Крыловича на фронт не взяли. Он остался в родных краях, где летом 1943 года совершил одну из самых масштабных диверсий за всю историю Великой Отечественной войны. Крылович уничтожил эшелоны с продовольствием, бензином, вражескими боеприпасами и знаменитыми немецкими танками «Тигр».

Электрик-диверсант

Федор Андреевич Крылович родился в семье железнодорожного кондуктора в 1916 году. Жили Крыловичи в городе Осиповичи (Могилевская область, Белоруссия). До армии Федор тоже работал на железной дороге монтером-электриком. Годы его службы совпали с известными событиями на Халхин-Голе и советско-финской войной, поэтому Крылович стал и их участником. Когда молодого человека демобилизовали, он вернулся в родные края. Но мирная жизнь оказалась недолгой. Едва узнав о нападении Германии, Крылович отправился в военкомат. Однако ему, как железнодорожнику, на фронт идти запретили. Несмотря на это, Федор не желал сидеть сложа руки и решил вместе с другими подпольщиками бороться с врагом.

Немцы были в Осиповичах уже в конце июня 1941 года. Крылович продолжал трудиться электриком и одновременно осуществлять небольшие диверсии. Спустя какое-то время Федору и его товарищам удалось наладить связь с партизанским отрядом «Храбрецы», командовал которым Александр Рабцевич, и оказывать коллегам посильную помощь. Так продолжалось 2 года.

Сломанный семафор

Летом 1943 года на станцию Осиповичи прибыл немецкий эшелон с горючими материалами: бензином и автомобильным маслом. Допустить его дальнейшее продвижение было нельзя. Поздним вечером 29 июля Крылович пробрался к месту своей работы и вывел из строя один из семафоров. Утром захватчики заметили неполадку и вызвали электрика для ее устранения. А Федор только этого и ждал. Он захватил с собой инструментальный ящик, в котором уже лежали 2 магнитные мины. Несмотря на то, что монтер Крылович двигался в сопровождении охранника из числа немецких солдат, монтер смог уловить момент и установить мины в голове и хвосте поезда.

Крылович уже находился дома, когда услышал первые взрывы. Огонь перекинулся на другие эшелоны, в которых, кроме продовольствия, оказались снаряды и авиабомбы противника, бронемашины и танки «Тигр». Все это было уничтожено. Всего сгорели дотла 4 вражеских эшелона, 5 паровозов, 5 танков, 10 бронемашин, 28 цистерн с горючим, 67 вагонов с боеприпасами и 12 – с продовольствием. Пламя бушевало несколько часов.

После войны

Понятно, что Крылович был разоблачен, а потому электрик тут же исчез из города. Он примкнул к партизанам под командованием будущего героя Советского Союза Виктора Ливенцева. Там он продолжил диверсионную деятельность. Крылович не раз был ранен и получил несколько тяжелых контузий. В 1944 году в связи с последствиями этих ранений он уже не мог воевать и его что называется «списали на берег».

После того, как война закончилась, Крылович снова стал работать электромонтером в Осиповичах. Несмотря на все его заслуги и проявленную отвагу, еще несколько лет у него не было ни одной награды, кроме медали «Партизану Великой Отечественной войны». Только в 1949 году ему вручили орден Ленина.

Здоровье Федора Крыловича было подорвано, поэтому прожить долгую жизнь ему было не суждено. Он скончался в возрасте 43 лет. Только спустя много лет о подвиге белорусского электрика стали наконец вспоминать, назвали его именем улицу в Осиповичах и установили мемориальную доску.

Маншук Маметова: как воевала лучшая пулемётчица Красной Армии

Маншук Маметова – отважная пулеметчица, первая казашка, которая была удостоена звания Герой Советского Союза. История ее жизни похожа на восточную поэму, столько в ней любви и героизма.

Маншук-бусинка

Родители дали ей имя Мансия. Она родилась 23 октября 1922 года в ауле Жаскус Урдинскго района Уральской области Казахской ССР. Ее отца звали Женсигали, он работал сторожем на складе. Мама Тойышла занималась тремя детьми, из которых Мансия была старшей. Когда девочке исполнилось три года, ее отдали в семью тети Амины, которая с мужем Ахметом жила в Алма-Ате. В одних биографиях пишут, что произошло это из-за бедности родителей Мансии, в других, - что она осиротела и ее взяла сестра мужа. Но это не так. В Казахстане есть старинный обычай аталычества, когда старшего ребенка отдают на воспитание старшим членам семьи: бабушке, дедушке или старшим братьям и сестрам. Считается, что так первенец скорее постигнет традиции рода, в котором ему предстоит быть старшим. Тетя и дядя очень любили приемную дочку и называли ее не иначе как Моншагылым, что значит «бусинка», «жемчужинка». Девочка росла бойкой, веселой и подвижной. Свое детское прозвище будущая героиня произнести не умела и представлялась Маншук. Так и повелось. Она выросла, превратилась в девушку-красавицу, окончила школу и поступила в медицинский институт.

