Почему преданы забвению Казимеж Мияль и Зигмунд Берлинг?

Параноидальная антироссийская кампания в Польше не стихает, вовлекая в свою дурно пахнущую орбиту лидеров соседних государств, таких, как президент Украины Владимир Зеленский. Подпевая более «опытному товарищу», в ходе совместного брифинга с польским президентом Анджеем Дудой, вчерашний (вчерашний ли?) артист комического жанра договорился до того, что обвинил «тоталитарный сталинский режим» в соучастии нацистам в запуске «смертоносного маховика холокоста».

Практически одновременно лидер правящей в Польше партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский потребовал от Москвы компенсаций за ущерб, нанесённый его стране в ходе Второй мировой войны.

Напомним, аналогичные претензии выдвигаются и Германии, однако предстоящее схлопывание европейских траншей, очевидно, побуждает польских политиканов в свойственной им манере пытаться решить и экономические, и геополитические задачи одновременно. Так сказать, настичь «двух зайцев» одним махом, включая максимальное упрочение военно-политической кооперации с Вашингтоном под предлогом противостояния мифической «российской угрозе».
Потому-то столь истеричную реакцию и вызывают выступления российского президента Владимира Путина на исторические темы. При этом даже видимости хотя бы правдоподобной аргументации в полемике с Москвой относительно периода 1939-1945 годов нет и, смеем утверждать, не будет. Между тем, несмотря на то, что сегодня в оборот вводится (на наш взгляд, поздновато, но в данном случае  уместна поговорка «лучше поздно, чем никогда) достаточно обширный исторический материал, как российские архивы, так и польские источники хранят ещё немало интересного. Вот об этом и стоит немного поговорить.

Как известно, освобождение польской территории от гитлеровских оккупантов стоило Красной Армии 600 тысяч жизней погибших воинов. Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, но этих жертв (как и жертв со стороны гражданского населения) могло бы быть гораздо меньше, если бы не авантюризм эмигрантского так называемого «лондонского» правительства.

Немного предыстории. 17 сентября 1939 года (к этому периоду мы ещё будем возвращаться) польскому послу в Москве Гжибовскому была вручена нота НКИД СССР с констатацией факта развала польского государства и бегства правительства, из чего следовала необходимость защиты населения Западной Украины и Западной Белоруссии от военной опасности. Напомним, пройдя за две недели «Речь Посполитую» с запада на восток, передовые части вермахта вышли к Львову и Бресту. Исчезновение по факту польского государства означало утрату силы всех заключенных с ней договоров, включая так называемый «Рижский мир» 1920 года, подписанный на предельно невыгодных для Советской России и Советской Украины условиях по итогам неудачной советско-польской войны, в ходе которой Варшаву деятельно поддерживал Париж и другие игроки.

В ответ бежавшее через Румынию во Францию и далее в Лондон польское «правительство» объявило, согласно Анжерской декларации от 18 декабря 1939 года, Советскому Союзу войну. Формальным поводом для этого шага, сколь безумного, столь и анекдотичного, стала передача Москвой Литве Виленского края и ряда других территорий, благодаря чему нынешняя Литовская Республика существует в своих нынешних границах. Само собой, незадачливые наследники Пилсудского не забыли о вышеупомянутом «Рижском договоре», вновь собираясь прочертить границу не по «линии Керзона», неподалёку от Минска и Киева.

Заключённое 30 июля 1941 года, после нападения Гитлера на СССР между польским «правительством в изгнании» и Москвой соглашение по факту продержалось недолго. После известной провокации немцев с так называемым «катынским расстрелом», лондонские сидельцы, учредившие «Армию Крайову» («АК»), разорвали отношения с Москвой и своего враждебного по отношению к ней настроя, и ранее имевшего место, особо не скрывали.

