Заговор Туска и России
В Польше возобновляют следствие по смоленской катастрофе 2010 года
Прокуроры варшавской Окружной военной прокуратуры, которые вели следствие по делу о катастрофе Ту-154 президента Леха Качиньского в Смоленске, несколько дней тому назад узнали, что им предписано немедленно перебраться из столицы в подразделения в глубокой провинции. Эта невиданная в польской действительности практика ссылки стала сигналом, что следствие по делу о трагедии, произошедшей 10 апреля 2010 года и отнявшей жизнь 96 человек, обретает новые очертания.
Теперь им займется новая группа, возглавляемая недавно назначенным заместителем генпрокурора Мареком Пасенком. Новая следственная группа, занимающаяся катастрофой самолета, формально принадлежавшего ВВС, будет на этот раз «гражданской». Новый министр юстиции и одновременно — после недавних преобразований ведомства — генеральный прокурор Збигнев Зёбро вообще распускает Военную прокуратуру как ненужный орган. Важным, если не важнейшим, мотивом этого решения являются неудовлетворительные, по мнению министра и его сопартийцев, результаты работы прокуроров по смоленской трагедии. Однако не Зёбро и не Пасенок — главные инициаторы крутого поворота в подходе Варшавы к следствию по поводу катастрофы.
Первую скрипку играет 68-летний Антоний Мацеревич, в годы коммунизма диссидент, а с недавних пор министр обороны и одна из главных фигур нынешней польской партии власти «Право и Справедливость».
Сам он 10 апреля 2010 года не летел вместе с Качиньским тем роковым рейсом на 70-летнюю годовщину убийства польских офицеров в Катыни. Он ожидал официальную делегацию на военном кладбище в Катынском лесу. Когда туда дошло трагическое известие о катастрофе, то, как мне рассказывали коллеги-репортеры, которые в это время тоже ждали делегацию в Катынском лесу, Мацеревич впал в состояние паники и кричал, что надо бежать, потому что «нас всех тут расстреляют».
С этого момента он неизменно пытается убедить общество, что в Смоленске произошла не авиакатастрофа, а покушение на польского президента и сопровождающих его представителей польской политической элиты.
Уже став министром, он в ноябре минувшего года на заседании парламентской комиссии по обороне заявил, что Польша имеет не только опыт многократной оккупации, но и террористических атак «на самую сердцевину польской системы командования и руководства Польской Республики».
А две недели назад, посещая в Торуни Высшую школу социальной и медийной культуры, напрямую указал на виновников трагедии: «То, что произошло в небе над Смоленском, имело целью лишить Польшу руководства, которое привело наш народ к независимости». Он вплел «смоленское покушение» в цепь других примеров «российского государственного терроризма», выведенного им прямиком из доктрины коммунистической революции. Приведя слова Путина о крушении европейского порядка, он указал на череду событий, которые, по мнению министра, к этому как раз и привели: убийство Литвиненко «по распоряжению Путина», вооруженное нападение на Грузию, «то, что произошло над Смоленском», нападение на Украину, наконец, сбитый «голландский самолет с малайзийскими пассажирами» (здесь министр сильно напутал — Боинг 777, сбитый над Донбассом, был малайзийским, а большинство пассажиров были голландцами).
Впрочем, надо отметить, что в лекции польского министра досталось и Соединенным Штатам. Отвечая на критику со стороны США недемократических действий правительства «ПиС», он заявил, что, мол, «люди, которые строили свое государство лишь в ХVIII веке» не должны нам объяснять, чем является демократия.
Мацеревич доверил расследование «смоленского дела» не только новой прокурорской следственной группе, но и дал в начале февраля распоряжение о новом расследовании катастрофы Государственной комиссией по исследованию авиационных происшествий. Поскольку, как он уверен, во времена нахождения у власти ныне оппозиционной Гражданской платформы эта комиссия «скрыла принципиально важные факты и информацию».