Маншук-фронтовичка

Когда началась война, Маншук училась на втором курсе мединститута. Она была активной девушкой, настоящей комсомолкой, благодаря этому начала делать неплохую карьеру: ее взяли на работу в аппарат Совнаркома Казахской ССР секретарем заместителя председателя этой организации. Маншук ухитрялась не только сочетать учебу с ответственной работой, но и освоить «между делом» пулемет, из которого она научилась метко стрелять.

На фронт она стала проситься сразу, как только стало известно о начале войны. Конечно, она была храброй, любящей свою Родину девушкой, настоящей дочерью гордого казахского народа, но были у нее, как говорят, скрытые мотивы. Приемный отец Маншук Ахмет был замечательным человеком и прекрасным врачом, одним из первых врачей-казахов. Его не обошла участь многих незаурядных людей своего времени. В 1937 году он был репрессирован и расстрелян. Семье о его судьбе ничего не сообщили. А в народе ходили слухи, что дети репрессированных, уйдя на фронт, могут искупить прегрешения своих родителей, облегчить их участь и, возможно, даже спасти от расстрела. И вот Маншук, как легендарная героиня прошлого, отправилась на войну, чтобы спасти своего отца. Правда это или лишь легенда, теперь сказать сложно, но очевидно одно: уйдя в 1942 году после многочисленных просьб на фронт, Маншук не посрамила памяти своего приемного отца.

Попав на фронт, Маншук оказалась в штабе 100-й Казахской бригады. Она работала писарем, затем – медсестрой. Но не этого добивалась храбрая Маншук. Наконец, после просьб и многочисленных рапортов ее в звании старшего сержанта переводят в один из стрелковых батальонов гвардейской стрелковой дивизии №21.

На фронте, по воспоминаниям однополчан, Маншук встретила любовь. Его звали Нуркен Хусаинов. Он был красивым, добрым и очень порядочным. И красавица Маншук нравилась ему тоже. Однако влюбленные так и не открылись друг другу.

Маншук-героиня

15 октября 1943 года батальон, где служила Маншук, получил приказ сдерживать атаки врага около Невеля Псковской области. Немцы обрушили на позиции советских войск шквальный огонь артиллерии. Но наши пулеметчики отбросили атакующего врага. В горячке боя Маншук не сразу заметила, что два соседних пулемета молчат, ее товарищи были убиты. Тогда она стала стрелять из всех трех пулеметов по очереди, переползая от одного к другому.

Немцы принялись стрелять по огневым точкам Маншук из минометов. Одним выстрелом они опрокинули ее пулемет, другим ранили девушку в голову. Но и раненая, она продолжала стрелять и уничтожила больше 70 немцев.

Маншук стреляла, пока не истекла кровью и не умерла. Так, возле пулемета, ее и нашли после окончания боя.

Волею судьбы Нуркен Хусаинов погиб в тот же самый день, защищая станцию Изочи, которая была рядом с Невелем.

Абсолютный рекордсмен по числу присуждённых Сталинских премий. Кто он и сколько получил наград?

Сталинская премия появилась в конце 1939 года как одна из форм награждения активных советских граждан за достижения в различных областях науки, военного дела, механики и культуры.

Сумма премий из личных средств Сталина

Первоначально она называлась премией имени Сталина и пришла вместо Ленинской премии. Решение о создании премии приняли в СНК СССР 20 декабря 1939 года и приурочили к 60-летнему юбилею "вождя народов". Также Совет Народных Комиссаров утвердил сумму выплат премии равной 100 тысяч рублей в шестнадцати различных номинациях, в дальнейшем число номинаций несколько раз менялась, но не существенно. Но откуда же правительство СССР брало средства для выплат в разгар подготовки к неминуемой войны и во время неё?

Дело в том, что Иосиф Виссарионович выступил с инициативой выделить средства на премии из своих сбережений. Сталин был весьма не бедный человек и имел приличные гонорары за издание своих сочинений и книг, в том числе и за рубежом, а так же получал зарплату за два поста в руководстве страны - секретарь ЦК и председатель СНК. Почти все эти деньги он направлял на премии имени себя. И даже не отказался от этих обязательств во время войны. В 1941 - 1945 года вручение премий продолжалось, но все лауреаты без исключения от них отказывались и перенаправляли деньги в Фонд Красной Армии.

Абсолютный рекордсмен по числу Сталинских премий

Точное число лауреатов премии неизвестно из-за секретности некоторых награждений, но вероятно их количество было больше 1000. Одному человеку могло вручаться несколько премий и рекордсменом этой награды был авиаконструктор Сергей Владимирович Ильюшин.

Ильюшин лично испытывал свои самолёты до попадания в автокатастрофу, после которой конструкторам запретили совершать полёты на своих машинах

Трудно поверить, но он получил целых семь Сталинских премий, став единственным семикратным лауреатом. Также конструктор получил восемь орденом Ленина и был трижды Героем Социалистического Труда.

Три премии Ильюшин получил в годы войны за создание самого массового самолёта в военной истории - штурмовика Ил-2. Полученное награждение он направил на создание авиакрыла "Москва". Ещё четыре премии он получил уже после войны за создание в своём ОКБ серии гражданских самолётов Илов, которые стали известны на весь мир.

Года присуждения Сталинских премий: 1941, 1941, 1943, 1946, 1947, 1950, 1951.