Доказательства? Пожалуйста. В «Информационном бюллетене» Главного штаба «АК» от 1 октября 1942 года читаем: «…Битва за Сталинград приобретает историческое значение. Очень важно и то, что колоссальная битва «на великой реке» затягивается. В ней взаимно уничтожают себя две самые крупные силы зла». А когда в начале 1943 года советские войска добивали и брали в плен последние части армии Паулюса, идеологи «АК» печалились по оккупантам: «Страдания солдат, участвующих в боях в морозы и пургу, лишённых поставок продовольствия и оружия, без медицинской помощи, в открытой степи, ужасны. С нашей стороны было бы несправедливо, если бы мы не подчёркивали исключительную моральную выносливость остатков армии Паулюса…» (тот же бюллетень от 21 января 1943 г.).

Словом, у Сталина не было никаких оснований считать «лондонское» правительство и его военные «щупальца» на польской территории сколь-либо дружественным элементом. Зачатки «АК» появились в сентябре 1939 г., накануне капитуляции Варшавы, когда генерал Михал Карашевич-Токажевский получил приказ сбежавшего в Румынию Верховного главнокомандующего создать подпольные военные силы. Он собрал группу офицеров, которую объявил «мощнейшим конспиративным войском в оккупированной Европе». В реальности же «АК» состояла из сети небольших партизанских групп, не идя ни в какое сравнение, скажем, с «Национально-освободительной армией Югославии». Главной целью «АК» была «подготовка и проведение всеобщего восстания в момент приближения фронта или в случае всеобщего крушения вооруженных сил Германии». Однако когда в июле 1944 г. Красная армия вошла в Польшу, никакого «всеобщего восстания» против немцев не случилось. Поначалу группы «АК», оказавшиеся в тылу у Красной Армии, бездействовали (например, в ходе ужасающей «Волынской резни» на Западной Украине), а затем по указанию из Лондона перешли к диверсионной работе. Боевики «АК» нападали на советских солдат, обстреливали военные объекты, и вряд ли удивительно, что подразделения «СМЕРШ» начали за ними охоту. Позже «АК» занялась террором против органов власти на бывших польских территориях – в Западной Украине и Западной Белоруссии, а также в самой Польше, выродившись в банды, известные под собирательным именем «проклятых солдат». В 1946 году усилиями органов безопасности ПНР, Украины и Белоруссии остатки «АК» были уничтожены.

Наиболее известна кровавая авантюра лондонского «правительства» и «АК» под названием «Варшавское восстание», организаторы которого стремились использовать возникшую по объективным причинам в советском наступлении после операции «Багратион» паузу с целью громко заявить о себе. Перспектива захвата Варшавы с провозглашением «независимых органов власти» кружила голову главе лондонского «правительства» Миколайчику, требовавшему от Сталина восстановления довоенной советско-польской границы и создания в будущей Польше не «коммунистического, а демократического правительства». При этом для реализации хотя бы десятой части заявленных целей ресурсов у лидеров восстания не имелось, в то время как немцам, основные силы которых были заняты на советском фронте, относительно быстро удалось создать перевес сил, достаточный для разгрома восстания. Большая часть города была обращена в руины, до 200 тысяч мирных жителей погибло, и не приходится удивляться, что уцелевшие варшавяне не питали к сдавшимся повстанцам тёплых чувств. Принимая 15 ноября 1944 года польскую делегацию, Сталин доходчиво объяснил, почему Красная армия не могла оказать повстанцам прямую помощь наступлением на город:

«Нас не спросили… не посоветовались с нами. Если бы нас спросили, мы бы не дали совета восставать. Красная армия, которая овладела не одним крупным городом в ходе наступления, никогда не брала больших городов, подобных Варшаве, лобовым ударом. И мы никогда не призывали население наших больших городов к восстанию. Варшаву в лоб нельзя было взять, т.к. она находится на высоком левом берегу Вислы. Брать Варшаву в лоб – значит разрушить город артиллерией и понести при этом ненужные жертвы. Здесь создалось положение, аналогичное с Киевом… Мы Киева в лоб не брали. Мы взяли его обходом. Мы и Варшаву хотели взять обходным маневром, но к такой операции нам нужна была серьезная подготовка. Нужно было подтянуть минимум 40 дивизий, много боеприпасов и продовольствия… Нужно было время. Вот почему Красная Армия временно задержалась у стен Варшавы».