Теперь руководителем состоящей из 21 эксперта комиссии стал д-р Вацлав Берчиньский. Этот бывший сотрудник фирмы «Боинг» ранее уже сотрудничал с собранной в 2010 году Мацеревичем — тогда оппозиционным депутатом Сейма — парламентской группой, исследовавшей катастрофу. Тогда Берчиньский доказывал, что президентский самолет распался в воздухе еще при заходе на посадку, потому что внутри него взорвались несколько подложенных в него зарядов. Легендарными стали пресс-конференции этой комиссии, особенно та, в октябре 2013 года, во время которой ее эксперты демонстрировали, как президентский самолет был разорван взрывами, на примере лопающихся вареных сосисок и разорванной изнутри банки из-под энергетического напитка.
К каким выводам собираются прийти и, скорее всего, придут созданная Мацеревичем комиссия и новая следственная группа, понятно. Они «докажут», что 10 апреля 2010-го в Смоленске имело место преступное покушение, террористический акт.
Люди правящей сегодня Польшей партии «ПиС», возглавляемой Ярославом Качиньским — братом-близнецом погибшего Леха Качиньского, упорно оспаривают выводы следствия, проведенного так называемой Комиссией Миллера (от имени ее председателя, тогдашнего шефа МИДа Ежи Миллера). Они призывают к непризнанию заключительного доклада комиссии, утвержденного премьером Дональдом Туском в июне 2011 года. По их мнению, документ был составлен на базе «версии Татьяны Анодиной». На самом деле польские эксперты пять лет назад действительно пришли к выводам, во многом схожим с выводами возглавляемого Анодиной московского Межгосударственного авиационного комитета, который также проводил исследование катастрофы и располагал важнейшими вещественными доказательствами (обломками Ту-154 и черными ящиками).
По мнению и польских, и российских специалистов, полет президентского самолета был организован из рук вон плохо. Экипаж был составлен с нарушением правил, уровень его подготовки был крайне низким. К тому же члены экипажа, за исключением командира воздушного судна, тоже неважно знавшего русский язык, вообще были не в состоянии общаться с диспетчерской службой аэропорта «Северный».
Компетенция экипажа не позволяла ему пытаться сесть на окутанном туманом и снабженном примитивным навигационным оборудованием аэродроме. К посадочной полосе он подходил на слишком низкой высоте, ошибочно трактуя показания приборов. Когда понял, что есть угроза столкновения с землей, попытался поднять машину, но она «присела», зацепилась за деревья и рухнула на землю.
Главное различие тезисов доклада МАК и выводов польских экспертов было лишь в том, что московские специалисты «не заметили» среди причин катастрофы ошибок также российской стороны, а польские на них указали. По мнению поляков, аэродром в Смоленске, практически выведенный из эксплуатации осенью 2009 года, не был приспособлен к принятию самолетов типа Ту-154 в плохих погодных условиях. Его устаревшее навигационное оборудование функционировало плохо или не работало вовсе. Руководители полетов в Смоленске вели президентский самолет практически «вслепую», передавая пилотам ошибочную информацию.
Кроме того, диспетчерская башня не была «герметичной». Кроме диспетчеров, которые единственные имели право в ней находиться, там был также бывший начальник аэродрома полковник Краснокутский, который по телефону запрашивал начальство, можно ли давать президентскому самолету разрешение садиться.
Не только политики «ПиС», но и многие обычные поляки скептически оценили выводы МАК. Это произошло, кроме всего прочего, и из-за поведения Анодиной, которое расценивалось как агрессивное и высокомерное. Стиль работы возглавляемого ею комитета, который отличало максимальное ограничение контактов с общественностью (она в этой эмоционально накаленной ситуации не дала ни одного интервью польской прессе), был расценен в Польше как проявление пренебрежения к Польше и ее народу.
Примерно так же ведет себя и Следственный комитет РФ, который в черепашьем темпе уже шесть лет ведет следствие по делу о катастрофе.
Улучшить атмосферу могли бы российские власти, если бы передали Польше останки самолета (они являются ее собственностью). На эти просьбы Москва отвечает Варшаве мантрой, что пока не завершится следствие, останки и черные ящики возвращены не будут. То самое следствие, которое уже давно не подает признаков жизни, — скорее всего оно положено в долгий ящик. Все это эффективно используют сторонники конспирологической теории о «преступном заговоре» Туска и Путина. Опираясь на нее, «Право и Справедливость» уже ряд лет укрепляет свою популярность и пытается нанести ущерб своим политическим противникам.
Вацлав РАДЗИВИНОВИЧ,
«Газета выборча», Варшава, —
специально для «Новой»