По мнению главы советского государства, варшавское восстание превратилось в «безрассудную, ужасную авантюру», при которой «каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы». Армия Константина Рокоссовского пыталась, по мере возможности, помочь осаждённым, а бойцы образованных в Советском Союзе формирований из числа бывших граждан Польши пытались форсировать Вислу. Согласно мемуарам советского маршала польского происхождения, с 13 сентября по 1 октября 1944 года (включительно)  советская авиация (ночные бомбардировщики По-2) произвела в помощь восстанию 4821 самолёто-вылет, включая 2535 самолёто-вылетов с грузами, а также прикрытие с воздуха и бомбёжки немецких войск. Восставшим помогала зенитная и наземная артиллерия, для корректировки огня которой были сброшены на парашютах связные офицеры. Однако Бур-Коморовский не пытался связаться напрямую со штабом фронта, хотя Генеральный штаб заранее  сообщил ему код.

Объясняя в своих воспоминаниях отказ от взятия Варшавы, К. Рокоссовский указывал на настоящих виновников трагедии – лидеров «АК» того же Бур-Коморовского и Хрусьцеля: «Они сделали свое черное дело и ушли, а расплачивался за все спровоцированный ими народ…» А вот фрагмент интервью прославленного маршала корреспонденту «Санди таймс» и BBC в СССР в годы войны Александру Верту, данного 26 августа 1944 года в Люблине:

«Бур-Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке — как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завернутым в ковер… Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идёт о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать? Сама мысль о том, будто мы в некотором смысле боимся Армии Крайовой, нелепа до идиотизма».

Нелишне также напомнить, что 2 октября 1944 года командование «АК», капитулировав перед обенгруппенфюререм «СС» Эрихом фон дер Бахом, добилось того, чтобы статус военнопленных не был распространен на политических «конкурентов» в лице польских коммунистов и военнослужащих «Армии Людовой».

Трогательное взаимопонимание между польскими националистами и германскими нацистами имело место и ранее, когда первые вынашивали планы совместного «похода на Восток», не отринув их даже после 1 сентября 1939 года. Даже после перехода вермахтом польской границы, в начале и середине месяца (вы только представьте себе!), польские эмиссары в ряде стран зондировали аккредитованных там германских дипломатов относительно целесообразности совместного польско-германского военного удара по СССР и участием прибалтийских стран, особенно Эстонии. Как отметил 7 июля 1950 года в беседе с первым президентом ГДР Вильгельмом Пиком глава Польши (в 1947-56 гг.) Болеслав Берут, «…на фоне «символической» войны Великобритании и Франции с Германией, польские власти даже после эвакуации из Польши уже к середине сентября (вместе с военным командованием в Румынии – прим. авт.), считая нацистскую агрессию «ошибкой», не теряли надежды на совместное вторжение в СССР и Литву, тщетно зондируя по этому вопросу германскую сторону через нейтральные европейские страны. В этом плане особенно активны были эмиссары в Скандинавии, Испании, Португалии, Турции». В свою очередь, В. Пик заявил о наличии подтверждающих это документов: «…Поражает низкопоклонство «лондонцев» и их боевых групп перед нацистами – даже ценой массовой гибели соотечественников».

Соответственно, подобная линия продолжалась и после 1939 года. В этой связи характерны данные Казимежа Мияля (1910-2010) о том, что «…эмигрантское правительство чуть ли не «упрашивало» Берлин оборонять Померанию, Силезию и даже Гданьск (Данциг) до последней возможности, скорее всего, с ведома британских властей. Эмигрантские власти добились того, что со стороны вермахта и СС после Варшавского восстания не подвергались атакам части «АК», которые противодействовали Красной Армии и Армии Людовой». К 1953 году о фактах предательского курса «лондонцев» в годы оккупации Болеслав Берут намеревался опубликовать специальную «Белую книгу». Однако от этой идеи его отговорил в 1952 году в Москве Сталин, посчитавший ненужным напоминать об этих событиях, ибо, по его мнению, эмигрантские деятели ушли в небытие, а Польша с 1947 года присоединилась к странам «народной демократии». Начиная же с середины 1950-х годов, Гомулка с Гереком и Ярузельским предписывали замалчивать эти факты, неявно заигрывая с антикоммунистическими кругами. Во всяком случае, так утверждал герой обороны Варшавы 1939 г., участник Варшавского восстания, кавалер всех высших воинских наград ПНР (в 1947-52 гг.) вышеупомянутый Казимеж Мияль (1910-2010), впавший в «немилость» в Варшаве и Москве непосредственно после внезапной кончины Берута в Москве, последовавшей вскоре после хрущевского антисталинского доклада на ХХ съезде КПСС.

В контексте актуальных польских фальсификаций и замалчивания в ПНР и СССР с конца 1950-х годов предательского курса лондонского «правительства» в военные годы, следует подробнее рассказать о подлинном патриоте Польши К. Мияле. А также – о том, почему его имя было предано забвению уже в СССР и ПНР.

Будучи с начала 1948 г. членом ЦК ПОРП, в 1949-56 гг. он возглавлял канцелярию Берута, после чего был отодвинут на второстепенные экономические ведомства. Мияль открыто высказывался о колаборационизме довоенных и эмигрантских властей, выступал против хрущевского антисталинизма, политики послеберутовского руководства Польши и послесталинского руководства СССР. Несмотря на исключение в 1964-65 гг. из ЦК и из самой партии, Мияль не смирился, основав полулегальную сталинско-«маоистскую» «Коммунистическую партию Польши», был её генсеком (1965-96 гг.). В 1966-83 гг. он вынужденно ушёл в эмиграцию, жил в Албании и КНР, публиковал свои воззрения в СМИ, выступал в радиопрограммах Пекина и Тираны на польском и русском языках, а также на тамошних политико-идеологических мероприятиях. Работы и выступления Мияля в середине 1960-х – конце 1980-х годов нелегально распространялись в Польше и СССР. Характерно, что возглавляемая Миялем партия пережила и ПОРП, и КПСС. В 1984 году он нелегально вернулся в Польшу, где вскоре был помещен на год в тюрьму, а до 1988 года находился под домашним арестом. Войцех Ярузельский всё же «уберёг» его от КГБ, славшего запросы о выдаче, и даже новые же власти Польши не решились ни репрессировать Мияля, ни запретить ортодоксальную компартию, восстановленную в 2002 году.

…В заключение нашего очерка вернёмся в 1943 год: 26 июля так называемый «Полевой суд», подконтрольный «правительству» погибшего в загадочной авиакатастрофе близ Гибралтара Сикорского, заочно признал «дезертиром» полковника Зигмунда Берлинга, приговорив его к смертной казни за «государственную измену». Но изменил ли этот человек Польше? Нет – он «изменил» лондонским коллаборационистам. А именно: уже 22 июня 1941 года группа из 13 польских офицеров обратились к советскому правительству с просьбой позволить им воевать против нацистской Германии. Первым свою подпись под этим письмом поставил глава этой группы полковник Зигмунд Берлинг (1896-1980). После заключения «договора Сикорского – Майского», 17 августа 1941 года он был освобождён из лагеря для военнопленных (в СССР) и назначен начальником штаба обновлённой 5-й пехотной дивизии, а затем – командующим временного лагеря для польских военных в Красноводске (Туркменская ССР). Выступив против эвакуации в 1942 году войск генерала Андерса из СССР в Иран, из тех поляков-военных, которые не ушли вместе с Андерсом за границу, при участии Союза польских патриотов были созданы польские вооружённые силы, подчинённые советскому командованию. А Зигмунд Берлинг был назначен командиром 1-й Польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко. С августа 1943 года он командовал 1-м корпусом польских войск в СССР, сформированных на основе дивизии имени Костюшко и подчинённых советскому командованию, с марта 1944 года – 1-й Польской армией (в составе «Армии Людовой»). В июле того же года он возглавил 1-ю армию Войска Польского, штурмовавшую Берлин вместе с советскими частями. Участвовал в Параде Победы в Москве (1945 г.) во главе колонны польских войск.

Вот они – забытые герои, в противовес восхваляемым официозом антигероям польской истории, истолковывать которую вне лживых подходов официальной Варшавы власти этой страны собираются запретить законодательно. «…Эту инициативу нужно рассматривать с точки зрения, увы, культивируемого в Польше статуса жертвы в польской государственной истории, – сокрушается немецкая «Ди  Цайт». – Польша всегда и совершенно определенно должна рассматриваться всеми как жертва соседних государств, и в этом смысл планируемого закона. Есть поляки, которым эта игра в жертву неприятна и которые находят ее почти смешной. Но они составляют абсолютное меньшинство».

Надеемся, что рано или поздно умонастроения будут-таки меняться, по мере избавления польского общества от иллюзии возможности бесконечно длительного существования за путём продажи русофобии и торговли геополитическим положением за европейские деньги во имя интересов заокеанского «старшего брата».

Варшавское восстание 1944 года: что не так в польской мифологии

Храбрость через 70 лет. Что на самом деле показала Польша во Второй Мировой

Тадеуш Коморовский и обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах. © / Commons.wikimedia.org

Президент Польши Анджей Дуда отметился громким высказыванием на тему преимуществ его соотечественников над русскими. Слова прозвучали на пресс-конференции в Вашингтоне после встречи с президентом США Дональдом Трампом.

«То, что мы продемонстрировали во Второй Мировой войне»

Дуда много говорил о «западном выборе» Польши, об «имперском лице» современной России, защищаясь от которого, его страна ныне активно размещает на своей территории американские вооружения и подразделения.

Тем не менее, реплика Дуды, привлекшая к себе внимание, касалась не только настоящего, но и прошлого. Говоря о России, польский президент заметил: «Это наш большой сосед, страна с намного большим потенциалом, чем у Польши. За исключением одного — я думаю, что у нас больше смелости, мы более храбрые и способны бороться до конца. Это то, что мы продемонстрировали во Второй Мировой войне».

Это более чем смелое заявление для представителя страны, которая в период Второй Мировой войны де-факто прекратила свое существование, будучи превращенной в октябре 1939 года в территорию под контролем Третьего Рейха под названием «Генерал-губернаторство».

Пакт с Гитлером и доля от «чехословацкого пирога»

До этого польские власти проявили невиданную смелость, первыми из европейских государств заключив пакт с Третьим Рейхом - «Декларацию о неприменении силы между Германией и Польшей» от 26 января 1934 года, также известную как «Пакт Пилсудского-Гитлера». Благодаря этому проявлению польской смелости попытки Франции и СССР еще в первой половине 1930-х годов создать систему европейской коллективной безопасности, которая позволила бы не допустить агрессии Третьего Рейха, потерпели крах.

Невероятную смелость Польша проявила и осенью 1938 года, когда категорически отказалась пропускать советские войска на помощь Чехословакии, которой угрожало гитлеровское вторжение. Благодаря этой демонстрации польской смелость стал реальностью «Мюнхенский сговор», приведший к расчленению Чехословакии.

И пока нацистская Германия занимала Судеты, польская армия аналогичным образом заняла принадлежавшую Чехословакии Тешинскую область. Это, видимо, было ярким проявлением невероятной польской смелости. Настолько ярким, что современные польские политики стараются о нем не вспоминать.

Сбежать за 17 дней

Но давайте вернемся непосредственно ко Второй Мировой войне, о необычайных примерах польской смелости в которой говорит президент Дуда. Любопытно, что еще за несколько месяцев до нападения Германии в польском Главном штабе вообще не существовало конкретных планов действий на этот счет. На протяжении двадцати лет польские военные готовили планы военных действий против восточного соседа, то есть против СССР.

Если же все-таки проанализировать наспех созданный поляками военных план «Запад», то окажется, что он фактически не предусматривал возможности победы над Германией своими силами. Перед польскими частями ставилась задача держать оборону до тех пор, пока в войну с Германией не вступят Англия и Франция. Варшава предполагала, что это займет у союзников несколько дней, после чего Гитлеру придется отвлечь силы на Западный фронт. Когда же в действительности Лондон и Париж ограничились формальным вступлением в войну, выяснилось, что держаться против Германии Польша просто не в состоянии. Варшава капитулировала 28 сентября 1939 года. Последние польские части сложили оружие 6 октября 1939 года. Но фактически Польша проиграла войну гораздо раньше – 17 сентября 1939 года правительство Польши пересекло границу с Румынией, и было интернировано.

Партизаны, которых не было

В ходе войны в рядах польской армии находилось около 1 миллиона солдат и офицеров. Из них погибли в боях с гитлеровцами около 66 тысяч человек, получили ранения около 130 тысяч, попало в немецкий плен около 400 тысяч человек. Еще около 230 тысяч солдат и офицеров предпочли сдаться советским войскам, вступившим на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии 17 сентября 1939 года, когда Польша как государство де-факто уже прекратила свое существование.

В годы оккупации на польских землях существовало немало подпольных организаций, самой известной из которых являлась так называемая Армия Крайова, подчинявшаяся правительству Польши в изгнании. Однако масштабной партизанской войны в Польше не было. Ничего подобного тому, что в годы оккупации происходило в Украинской ССР и Белорусской ССР, поляки не осуществили. Польские заводы исправно поставляли Рейху военную продукцию, необходимую для продолжения военных компаний Гитлера - на территории Советского Союза, Франции, Бельгии, Голландии, в Скандинавии, на Балканах.

Смелые дезертиры генерала Андерса

Пример выдающейся польской борьбы – это история армии генерала Андерса.

Летом 1941 года союзники по антигитлеровской коалиции договорились о создании на территории СССР новой польской армии. По решению главы польского правительства генерала Владислава Сикорского, командующим был назначен Владислав Андерс, произведенный в чин дивизионного генерала. Предполагалось, что армия будет сформирована из граждан Польши, находящихся на территории Советского Союза, частью по призыву, частью на добровольной основе. В самые трудные для себя месяцы войны Советский Союз тратил силы и средства на подготовку и вооружение армии Андерса. Только в сентябре и октябре 1941 года СССР передал «армии Андерса» вооружение для одной пехотной дивизии: 40 артиллерийских орудий, 135 миномётов, 270 станковых и ручных пулемётов, 8451 винтовку, 162 пистолета-пулемёта, 1022 пистолета и револьвера. К январю 1942 года на армию Андерса Советский Союз израсходовал 69 миллионов рублей, передав тысячи единиц оружия и десятки тысяч комплектов обмундирования.

Но в начале декабря 1941 года на встрече со Сталиным Андерс и Сикорский убеждали Сталина в том, что польские подразделения нужно отправить для дальнейшей подготовки в Иран. Дескать, там для этого наиболее подходящие условия. Реакция Сталина, согласно стенограмме беседы, была такова: «Тов. Сталин указывает, что мы не можем заставить поляков драться... Если поляки не хотят, то мы обойдемся и своими дивизиями».

Обстановка медленно начинала накаляться. Спецслужбы докладывали, что в армии Андерса царят антисоветские настроения, офицеры не собираются вступать в войну, пока она не перейдет на территорию Польши, и прямо говорят о будущем «противостоянии с Советами». Летом 1942 года, когда начиналась тяжелейшая битва за Сталинград, десятки тысяч хорошо вооруженных и подготовленных польских военных уехали в Иран. В итоге, после заявлений о том, что надо сражаться на территории Польши, они участвовали в боях на Ближнем Востоке и в Италии, но в освобождении своей собственной Родины не участвовали.

Уже после этого случая массового польского дезертирства в СССР при поддержке «Союза польских патриотов» будет создана 1-я Варшавская польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко. Из нее к концу войны вырастут две армии Войска Польского, которые будут сражаться плечом к плечу с советскими войсками, действительно освобождать польские земли и брать Берлин.  Концу Великой Отечественной войны численность Войска Польского достигла около 330 000 человек. Но вот как раз о подвигах этих людей президент Дуда говорить не любит. Потому что эти польские солдаты стали братьями по крови советских солдат. Потому что эти польские солдаты стали основой послевоенной армии Польской Народной республики, а этот период истории официальной Варшавой рассматривается не иначе, как «советская оккупация».

Варшавская авантюра смельчака Коморовского

Один из самых известных эпизодов войны на территории Польши - Варшавское восстание.

Изначально его замысел никак не согласовывался с планами командования Красной Армии. Правительство Польши в изгнании и лидеры Армии Крайовой были намерены устроить восстание в столице Польши так, чтобы силами своих подразделений разгромить гитлеровцев в Варшаве накануне подхода Красной Армии, и заставить СССР признать существующую реальность – в стране восстановлена власть эмигрантского правительства.

Руководителем восстания в Варшаве являлся польский генерал Тадеуш Коморовский.  Получив данные о приближении советских танковых частей, он назначил начало восстания на 17:00 1 августа 1944 года. Разведка Армии Крайовой сообщала командующему – признаков отхода немцев нет, в город перебрасываются свежие части. А ведь план восстания предполагал бои с отступающим, а не с готовым к обороне противником, буквально наводнившим столицу. Таким образом, шансы восставших сводились к нулю и опытные военные это прекрасно понимали. Тем не менее, восстание началось.

Тадеуш Коморовский. Фото: Commons.wikimedia.org

К этому моменту советские войска, выходившие на подступы к Варшаве, были крайне измотаны в ходе предыдущих сражений, продолжавшихся с конца июня. Обратной стороной стремительного продвижения вперед стало растягивание коммуникаций, отставание тылов, физическое истощение подразделений, которые все лето несли потери, и т.д.  Советские части нуждались в отдыхе и пополнении, а в это время генерал Коморовский передавал в Лондон: «Поскольку мы начали открытые бои за Варшаву, мы требуем, чтобы Советы помогли нам немедленной атакой извне». От Красной Армии требовали нового самопожертвования, не спрашивая, какова его цена. И несмотря ни на что, эти попытки предпринимались. 14 сентября 1944 года 1-я армия Войска Польского (более всех рвущаяся освободить свою страну от гитлеровцев) штурмом овладела предместьем Варшавы – Прагой. Однако попытка форсировать Вислу, и помочь восставшим потерпела неудачу все по тем же причинам – немцы не собирались играть по планам Коморовского и подготовили оборону.

В течение всего периода восстания британские и советские ВВС осуществляли сброс грузов для повстанцев. С занятием Праги части Красной Армии и Войска Польского организовали артиллерийскую поддержку восставших. Последней попыткой прорыва к восставшим была уже упоминавшаяся операция частей Войска Польского, продолжавшаяся с 15 по 23 сентября.  В неудачных боях за плацдарм потери Войска Польского составили 3764 солдат и офицеров, в том числе 1987 человек убитыми и пропавшими без вести на западном берегу Вислы.

Генерал Коморовский подписал капитуляцию восстания 2 октября 1944 года. Бойцы Армии Крайовой, согласно договору, получили статус военнопленных. Зато бойцов коммунистического подполья, тоже участвовавших в восстании и сражавшихся вместе с АК, генерал на переговорах никак не защитил. Большинство из них были расстреляны немцами. Потери повстанцев за время боев составили около 17 000 человек, гитлеровцы потеряли до 3000 человек. Наибольшие потери понесло гражданское население. По приблизительным оценкам, в Варшаве немцами было уничтожено от 100 до 150 тысяч человек. В ходе уличных боёв было уничтожено порядка 25 % жилого фонда Варшавы, а после капитуляции польских сил германские войска целенаправленно, квартал за кварталом, сравняли с землёй ещё 35% зданий города. Такова оказалась цена восстания, момент для которого выбрали не по военным, а по политическим причинам.

Клоуны остались…

Генерал Коморовский сегодня почитаем в Польше. А вот другой поляк, маршал Советского Союза Константин Рокоссовский, говорил о Варшавском восстании так: «Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке – как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завернутым в ковер… Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идет о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать? Сама мысль о том, будто мы в некотором смысле боимся Армии Крайовой, нелепа до идиотизма».

Варшава была освобождена 17 января 1945 года воинами 1-й армии Войска Польского. Те героические польские парни, что брали город, никогда не считали себя смелее советских солдат, которые воевали рядом с ними. Беда в том, что сегодня Польшей правят потомки и сторонники тех, кто сбежал в Румынию в сентябре 1939-го, потомки и сторонники тех, кто уехал «освобождать Польшу» в Иран, потомки и сторонники тех, кто затеял авантюру в Варшаве в 1944 году. Они сносят памятники героям. Но эта смелость – смелость сильно после драки, но не время нее.